Книга тайных желаний - Кидд Сью Монк - Страница 59

— Это, — Йолта внимательно следила за выражением моего лица, — царский дворец. Когда-то я рассказывала тебе о царице, которая жила там, — о Клеопатре Седьмой.

— Той, которая отправилась в Рим с Цезарем.

Йолта рассмеялась.

— Да, кроме всего прочего. Она умерла в год моего рождения. Все детство я слушала истории о ней. Мой отец — твой дед — говорил, что она писала только на том папирусе, что был произведен в мастерских нашей семьи. Царица объявила его лучшим папирусом в Египте.

Я еще не успела переварить известие, что Клеопатра особенным образом выделяла нашу семью, как перед глазами предстало очередное внушительное здание.

— Это один из храмов Исиды, — сказала Йолта. — Рядом с библиотекой есть еще один, большего размера, известный как храм Исиды Целительницы. В нем расположена школа врачевания.

Вокруг было столько чудес, что у меня голова шла кругом. Все казалось совершенно чужим, восхитительно чужим.

Мы замолчали, зачарованные видом проплывающего перед нами, словно сон, города, и я подумала о своем возлюбленном, о расстоянии, отделяющем меня от него. К этому времени Иисус уже должен был побывать на свадьбе Саломеи в Кане и отправиться в Капернаум, чтобы собрать своих последователей и начать служение. Воспоминание о том, как муж стоял у ворот, провожая меня, отозвалось болью. Я так хотела, чтобы мы были вместе. Но не в Галилее. Нет, не там… а здесь.

Я посмотрела, на Йолту. Глаза у нее затуманились: от ветра ли, от счастья или от мучительных мыслей о Хае — этого я не знала.

Когда мы сошли на берег, Апион нанял для нас четверых повозку с плоской крышей, запряженную двумя ослами. Внутри на сиденьях лежали подушки, окна были прикрыты занавесками. Мы ехали по мощенному булыжником Канопскому проспекту, главной улице города, такому широкому, что там могли разместиться рядом сразу пятьдесят повозок. По обеим сторонам дороги располагались дома под красными крышами, вокруг сновали люди: женщины гуляли с непокрытыми головами; дети — не только мальчики, но и девочки — с деревянными табличками, шнурками привязанными к поясу, спешили за своими наставниками. В одном из портиков я заметила превосходное красочное изображение коленопреклоненной египтянки с крыльями за спиной и не смогла сдержать возглас изумления.

— Крылатая Исида, — пояснила Йолта, наклоняясь ко мне. — Она здесь повсюду.

Наша повозка поравнялась с шеренгой конных колесниц, которыми управляли возницы в шлемах. Апион сообщил, что они направляются на ипподром.

В отдалении показался великолепный фронтон. У меня перехватило дыхание. Самого фасада видно не было, крыша словно парила над городом.

— Это и есть великая библиотека? — спросила я Йолту.

— Да, — ответила она. — И мы с тобой там еще побываем.

По дороге в Египет тетка рассказывала мне о том, что в библиотеке собраны все существующие в мире тексты, число которых достигает пятисот тысяч. И каждый из них тщательно описан, внесен в каталог и стоит на своем месте. Она говорила о живших при библиотеке ученых, о том, как они установили, что Земля круглая, и вычислили не только ее окружность, но и расстояние, которое отделяет ее от Солнца.

Вот в каком месте нам предстояло побывать.

Только когда повозка остановилась перед домом Харана, меня начали мучить дурные предчувствия. Я соврала Апиону, что получила письмо от дяди, в котором тот разрешал Йолте приехать. Не может же такой обман не раскрыться? А вдруг Харан не пустит нас на порог? О другом пристанище не могло идти и речи: Иуда будет направлять нарочных с письмами ко мне в дом Харана.

До отплытия из Кесарии я заставила Апиона дать моему брату точный адрес для пересылки корреспонденции.

— Харану бен-Филипу Левиту, Еврейский квартал, Александрия, — продиктовал он.

— Этого достаточно? — не поверила я.

— Твой дядя — богатейший иудей Александрии, — ответил он. — Его дом известен каждому.

При этих словах Йолта насмешливо хмыкнула, и Апион покосился на нее.

Ей придется лучше скрывать свое ожесточение, подумала я, когда мы переступили порог великолепного дома дяди. Как ей найти Хаю без помощи Харана?

Обликом мой дядя походил на отца: та же шишковатая лысая голова, большие уши, широкая грудь, чисто выбритое лицо. Разве что глаза были другие: хищные, цепкие и куда менее любопытные.

Он встретил нас в атриуме — ярко освещенном помещении, куда солнечный свет проникал через отверстие в потолке. Дядя стоял прямо по центру, в снопе безжалостного белого света. Нигде в зале не было ни намека на тень. Я сочла это дурным предзнаменованием.

Йолта, потупившись и очень медленно, приблизилась к нему. Когда она склонилась перед ним в изящном поклоне, я не поверила своим глазам.

— Высокочтимый брат, — заговорила она, — униженная, я пришла к тебе. Прошу, прими меня в своем доме.

Мне не стоило беспокоиться: Йолта хорошо знала правила игры.

Дядя уставился на нее, скрестив руки на груди.

— Йолта, ты явилась без приглашения. Отправляя тебя к нашему брату в Галилее, я дал понять, что тебе не следует возвращаться. И я не уполномочивал тебя привозить их в мой дом, — добавил Харан, обращаясь к Апиону.

Мой обман раскрылся раньше, чем я рассчитывала.

— Господин, простите меня, — начал оправдываться Апион, — но младшая из женщина сказала… — Его взгляд остановился на мне. Я видела капли пота, выступившие у него на висках, и понимала, в каком непростом положении оказался казначей: если он обвинит меня в обмане, я не стану молчать о деньгах, которые он получил от меня.

Харан мгновенно все понял:

— Возможно ли, Апион, что тебя подкупили? Если так, отдай мне деньги, а я подумаю о назначении другого казначея.

Пора было выручать беднягу. Скорее всего, нас прогонят в любом случае, поэтому будет совсем не вредно заручиться поддержкой Апиона. Надо рискнуть.

— Меня зовут Ана, дочь Матфея, — вышла я вперед. — Не кори своего работника, который доставил нас к тебе. Мы его не подкупали. Я убедила его, что получила твое письменное согласие на наш переезд в Александрию. Его вина состоит лишь в том, что он поверил моему слову.

Йолта бросала на меня неуверенные взгляды, Лави переминался с ноги на ногу. На Апиона я не смотрела, но вздох облегчения, сорвавшийся с его губ, услышала.

— Ты признаешься в том, что попала в мой дом хитростью? — Харан рассмеялся, однако без всякой злости. — Зачем ты явилась?

— Дядя, как тебе известно, отец мой умер. Нам с теткой некуда больше идти.

— Разве у тебя нет мужа? — удивился он.

Вопрос закономерный, и я должна была его предвидеть, однако же он застал меня врасплох.

— Муж отослал ее, — пришла мне на помощь Йолта, понимая, что я слишком медлю с ответом. — Ей стыдно упоминать о своем позоре.

— Так и было, — промямлила я. — Он выставил меня за дверь. — И, не дав Харану поинтересоваться причиной изгнания, поспешно продолжила: — В сопровождении телохранителя мы отправились к тебе, ведь ты старший брат моего отца и глава нашей семьи. Мой обман вызван желанием приехать сюда и служить тебе. Я прошу твоего прощения.

Он повернулся к Йолте:

— А она сообразительная, это мне нравится. Теперь отвечай ты, давно утраченная сестра. Зачем ты вернулась сюда спустя столько лет? Только не говори, что ты тоже жаждешь служить мне, — я тебя знаю.

— Ты прав: у меня нет намерения служить тебе. Мне нужно только одно — вернуться домой. Мое изгнание длилось двенадцать лет, разве этого недостаточно?

— Значит, дело не в стремлении разыскать свою дочь? — Губы дяди тронула насмешливая улыбка. — Всякая мать захотела бы перед смертью воссоединиться с утраченным ребенком.

«Он не только жесток, но и догадлив, — подумала я. — Не стоит впредь его недооценивать».

— Моя дочь давным-давно живет в приемной семье, — сказала Йолта. — Я утратила право на нее и не питаю ложных надежд на встречу. Если ты захочешь открыть мне ее местонахождение, я приму известие с радостью, но сама давно примирилась с потерей.