Месть хомяка (СИ) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 30

— Слушь, скрипач, ну что ты за мной таскаешься. Дел других нет?

Гном виновато потупил взгляд и шаркнул ножкой, одновременно умудрившись тренькнуть на скрипке пальцами пару грустных нот.

— Вот только на жалость давить не надо, — буркнул я, не сводя взгляда с хранителя. — Иди давай, иди, а то мы тут чую опять шворцами меряться будем. Традиция у нас такая, знаешь ли, как встречаемся с этим клювастым, так сразу меряемся и меряемся. Понятно?

Скрипач молча кивнул, развернулся и растворился в выпущенном паровозом очередном клубе пара наигрывая при этом довольно знакомое тум-тум-тутудум-тум. Не, ну они издеваются…вот откуда…хотя не, знаю, наверняка Дорофеич опять видеодвойку себе упер. После того как Ирен смогла её запустить без постоянных моих обнимашек данного девайса, наш завхоз прямо киноманом стал и вот чую, устроил где-то подпольный видеосалон за мзду малую. Нет, все-таки нужно заняться наведением порядка в доме, а то совсем распустились, понимаешь, но пока «мы принимаем бой».

— Ярослав Сергеевич.

Я нервно вздрогнул и повернул голову. Из рассеивающегося облака пара (не, ну не паровоз, а Везувий прям во время извержения) медленно проступило очертание вагона и стоящий около него седовласый проводник.

— Ярослав Сергеевич, — повторил он, поправляя пенсне. — Вы садиться собираетесь, али как, а то мы сейчас уже отправляемся.

— Я… — я немного растерялся. — Ну вроде как, только вот…

Я посмотрел в сторону Хранителя, который так и не двинулся с места, затем на улыбающегося проводника и молча кивнул.

— Ну вот и хорошо, можно глянуть на билет?

Я сунул руку в карман и нащупав там несколько помявшийся картонный прямоугольник, достал и протянул его проводнику. Тот бросил на него беглый взгляд и посторонился, пропуская меня внутрь вагона. Едва я поставил ногу на ступеньку, как Хранитель сверкнул нарисованными на маске глазами и, развернувшись, просто исчез, заставив окружающее пространство вздрогнуть, а меня невольно тряхнуть головой и щелкнуть отвалившейся от удивления челюстью. Впрочем, удивляться мне долго не дали, ибо поезд испустил пронзительный гудок, дернул сцепками, готовясь к отправлению и я поспешил занять свое место.

Так-с, купе номер «7». Дверь легко ушла в сторону и я, по-доброму чертыхнувшись, шагнул внутрь, встречаемый дружным хором четырех юных голосов.

— Здравствуйте, нер.

Эрнеста, Гай, Грей и Глай…с тортиком…судя по виду банановым — нямка. Так, пока не до этого. Я мотнул головой и, внутренне облизнув пробивающиеся клыки, угрюмо посмотрел на купейный столик из-под которого беспалевно торчала задняя часть кой кого черного и мохнатого.

— Батон, буду честен, я тебя вижу.

Кот тяжело вздохнул, выбрался из-под стола и, напялив на голову, как всегда извлеченную из ниоткуда, немецкую каску, посмотрел на меня жалобными глазами полным детской слезливой невинности.

— Как понимаю, ты им все рассказал.

Батон признавающе мявкнул и вжал голову в плечи, отчего та полностью скрылась в глубинах шлема, и он стал похож на стоявшую в дворе моего родного мира деревянную фигуру какого-то сказочного персонажа, которой местные бабульки водрузили на место потерянной головы старый помятый тазик. Сразу же захотелось как в детстве взять мелок и нарисовать смешную рожицу, причем, судя по озорно заблестевшим глазам парней, им в головы пришла аналогичная идея.

— Ладно, с Батоном все понятно, этот «хвост» моя карма. — сказал я, опираясь плечом о косяк открытой двери. — Как нашли тоже ясно: наверняка Рейнера сказала. Но вот с чего вы решили со мной отправиться? И вообще, что там в академии творится?

Ребята дружно переглянулись и принялись рассказывать, порой перебивая друг друга и хаотично перескакивая с события на событие. Конечно полученная от них информация была довольно сумбурной, противоречивой, порой перемежалась с их собственными домыслами и фантазиями, но примерную картину сложить у меня кое-как получилось и её надо было обдумать. Посему я быстро отправил ребят по своим купе, а сам растянулся на полке, закинув руки за голову и закрыв глаза.

Итак, ситуация такова, что сегодня утром в академию заявилась некая группа высокопоставленных чиновников из мумевцев…мувавцев…мумув…Тьфу, короче группа чиновников из МУМа (и не надо ржать, это просто Министерство Учебной Магии, хотя, нет, все равно каждый раз улыбает) и прибыли они именно по мою душу. Не, я знаю, что мой предмет в каком-то смысле являлся блажью нашего ректора, который считал, что всяческое нормально разумное существо должно хоть что-то уметь делать руками, а не только макушку ими чесать и в носу ковыряться. И мне известно, что у этого подхода противников хватало и некоторые из учителей смотрели на меня искоса. Да и то приснопамятное похищение детей популярности мне не добавило, хотя все обвинения конечно были сняты, а некие плюшки в виде грамот и медалек подкинуты… но осадочек, как говориться, все ж остался. Затем эта метка Ирен. Техномагов тут, мягко сказать, недолюбливают, а я умудрился обручится с одной из них, одновременно являясь практически признанной парой представительницы древнего драконьего рода. С горем пополам (а также вот такенными ожогами и разрушенной придомовой территорией) щекотливая ситуация конечно разрешилась, но «осадка» явно прибавилось. И вот теперь до верхов кто-то донес, что я неожиданно обзавелся еще и некой генной аномалией, которая стремительно превращает меня в нечто непонятное, возможно дикое и опасное (но очень симпатишное, в этом я уверен). Причем данная трансформация может бросить тень опять же на древний драконий род, ибо их дочь, как бы к этому причастна. Вот такая вот санта-барберическая катавасия в стенах элитарной академии или, как сказал товарищ Швондер: «Это какой-то позор». Видимо в министерстве были вполне согласны с данным высказыванием, а посему решили ликвидировать трудовое обучение вместе с учителем. Ну точнее меня не совсем ликвидировать, а вывести, навесить бирку и поместить в пробир….в общем на опыты во благо межпространственной науки. Не, вы не подумайте, я за науку обеими руками и ногами, вот только жутко люблю быть, знаете ли, цельным организмом, а то по частям наслаждаться жизнью несколько трудновато, да и различные опыты как-то неважно на моем духовном здоровье отражаются. Посему я очень благодарен Гоймерычу и Генриху, которые, по словам ребят, несколько задержали прибывших, пытаясь убедить тех, что все под контролем и со всеми проблемами академия справится сама, а когда поняли, что это не получается, велели отыскать меня, предупредить, а в идеале сопроводить до поезда. Именно поэтому у всей честной компании оказались билеты (ну в смысле кто меня нашел тот и должен был вручить) и когда Рейнера сообщила, что я направляюсь на вокзал, они решили отправиться со мной. Не, конечно, я рад, что ребята решили меня поддержать и скупая слеза умиления ползет по моей плохо выбритой щеке, но множество проблем предвижу я в сём необдуманном поступке. Благо еще не все решились: у Аланы с Тео начинаются свадебные приготовления, а Рейнера, передав мне билет, унеслась к себе, дабы поговорить с родителями, у которых вроде бы есть знакомые генетики и заодно попытаться связаться с сестрой. Умная девочка. Пожалуй, на данный момент техномаги моя единственная надежда, согласились бы еще помочь. Я вздохнул. Так, теперь Хранители…с этими вообще мало понятно — загадочные типы, однако понятно, что они прибыли с комиссией в качестве этакой группы захвата, коли я конечно вздумаю сопротивляться, но, с другой стороны, с златоклювым я ведь сталкивался куда раньше…странно. И еще эти в балахонах, последователи того самого…Блин, елки зеленые и японский городовой. Я резко сел, отчего сидевший за столиком Батон, подпрыгнул на месте, едва не расплескав чай.

— Я что задремал? — спросил я, окидывая взглядом столик со стоящими там бокалами в неизменных металлических подстаканниках и приютившейся у самого окна вазочки с парой одиноких печенюшек.

Батон в ответ молча кивнул и, сграбастав остатки печенья, захрустел ими с самым независимым видом.