Начало траектории (СИ) - "Mike" - Страница 40

— У тебя точно есть всё? Карта, страховка, телефоны? — спрашивала она.

— Мам, всё есть. Даже запасной паспорт. — Лёша улыбался и пытался шутить.

— Мы не привыкли к такому… — пожала она плечами.

— Привыкните, — дядя Витя вмешался. — Вы теперь работаете у меня. Зарплата хорошая. График гибкий. И главное — вы теперь часть компании и бизнеса.

Дети переглянулись, уже без тревоги, без страха. Они выросли за это лето. Повзрослели навсегда.

Когда объявили посадку, они ушли — не оборачиваясь. Но, сделав несколько шагов, Андрей оглянулся — мельком, как будто хотел запомнить эту точку, где закончилось их прошлое. Вика крепче сжала руку Лёши. Они старались выглядеть уверенными, держались прямо, улыбались родителям. Но, приближаясь к трапу, каждый из них ощутил, как внутри поднимается странное чувство — пустота, похожая на утрату. Как будто тонкие нити, связывавшие их с этим городом, со школой, друзьями, привычным двором и даже болью прошлого — начали рваться одна за другой.

В самолёте они молчали. Лёша смотрел в иллюминатор, Андрей держал в руках кулон матери, Вика перебирала страницу дневника, где были записаны слова Августа. Растерянность росла. Казалось, за этими удобными креслами начинается новая жизнь, но пока она была пугающей, незнакомой, слишком большой.

А за стеклом дядя Витя сжал кулаки в карманах пальто. Он сдерживал дыхание, словно боялся, что малейшее движение разрушит невидимую ткань этого момента. Он волновался — не так, как взрослый, а как отец, провожающий детей в далёкий мир.

Самолёт взмыл в небо, оставляя за собой тонкий белый след, словно чертёж будущего, прочерченный по безоблачному небу. Родители стояли, не двигаясь, провожая его взглядом до самого горизонта. Их лица были напряжены, в глазах — бескрайняя гамма чувств.

Никто не сказал ни слова. И не требовалось — каждый взгляд уже содержал всё, что невозможно было выразить словами: страх, надежду, любовь, тревогу. Родители расходились молча, кто-то поспешно, будто убегая от слёз, кто-то медленно, с каждым шагом оглядываясь назад, будто хотели вырезать в памяти этот момент навсегда. Дядя Витя остался дольше всех. Он стоял, как каменный столп, не двигаясь, не мигая, глядя в ту точку неба, где исчез самолёт. В его груди жгло, но он держался. Он чувствовал, что этот день навсегда вписался в его биографию. И в сердце. Только когда вокруг стало совсем пусто, он, тяжело вздохнув, поправил шарф и пошёл прочь — не к выходу, а туда, где, как он чувствовал, началась взрослая жизнь — не детей. Его собственная. Жизнь, в которой он стал за них по-настоящему отвечать. И ему безумно захотелось обнять внучку и провести с ней весь остаток дня.

Тем временем Август находился в своей квартире, но сам он был словно вне пространства. Он не просто сидел — он существовал в центре вихря данных, сигналов, моделей. По полу были разложены десятки диаграмм и схем, на стенах — проекции систем, алгоритмов и формул. Несколько мониторов выводили в реальном времени графики: валютные колебания, поведенческие сигнатуры пользователей, логистические цепочки, температурные карты закупок и медиапотребления. В углу тихо работал сервер с защитой, выстроенной вручную. Это была не просто аналитика. Это было проектирование новой цивилизационной инфраструктуры.

На столе лежали блокноты, исписанные от руки — как старинные манускрипты, в которых шифровались мысли о будущем. Август собирал мозаику из тысяч кусочков — он не просто анализировал данные, он воссоздавал экосистему. Не для отчёта. Для будущего. Блок за блоком он вглядывался в суть каждого направления:

В Украине Август выстроил структуру, которая теперь работала практически без его вмешательства. Руководство на себя взял дядя Витя — формально номинальный собственник, но по сути — сердечный куратор всего механизма. У него была крепкая команда заместителей: специалисты по направлениям развития, логистике, импорту, строительству. В фокусе — выстраивание устойчивой сети поставок из Турции, КНР, Индии и Грузии, их адаптация под реалии СНГ, с акцентом на быструю логистику и оптовую дистрибуцию.

Atlaslink Logistic, изначально начавшая с нескольких фур и контрактов в Польше, разрослась в мощную логистическую экосистему: складские терминалы в Варшаве, Черновцах и Риге, собственные трейлеры и система отслеживания на базе прописанных скриптов и стандартизированных отчётов. Она обрабатывала более 15% внутреннего товарооборота группы. Terrainvest AG, зарегистрированная в Швейцарии, выступала как внешний инвестиционный и инфраструктурный брокер: сделки с агрофондами, размещение капиталов, строительство логистических хабов в странах Балтии и агропарков в Западной Украине.

Fortinbras Group стала зонтичной структурой. Fortinbras Estates Ltd. — контролировала недвижимость, включая деловые центры, жилые комплексы и землю под реновации. Fortinbras Alpha — управляла венчурным капиталом, инвестируя в биотех, блокчейн и квантовые вычисления. Fortinbras Global Strategies — формировала аналитические отчёты для внутренних решений и внешних партнёров: от НКО до правительств.

В Канаде Novapuls стала не просто юридическим хабом. Она управляла IP-портфелем, лицензиями и финансовыми шлюзами. Novapuls Media включала ClearSignal — информационный локомотив, вокруг которого формировался новый нарратив, охватывающий молодёжь, предпринимателей, университеты. Информационная сеть, созданная на основе доверия и точности, теперь покрывала 19 стран. Август внедрял в каждую структуру алгоритмы автономного принятия решений — насколько это было возможно в технических реалиях и насколько позволяли его знания из будущего: первые примитивные боты следили за метриками, управляющие получали сценарии, аналитики — делали корректировки. Он знал: только так всё это выстоит без него.

Каждое направление он видел как орган системы. Он выстраивал сеть, в которой отказ одного узла не разрушал архитектуру. Он нанизывал логистику, финансирование, аналитику, кадры на одну нить. Система должна была не только жить без него — она должна была учиться и расти сама.

Он провёл серию совещаний с криптографами, архитекторами платформ, безопасниками, управляющими команд. Каждый блок получил задание — подготовить сценарии устойчивости при внешних сбоях: кризис, утечка, атака, инсайд. Были разработаны протоколы: переход управления от человека к человеку, от одной структуры к другой и обратно. Боты — не помощники, а полноценные игроки в архитектуре принятия решений. Но это случится только через много лет, сейчас нужно заставить людей привыкнуть к их правильному и рациональному использованию.

Параллельно он лично координировал команду по запуску реконструкции нового здания в Киеве. Он изучал архитектурные макеты, утверждал систему внутренней логистики: от комнат переговоров до капсульных зон отдыха и серверных, скрытых в подвале. Пространство должно было быть одновременно крепостью и хранилищем идей.

Каждый вечер он собирал всё заново. Как дирижёр, заново настраивал оркестр. И замирал, наблюдая за тем, как все эти элементы начинают взаимодействовать друг с другом — как механизмы в точных часах. Его цель была не просто ввести систему в работу, а построить Клуб, который сможет жить вне воли Августа. Сеть, где узлы сами учатся, ошибаются, корректируются и поднимаются. Это была не бизнес-империя. Это был прототип будущей цивилизации.

В Клубе, когда все окончательно привыкли, что у них есть броня и гениальный стратег в виде Августа — он ушёл в тень. Не внезапно, не с громкими жестами. Всё было заранее продумано, спланировано до мельчайших деталей.

Он и Савва готовились к этому решению заранее: обсуждали ночами, спорили, рисовали сценарии. Савва возражал — он считал, что фигура Августа остаётся стержнем. Но Август смотрел глубже.

— «Если я останусь в центре, — говорил он, — мы создадим культ, а не систему. Люди должны научиться жить не под руководством, а в структуре.»