Начало траектории (СИ) - "Mike" - Страница 21

Валя уехала. Родители — переезд. В Москву. По работе. Вызвали внезапно, срочно, с обещаниями «лучшей школы» и «перспектив». Она плакала. Он молчал. Отдал ей коробку с вещами и карту точки, если вдруг вернётся. Но знал: не вернётся. Не скоро. А система не ждёт. Она требует новых связей.

И Вика вошла на её место. Не громко. Не по приглашению. Просто — оказалась на нужной высоте в нужный момент.

— Мы у границы, — начал Август. — Не между районами. Между понятиями. Было: игра, выручка, детская структура. Стало: ответственность, слежка, угроза. Мы больше не маскируемся под «школьную движуху». Мы — участники рынка. Без названия. Но с последствиями.

Лёша кивнул: — Угроза уже рядом. Двое из «Пеньковских» снова крутятся у школы №72. Я передал Мозолю — он выехал. Но это не отмашка. Это проверка. Нас меряют. На прочность.

— Проверка будет постоянной, — отозвался Август. — Потому я и говорю: граница. Мы можем либо укрепиться, либо рассыпаться.

Он разложил бумаги:

— Вика, ты ведёшь отчётность и связи. Координаторы, жалобы, проблемы. Всё через тебя. Каждый, кто нарушает, сначала попадает в твой журнал, потом — ко мне.

— Принято, — коротко ответила Вика. Её спокойствие впечатляло. Она не перебивала. Не выпячивалась. Но в критический момент всегда делала всё правильно. Август это замечал всё чаще.

— Лёша, контроль маршрутов, поставки, безопасность. Ты и Мозоль. Еженедельный отчёт. Не на цифрах. На фактах. Что слышно, кто куда ходит, кто с кем дружит.

— Слушаю, — подтвердил тот.

— Андрей, ты отвечаешь за «Паутину». Это теперь не идея. Это система. Все наблюдатели — через тебя. Тебе они доверяют, потому что ты не давишь. Сохрани это.

— Постараюсь, — тихо сказал Андрей. Он не улыбался, не пытался произвести впечатление. Но в голосе была уверенность. Спокойная, крепкая — как звук закрытого замка.

— Только помни, — добавил Август, глядя ему прямо в глаза. — В «Паутине» нет места случайностям. Там не просто слухачи. Там узлы. Если кто-то завалится — весь слой информации рушится. Потому нам нужна не только сеть, но и защита внутри неё.

Андрей кивнул: — Уже думаю над этим. Нужно поставить двух в тень. Незаметных. Не бойцов. Но тех, кого побоятся обмануть. Тех, кто будет смотреть и молчать — до нужного момента.

— Хочешь ввести свою охрану в «Паутину»? — прищурился Лёша.

— Не охрану. Иммунитет, — спокойно ответил Андрей. — Информация без защиты — не актив, а слабость.

Август не ответил сразу. Он смотрел на него, будто что-то внутри окончательно решалось.

Август не ответил сразу. Он смотрел на Андрея — долго, почти изучающе. Впервые за всё время их общения он ощутил не просто доверие, а уважение, близкое к признанию.

— Это то, к чему я сам пришёл несколько дней назад, — наконец произнёс он, медленно. — Но ты сказал это первым. Не от того, что хотел блеснуть. А потому что понял.

Он кивнул, будто ставя печать на решении:

— Хорошо. Запускай. Я уже занимаюсь этим. Но теперь ты — тоже.

Август вызвал Пня. Подростка с кривым характером, который начинал прокручиваться в стороне. Беспокойно. Без разрешения. Через него начали просачиваться слухи, фразы, маршруты. И — контакты с теми, кто копировал товары, логотипы, формат.

Август сидел в подвале, когда Пень вошёл. Ссутулившись, с телефоном в руке.

— Ты знаешь, зачем я здесь, — тихо сказал Август.

— Мне просто… Я не специально.

— Ты передал маршруты. Ты гулял с теми, кто пытался увести наших курьеров. Это не ошибка. Это выбор. Поэтому у тебя тоже есть выбор. Один.

Пень молчал. В глазах был страх. Но и — что-то ещё. Как будто надеялся, что это просто выговор.

— Или ты уходишь. Тихо. Без лишних слов. Или я передаю это Лёше и Мозолю. А они — не говорят. Они действуют.

— Ладно… я… Я уйду.

— Забери своё. Отчёт — оставь. Деньги не возвращаешь. Это — прощальный налог.

Когда он ушёл, Август почувствовал, как стена под его рукой дрожит. Или дрожали его пальцы.

В тот же вечер Август встретился с Мозолем в сквере за радиорынком. Тот пришёл не один. Привёл двоих: один — сухощавый, с быстрыми глазами; другой — крепкий, с уверенным взглядом и следами старых драк на лице. Третий, как сказал Мозоль, будет завтра.

— Слушай внимательно, — начал Август. — Ты отвечаешь за тишину. Не за шум. Твои люди не будут махать кулаками. Они будут слушать, видеть, записывать. Если где-то появляется угроза — ты говоришь мне. Ты решаешь, как действовать. Но без крови. Мы не бандиты. Мы — структура. Нас боятся, когда нас не видят, а чувствуют.

— Они смогут? — уточнил Мозоль, кивнув в сторону парней.

— Смогут. Если будут слушать тебя. Но если хотя бы один сделает ошибку — ты несёшь за него ответственность.

Мозоль задумался, потом заговорил:

— Я раньше думал, что шанс вылезти даёт только армия или тюрьма. А теперь — ты. Я с тобой. Не потому, что платишь. Потому, что с тобой можно стать кем-то.

— Тогда не предавай. Это не лестница вверх. Это основа. И ты теперь — один из тех, кто держит её.

Он записал в блокноте: «Группа М активирована. Командир — Мозоль. Контроль: внутренний. Отчётность — еженедельно».

Через два дня «Пеньковские» попытались перехватить точку у дома культуры. Но там уже ждали люди Мозоля. Без кулаков. С улыбкой. С парой фраз, которые понимались без повторений. Курьеров не тронули. Нападавшие ушли — навсегда.

— Ты строишь странную штуку, — сказал позже Мозоль. — Но она… работает. И я впервые понял, что держу позицию. Не для денег. Для чего-то большего. Ты мне дал уважение. Я тебе — верность.

Август молча пожал руку. Но внутри — всё гудело.

Через несколько дней Август пригласил дядю Витю на встречу. В тот же сквер. Старик пришёл с термосом и конфетами.

— Как родители? — спросил он.

— Тревожатся. Думают, я с кем-то связался. Спрашивают, откуда деньги и вещи. Мама боится. Отец молчит, но я вижу.

— А ты им что?

— Говорю, что помогаю тебе. Что подрабатываю. Но им мало слов. Им нужны действия.

— Я скажу, — отозвался Витя. — Что ты мне помогаешь, что я тебя взял к себе. А им… куплю холодильник. Пусть думают, что ты это заслужил. Что твоя голова уже приносит доход.

— Спасибо. И ещё… Пожалуйста, навещай их. Раз в неделю. Просто поговори. Пусть чувствуют, что кто-то рядом. Я не могу всё время быть там и здесь.

Витя выдохнул, посмотрел в сторону.

— Ты знаешь, ты не просто умный. Ты собрал всё в себя — и жёсткость, и доброту. Ты как мой брат в Канаде. Только он был мягче. А ты — камень. Но не холодный.

Август отвёл взгляд. Внутри было странное тепло. Он почувствовал, что доверие старших — не только защита. Это фундамент. Такой же, как бетон в гараже или склад за школой.

Тем временем Николай из Торонто завершал регистрацию «Nova Aurora LTD». Компания обрела форму — брокерский счёт, шлюз для международных транзакций, цифровой хостинг и почтовую ячейку в отдельном районе Торонто. Но самое важное — между ним и Августом установилась незаметная, но точная линия связи.

Каждое письмо, уходившее с его старенького компьютера, выглядело как обычная электронная открытка: «Как дела у Мари?» — спрашивал он. Или: «Надеюсь, ты получил новые фотографии с дачи». Но в этих строках скрывались вложения — фразы, коды, шаблоны. Николай читал между строк. Понимал с полуслова. Соглашался, ничего не подписывая. И действовал, как просил Август.

Он передавал указания не как мальчик, просящий услуги. А как партнёр. Как человек, у которого есть видение и план.

«Поддерживать ликвидность на уровне не менее трети капитала, — писал он в одном из писем. — Мы не знаем, как поведёт себя рынок, но у нас должно быть, чем дышать».

В другом: «Начни постепенные закупки бумаг — Microsoft, Cisco, Intel.».

«Пятнадцать процентов от всего держать в недвижимости. Лучше — через партнёрские фонды. Ты поймёшь, о чём я. Земля — всегда говорит правду».

И в заключении — главное: «Всё это — просто пенсионная стратегия для скромного эмигранта. Никакой активности. Только сбережения. Мы — тень. Но у нас есть контур».