Месть хомяка (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 35

— Это всё коварный дон Грибелло, тысячу чертей!

Я бросил взгляд на книгу. Так спокойно, с этим все ясно, батенька Дюма он такой, дальше только палка с крышкой и воронье перо в старую бабушкину шляпку. Гай? Сын великого героя оторвал взгляд от экрана ноутбука, где, повинуясь движению его пальца скакал бодрый коник и, посмотрев на меня осоловелым взглядом, пояснил:

— Астрологи объявили неделю сериалов. Количество женских истерик увеличилось вдвое.

Во, объяснил так объяснил. Однако все это надо заканчивать, кто ж знал, что наша масскультура окажет подобное влияние на неокрепшие в данном плане мозги юных магов и магинь.

— Девушки, — я присел перед всхлипывающими магичками. — Вы в порядке?

— Да, — кивнула Эрнеста, вытирая глаза о рукав платья эльфийки. — Но Майана любит дона Грибелло, а он нет…а она… — снова безудержный поток слез, причем сразу у двоих.

Не, надо что-то с этим делать. Я резко поднялся подошел к книжному шкафу, выдернул оттуда запыленный том БСЭ и сунул его в руки Грею (пусть мозги прочистит от беллетристики), реквизировав одновременно приключения четырех французских оболтусов, после чего решительно захлопнул крышку ноутбука и, повернувшись к девушкам, бросил одно, но очень ёмкое слово:

— Магазины.

О как встрепенулись, глазки заблестели, дыхание стало тяжелым и томным, а слез как ни бывало. Зато пацаны, наоборот, сникли: Грей, аж побледнел и коротко выругался, помянув Аристотеля и всех его потомков, а Гай впечатался лбом в журнальный столик, правда предусмотрительнее взяв чуток правее ноутбука.

— Так, на все у вас пятнадцать минут. Жду вас на улице.

Вжух…два миловидных вихря едва не сбили меня с ног, умчавшись в ванну, а я, не став слушать замогильные стоны парней, в которых слышалась мольба и возгласы «за что…», быстренько ретировался из квартиры. Батон естественно «выполз» за мной, причем выполз в прямом смысле слова, перетекая от укрытия к укрытию и вертя головой во все стороны. К его счастью бабушки-старушки сегодня отсутствовали и кот, поняв, что опасность миновала, быстренько оккупировал их скамейку, вольготно развалившись на ней и свесив лапы по обе стороны.

— И зачем нам в магазин?

Я покосился на кота.

— Ребятам нужно одежку сменить, а то, кто знает, насколько мы тут задержимся.

— Логично, — согласился кот, почесав лапой промеж ушей. — А еще тесно очень, мяу.

— Тоже верно, — согласился я. — Думаю, надо нам на дачу перебраться.

При этих словах Батон встрепенулся, а в глазах зажегся огонь настоящего рыбака, соскучившегося по медитативно-философскому взиранию на покачивающиеся кончики поплавков, однако хлопнувшая подъездная дверь, заставила его быстро соскочить со скамейки и занять место рядом со мной, прикинувшись мохнато-хвостатой пирамидкой.

— Мама, смотри кися!

При звуках задорного детского голоска из «пирамидки» медленно выдвинулись вверх и чуть вбок два уха.

— Какая же это киса…это…это…а что это?

Молодая женщина, вышедшая вслед за вылетевшей из подъезда белобрысой девчонкой лет четырех-пяти, с опаской посмотрела на Батона, одновременно пытаясь удержать ринувшуюся к нему егозу в цветастом платьице.

— Кот это, кот, — поспешил успокоить её я. — Порода такая просто — крупная.

— Мэй-кун? — робко предположила женщина.

— Про куна не знаю, но жрун отменный. Да вы не бойтесь, он смирный и детей страсть как любит. Любишь ведь?

Батон скосил на меня глаза снизу вверх и еще сильнее нахохлился, окончательно превратившись в треугольный пуфик.

— Кися! — девочка извернулась и вырвавшись из рук матери, бросилась в кошачью пушистость, повиснув на шее у несколько ошалевшего от подобной наглости кота. — Мягенький. Кися.

Она принялась ерошить и мять не знавшего что предпринять котейко, а затем взобралась на него и, заявив, что тот будет лошадкой, принялась нокать. Батон совсем скис, но послушно поднялся и, вздыбив хвост трубой, сделал круг вокруг дерева, смешно задирая лапы и явно пытаясь гарцевать.

— Ой, какой у вас оказывается классный котик, — умилилась мамаша, доставая смартфон и делая несколько фоток смеющейся во весь рот дочки.

Я снисходительно улыбнулся и тут мои мурашки почему-то заерзали промеж лопаток, не, не сильно, но весьма чувствительно. Так, что не так? Я быстро огляделся. Вроде все по-прежнему: полупустой двор, солнышко, птички щебечут, голуби сру….тусуются на крышках колодцев, тихо… Ёп…Я медленно скрипя позвонками повернул голову в сторону песочницы отсутствующий детский гвалт из которой до этого шел обычным дворовым фоном. Тишина и пять пар восхищенно распахнутых в нашу сторону глаз. Моя голова с тихим пощелкиванием словно у заржавевшего механизма вновь развернулась в сторону Батона, который вошел в раж и скакал веселым коником под радостный хохот юной наездницы.

— Кх-м, — коротко кхекнул я, привлекая внимание пушистого скакуна и тут же показывая большим пальцем себе за плечо.

Батон послушно посмотрел в указанном направлении и его хвост резко рухнул на полседьмого, он нервно дернул ушами и вдруг растянулся на земле, раскинув лапы во все стороны и демонстративно вывалив язык изо рта. Девочка слезла с упавшего кота, обошла его по кругу, приподняла заднюю лапу, затем хвост и, сложив руки на груди, с самым серьезным видом констатировала:

— Лошадка всё, надо лечить. Будем значит делать оперуцию, — и повернувшись к песочнице, добавила: — Коллеги⁉

Коллеги не заставили себя долго ждать, бодро «десантируюсь» из песочнице с лопаточками, палками, ведерками и прочими необходимыми для лечения медицинскими инструментами. Последним к ним присоединился пухленький мальчик сжимающий в руке длинный пупырчатый огурец и судя по хмурому виду недавно посмотревший ту самую передачу с советами народного доктора и теперь размышлявший «а подойдет ли данная методика лечения к так вовремя подвернувшемуся пациенту, или нет».

Видимо Батон что-то почувствовал своей пятой точкой, потому как приоткрыл глаза, оглянулся, нервно икнул и тут же черной молнией метнулся в кусты сирени. При этом он промчался напрямую через стаю голубей, развив просто-таки сверхзвуковую скорость, отчего бедные птицы лишились своего оперения и в стыдливом танце падших лебедей спешно удалились вслед за ним, смешно суча своими упитанными окорочками и подпрыгивая в такт звучавшей со стороны подъезда музыки великого композитора.

Я повернул голову, окинул взглядом стоявшую у подъезда бравую пятерку и устало махнул рукой в сторону арки. Нас ждал ужас всех мужчин обычно сопровождаемый головной болью, дикой зевотой, раздражением, нервно-истерических хихиканьем, а нередко и стремительным исчезновением всех заначек, отложенных на такие необходимо-милые нашему сердцу вещички типа нового перфоратора…да, да это он — шопинг.

* * *

Если честно, то я думал, что девчонки, которые уже смогли напутешествоваться по различным мирам, будут более сдержаны при виде наших магазинов — ага два раза. Я сам, переступив порог новенького торгового центра я, если честно, немного обалдел. Когда я получал свою работу в академии, торговые центры в моем городе больше напоминали немного окультуренные рынки, что в свою очередь выросли из стихийных барахолок, но ассортимент и крикливые тетки продавщицы оставались без изменения. Сейчас же передо мной возвышался настоящий трехэтажный «пылесос» из стекла и бетона для опустошения кошельков любой толщины, в котором можно наверняка было купить все, от мелкого шурупа, до самолета с вертикальным взлетом, если конечно хорошо поискать его в дальних уголках полутемного склада. Осознав это примерно на второй — третьей минуте нашего похода сквозь «туннель» из стеклянных витрин, я нервно сглотнул и скосил глаза на девчонок. Всё, пропали, фурии готовы к охоте: глаза возбужденно горят, грудь вздымается, каблуки туфелек нетерпеливо цокают по полу, выбивая снопы искр, от которых шугаются в разные стороны несколько обалдевшие покупатели.