Месть хомяка (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 44

— Ну, — Яга помахала растопыренной ладонью в воздухе. — Всяческие чудеса чудесные встречаются, но думаю большинство тебе будет знакомо.

— Знакомо? — удивился я.

— Ну да, — буркнула бабуся. — Наьевы миры в основном появились благодаря таким как ты — безмагичным. Магии-то в вас ноль, зато дурости много, вечно что-то выдумываете, пишите, фантазируете, вот и результат.

— А магичные значит не фантазируют.

— Фантазируют, но у них есть магия. Чуешь разницу?

Я замотал головой.

— Ото ж, отрок неразумный, — вздохнула бабушка. — Скажу по-простому и одновременно научному: магия аккумулирует их фантазии, впитывает и за счет этого дает силы, а что-то реализует в виде различных существ типа фей, духов и тому подобного. Посему лучший ворожей знаешь кто?

— У кого с фантазией нормально, — догадался я, расплываясь в дебильной улыбке. — Это я уже давно понял.

— Вот и молодец, возьми с полки пирожок.

Батон тут же встрепенулся и заозирался, но, не обнаружив вышеупомянутой полки, угрюмо-обидчиво покосился на Ягу, которая стояла, опершись обеими руками на свою клюку-посох и задумчиво смотрела в даль, но почуяв взгляд котейко тут же отреагировала:

— А ты не зыркай, нечисть ненасытная, а то мигом козленочком у меня станешь и травку жевать будешь, вишь как её тут много.

Кот медленно перевел свой взгляд на покрытый зеленой и действительно сочной травой луг, затем на хмурящуюся бабулю, нервно сглотнул и «перетек» мне за ногу, прикинувшись деталью гардероба.

— Вот жеж заноза мягкого места, — по-доброму улыбнулась Яга и, вздохнув, добавила: — А если честно, то всё куда сложнее и запутаннее. У техномагов, например есть теория, что магические миры развились благодаря навьевым, что именно благодаря им существует магия, а многие из их жителей потомки тех, кто ушел отсюда и смог прижиться там.

— Так значит сказочные персонажи могут переходить в обычный мир? — удивился я.

— Не все, далеко не все, — покачала головой старушка. — Скажем так: приходить могут те, в кого сильно верят, а те, о ком забыли, даже тут почти не живут…

Последние слова она произнесла едва слышно, её взгляд подернулся дымкой, а брови сошлись к переносице словно от каких-то неприятных воспоминаний.

Мы некоторое время помолчали. Баба Яга думала о чем-то своем, а я пытался выстроить в голове схему мира на основе полученной информации, но, если честно, получалось как-то куцо, максимум вырисовывался этакий бутерброд: миры без магии — изнанка — миры сказок — изнанка — магические миры. Хм, хотя скорей-всего изнанка — это этакая большая кольцевая, интересно её тоже постоянно ремонтируют, расширяют, бордюрчики там меняют…постоянно…год за годом, век за веком… В мыслях почему-то махом всплыл образ загорелых небритых гномов в оранжевых жилетах, спешно кладущих явно изнаночную плитку поверх другой не менее изнаночной плитки между не менее изнаночных бордюров в каменный цветочек.

— Ярослав, — клюка Яги легонько стукнула меня по ботинку, возвращая с небес на сказочну землю. — На прощание, послушай еще один совет старой женщины, — старуха посмотрела на меня, а её оба глаза превратились в два бездонно чёрных омута. — Не всегда тот, что ближе — ближе, а тот, что дальше-дальше, не всегда тот, кто есть — будет, а тот, кто может быть — не появится. — Баба Яга замолчала, улыбнулась и поправив платок, добавила: — Ну всё, добр молодец, дальше сам, дорога твоя, не моя, тебе по ней и кандылякать с ветром попутным.

* * *

Дорогой долгою, да ночкой лунною…Так, стоп, какая нафиг ночь, когда день на дворе. Да, да, день и солнце в зените, яркое такое, палящее, с лучиками словно на картинке. И ведь главное, пока стояли на холме, то вполне себе вечор, а как спустились — зарасти, распишитесь, солнышко весёлое тропинка узкая довольно-таки заросшая, причем иногда репейником, причем таким конкретным практически родственником кактусов. Я покосился на Батона, который с философским видом и звонким «пуньк» выдергивал иголки из носа, иногда с тяжким вздохом проскрёбывая когтями в районе хвоста. А вот нечего было из себя Тарзана изображать и пытаться перепрыгнуть зоны репей-кактусов при помощи веток ивы если ты больше Карлсон, но со сломанным вентилятором.

— А мы точно туда идем, мяу? — поинтересовался Батон, делая очередное «пуньк-пуньк».

— Ну думаю пункты «Невесту найдешь» и «Коня заимеешь» — это явно мимо, а вот «Голова с плеч» — наш выбор.

— А вот я за «коня» (пуньк), хотя бы не пешком, мяу (пуньк-пуньк), а то все лапы стёр уже…

— Угу, вот только у нас тут не демократия. Лапы он стер, идём всего ничего…блин, да откуда ты все это берешь?

Кот угрюмо поднял над головой плакат с надписью «Долой автократию» и демонстративно уселся прямо посреди тропинки, видимо решив организовать внеплановую забастовку, но получив ребром ладони промеж ушей, сменил плакат на полосатую шапочку и поплелся следом, укоризненно гремя нацепленными кандалами.

Таким макаром мы миновали небольшую рощу, поднялись на холм, спустились, уткнулись в небольшую речушку, нашли мост и вот на нём столкнулись с местным жителем в виде мужика облаченного в залатанную домотканую рубаху, полосатые штаны типа ватны шаровары и почему-то с треухом на голове. А надо сказать солнце разошлось не на шутку, посему кот с открытой пастью посмотрел на встречного, потрогал лапой свой лоб, стянул с головы шапочку, выжал её от пота, затем снова уставился на сидящего на краю моста мужика, который с грустью смотрел на текущую внизу воду. Видимо почувствовав наши взгляды, мужичок обернулся и вдруг в его глазах замелькали искорки неподдельного интереса.

— Привет.

— Ну привет, коль не шутишь, — буркнул я и уже хотел было пойти мимо, но мужичок резко вскочил на ноги и решительно преградил нам дорогу.

— Слушь, мужик, продай зайца.

— Какого зайца? — опешил я.

— Как какого, как кагого? Вот этого, — палец мужичка указал нам куда-то за спину.

Мы удивленно переглянулись с Батоном и дружно обернулись. Блин, и вправду заяц. Большой такой мне где-то по пояс, серый, с длинными ушами, дергающим розовым носиком, хвостом пипочкой и…густой окладистой бородой. Меж ушей бейсболка, в лапах скрипка…Ёк…Я ошарашенно посмотрел на Батона, тот на меня, затем на зайца, затем опять на меня, после чего с клацаньем вернул свою отпавшую челюсть на место.

— Слушь, мужик, а зачем тебе заяц? — осторожно поинтересовался я, на всякий случай протирая глаза и щупая лоб на вариант перегрева верхней части организму.

— Как засем, как засем? Знатная ведь зверюга. Мех, ухи…во, сам смотри какие у него ухи…да будь у меня такие ухи…в опере пел бы…А борода…да будь у меня така борода…боярином бы стал…нет…что там боярин…самим царем-императором…благодетелем…

Так. Я провел рукой по лицу…мир сказок говорите…меняет говорите…

— … да я с таким зайсем…да с ним и жена не нужна… — не унимался мужичонок.

— Мужик, помолчи, — оборвал его я. — И вообще…шел бы ты за ёлкой.

Тот резко замолчал, ещё раз вожделенно посмотрел на зайца, тяжко вздохнул и развернувшись поплелся куда-то в сторону леса, подметая пыльную дорогу полосатым хвостом. Челюсть Батона в очередной раз со скрипом рухнула вниз, а в его направленном на меня взгляде явственно читалась просьба вызвать добреньких дяденек в белых халатах с мягкой рубашкой.

— Забудь, — махнул рукой я и повернувшись в зайцу, с подозрением спросил: — Скрипач?

Заяц коротко кивнул. Не, ну твою же кису!!!

Глава 5

Про встречу с «иностранными специалистами» и легкую беговую разминку.

Погоня. Сколько смысла в этом слове, сколько звуков. Стоит только его произнести и кому-то прямо слышится топот коней, револьверная пальба, крик преследующих тебя индейцев, свист стрел. А кому-то дикий скрип шин на крутых поворотах, рев моторов, автоматная пальба… Вжух…быньк…Я резко пригнулся, а стрела впилась в пронесшуюся над головой ветку березы. Так, в данном случае у нас первое: целая туча всадников на небольших лошадках, размахивающая своими кривыми сабельками, свистящие вокруг стрелы, и я, несущийся во весь свой полудраконий опор. Под мышкой у меня заяц, на плечах верный кот пытающийся изображать Ленина на броневике и одновременно указывать дорогу в «светлое будущее». Сусанин блин пушистый, судя по мелькавшему несколько раз справа стогу сена мы пошли уже на третий заход вокруг этого поля. Нет, надо срочно что-то менять. О, кустики и густые как грится: «Там, где раньше волки срали, мы проложим магистрали». Сказано — сделано. Я резко завернул и с хрустом вломился в кустарник оставляя за собой порядочную просеку. Так-с ветка в морду, ветка в морду, паутинка, какая-то птичка с выпученными глазами, тьфу хвост, хвост, хвост, вправо-влево…Батон, ну какого… блин, ветка снизу большая и прямо туда куда не надо…да на скорости…ёпрст… корень…склон…откууууудааа. Дальнейшее мое передвижение осуществлялось методом японского колобка-камикадзе, ну в смысле кубарем, закрыв глаза и с дико нецензурным воплем, причём, после встречи головой с каким-то пнём, просто-таки на чистейшем японском. В общем, из кустарника я выполз буквально-таки на карачках, роняя из глаз слезы вместе с сыпавшимися оттуда неоновыми искорками, отодрал вцепившегося мне в шевелюру лапами крыльями и клювом зяблика, запустил его обратно в кусты и устало плюхнулся на спину, запланировав небольшой передых. Следом, облепленный листьями, травой, грязью и паутиной с запутавшимися в неё мошками и от этого похожий на чудо-юдо лесное, выбрался Батон, и мешком рухнул рядом, обессиленно раскинув лапы во все стороны. Блин, а ведь так всё хорошо начиналось, спокойно, с легким барабанным музицированием. Не, сперва Скрипач, конечно, пытался на своей скрипке, но оказалось, что «у него лапки» не под то заточены, и посему Батон вручил ему барабан, качественный такой, большой (сразу вспомнилось… «а он всё движется и движется»…) Ну так вот, идем мы значится, маршируем (а что еще под барабан делать), путь дорожка лентою там вьется, делает загибулину……Здравствуйте. Вот, группа иностранных специалистов широки лица, узки глаза, зубаста (если честно, порой не очень) улыбка…японцы наверно, хотя может и буряты. Ну я прямо так и спросил…