Знахарь (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 3

Захлопнув дневник с чуть потрёпанными по внешним краям уголками, Владимир, будто впервые видя старый ежедневник, покрутил его в руках. Момент раздумий и неуверенности прошёл быстро. Решительно отодвинувшись от стола со старым ноутбуком, сиротливо притулившимся в углу на тёмной поверхности, должной изображать дуб, молодой человек вышел из летней кухни, совмещённой с гаражом, семь лет назад переделанной под его проживание, и направился к бочке, в которой густо дымилась собранная на участке сухая трава. Дневник, брошенный сверху, сначала пытался сопротивляться жару, лишь по прошествии некоторого времени начав жалобно шелестеть сворачивающимися чернеющими страницами. С каменным выражением лица понаблюдав за пламенем, лениво облизывающим бумагу, Владимир сходил в мангальную зону, откуда принёс бутылку «розжига», с которым дело пошло намного веселее. Опровергая высказывание Булгакова, рукопись через несколько минут прекратила существование, сдавшись перед напором голодного пламени и человеческим желанием уничтожить душу, излитую на линованные страницы.

Хорошенько поворошив короткой пикой чёрные останки и кинув сверху новую порцию травы, Владимир вернулся к себе.

- Уезжаешь, - войдя в комнату, Владимир будто гоночный болид на полной скорости, врезавшийся в бетонную стену, глаза в глаза столкнулся со взглядом невысокой зеленоглазой чуть рыжеволосой девочки. Не блондинка и не рыжая, застрявшая посередине пигалица с колдовскими очами, ткнула в брата указующим перстом.

- Ничего от тебя не скроешь, мелкая, - усталая улыбка самым краем легла на уголки губ молодого человека.

- Тут уже пусто, будто не жил никто, странно так, и ужасно пахнет старушечьей затхлостью, а не твоим парфюмом, - пожаловалась девочка, присаживаясь в старое, просиженное кресло.

Владимир индифферентно пожал плечами, опускаясь на пуфик напротив сестры.

- Я не хочу, чтобы ты уезжал!

- А твоя мать с сестрой, напротив, не хотят, чтобы я оставался, - с горечью ответил Владимир младшей егозе. – Папаше глубоко по барабану, Викуля. Век бы ему меня не видеть, особенно после того, как я уронил его репутацию. Зачем, спрашивается, в своё время отсудил у мамани? Оставил бы с ней и не мучился. Алименты? Ха! Хотя той тоже плевать, нашла нового «папика» и сын побоку, даже проще - просто разведёнка после неудачного замужества, а не разведёнка с «прицепом». За семнадцать лет не навестила ни разу, хоть бы через дыру в заборе лицея одним глазом посмотрела, как её сын растёт.

- Старшая на календаре дни до твоего дня рождения зачёркивает, чтобы не пропустить знаменательную дату. Ой, прости! – подхватилась Вика, покраснев щеками.

Сколько Владимир себя помнил, она наедине с ним никогда не называла сестру по имени. «Старшая», «сеструха», «шкура» и «шмара» нередко перемешивались с иными кличками и прозвищами и никогда с Никой. Между сёстрами неоднократно челноком из ткацкого станка пробежала кошка со льва размером и мира не предвиделось даже в перспективе, настолько у Вики с Никой разнились характеры и были испорчены отношения.

Папина и мамина услада лицом и фигурой повторяла мачеху в юности. Сходство было настолько высоким, что семейные оппозиционеры в лице старшего брата и младшей сестры задавались вопросом о подработке некоторых особ в центре клонирования или копирования, что, в принципе, одно и то же. Характером рыжеволосая голубоглазая красавица с модельной внешностью и фигурой также пошла в мать, а там делили пальму первенства прокачанные стервозность с меркантильностью.

- Ты куда намылился? – спросила Вика, перестав сверлить брата взглядом.

- В Н-ский филиал Московского универа, - нехотя ответил Владимир, не желая разрывать последнюю связь с семьёй.

- В «Реальный», значит, а Тагил, Екатеринослав, Питер или Москву не рассматриваешь? – продолжала допытываться сестра.

- Москву и Питер я не потяну по деньгам, отец до нуля урезал финансирование. При том конкурсе, что есть, чтобы удержаться и не вылететь, там надо реально учиться и зубами держаться за бюджетное место, а не совмещать работу с учёбой. Тагил и Екатеринослав хороши, но далеки, к тому же копии моих документов странным образом потерялись по дороге, а цифровые аттестаты университеты не устраивают.

- Как потерялись? – удивилась сестра.

- Напрочь! – усмехнулся Владимир.

- Пон-я-я-ятно, - оскалилась мелкая язва, близко к сердцу приняв свалившиеся на брата проблемы, - мать постаралась, как пить дать. И не смей её оправдывать, я знаю, что это она, хотя доказательств у нас нет, зато есть тётка, работающая на губернской почте. Клавдия Михайловна запросто могла отследить письма.

- Ладно, Шерлок Холмс в юбке, не переживай. Не пропаду. Я уже прошерстил Н-ские сайты и подобрал себе несколько неплохих вариантов с работой. Общагу от универа там дают, так что крыша над головой у меня будет.

- Общагу? – вздёрнула бровки Вика.

- Комнату в кампусе, не придирайся к словам. Кстати, в Москве и Питере с кампусами и общежитиями намного хуже, чем в Н-ске, Нижнем и Екатеринославе, да даже в Краснодаре. Это тебе заметка на будущее.

- Думаешь, мама законопатит меня куда подальше?

- А ты как думаешь? – саркастически усмехнулся Владимир.

- Законопатит, - тяжело вздохнув, поникла головой мелкая егоза, - я-ж не эта шмара, елейно в рот маме и папе не заглядываю и глазки не строю.

- Ладно, мелкая, иди ко мне, обниму тебя на дорожку, - Вова присел перед сестрой.

- Как на дорожку?! – вытаращилась Вика. – Ты же завтра уезжать собирался!

- Ночью поездом уеду, - пришлось пояснять внезапный экспромт будущему студиозусу. – Я закрыл и обналичил все страховки и от отцовского имени выгреб деньги из Фонда социального страхования. Вряд ли меня после этого погладят по голове, папик точно будет в ярости, а в Н-ске я их положу обратно, но уже сам и без боязни, что кто-то запустит в них волосатую лапу. Вот я и подумал, что не стоит дожидаться утра, а уйти сейчас на собственных условиях.

- Пиши! – крепко обхватив его за шею, Вика всем телом повисла на старшем брате.

- Обязательно.

НИИ1 – научно-исследовательский институт;

СИБ2 – Служба Имперской безопасности;

Ребу3 (др. египетский) – ливиец (древние народы, разговаривавшие на берберо-ливийских языках, предки европеоидного населения Северной Африки, современных берберов);

Чихну4 (др. египетский) – светловолосые (блондины) или светло-рыжие племена ливийцев;

Чимх5 – (др. египетский) смуглокожие темноволосые (брюнеты) племена ливийцев.

«Чихну» и «чимх» или темеху и техену – кочевые племена ливийцев, жившие и кочевавшие к западу от Нила и границ древнего Египта (Такем – чёрная земля).

Либу6 (др. египетский) – одно из наименований племён ливийцев.

*****

- Эй, Чара, ты сегодня идёшь с нами? – Ермолов Роман, главный заводила их учебной группы в университете, окрикнул Владимира по прозвищу. – Батон проставляется, девятнадцать имениннику стукнуло. Совсем большой стал! Девчонки тоже идут. Так как, идёшь или опять проявишь неуважение и преступно отобьёшься от коллектива?

- Работаю, - привычно отбрехался от пьянки Чаровников, не поведясь даже на «женский вопрос». – Ты же мне платить не станешь, если меня уволят.

- Я и кормить тебя не буду, жрёшь много! – гоготнул Рома, через пару секунд дружно поддержанный клевретами. – Такого лосяру попробуй прокорми, самому ничего не останется. Ладно, Чара с возу - кобыле легче! А то смотри, скидываемся по полтишке с брата, даже нищий потянет.

- Не могу, форс-мажор, хоть я и не нищий, - закинув рюкзак на спину, развёл руками Владимир. – Се-ля-ви, Ермола, это у тебя ноблис оближе обязывает, а мы, пролетарии…

- Пролетаете всё веселье, - весело заржал Ермолов, - мы, кстати, в «Эльбрус» идём, ты, главное, наши столики побыстрей обслуживай!

Теперь стало понятно, зачем главный мажор сто тридцать первой группы затеял разговор. Наследник графа Ермолова изволил поглумиться, сволочь, пытаясь на публику показать быдлу его место. Знает, что за Владимиром не стоит папик с тугим «лопатником» и что тому приходится подрабатывать на нескольких работах, чтобы прокормить себя и прилично одеваться.