Ментальная кухня (СИ) - Злобин Максим - Страница 17

«Ну класс!» — подумал Гоша: «Он ещё и сумасшедший!», а вслух переспросил:

— Чего?

— Какого цвета море? — повторил бомж, а потом вдруг запел: — Какого цве-Т-тта не-е-ебо⁈ — подкинул эликсир прямо под потолок и двинулся куда-то дальше, за стеллажи.

— Э-э-э-эээ! — Гоша вытянулся во вратарском прыжке вдоль пола и кое-как успел подхватить склянку в самый последний момент.

— Какого цвет-Т-та ска-а-алы⁈ — услышал он пение бомжары из-за угла. — Какого цвет-Т-та кра-а-абы⁈

Вскочив на ноги, консультант Гоша поставил эликсир на место и рванул за негодяем, а тот… тот повторил свою шутейку, но на сей раз сразу же с двумя склянками.

— Ух! — Гоша поймал первую. — Ы-ы-ых! — и кое-как вторую.

Сам от себя не ожидал такой прыти и ловкости, однако вот ведь — смог. Воистину способности человеческого тела безграничны! Особенно когда речь идёт о неустойке, которую придётся платить за разбитые эликсиры.

— Какого цве-Т-та гу-у-у-убы⁈ — продолжал тем временем бомжара. — Какого цве-Т-та ло-о-оконы у милой⁈

Тут Гоша заметил, что рыже-белая собачка всю дорогу следует за ним. Причём не просто идёт, а как будто пританцовывает на задних лапах.

— Какого цвета загорелые плечи⁈ — перешёл на дикий ор бродяга и запустил очередную склянку в полёт. — Какого цвета эти ласковые взгляды⁈ Хэй! Джа-а-а-а где-то здесь!

— Прекратите! — взмолился Гоша.

— Джа где-то рядом-м-м-м-м!

— Прошу, перестаньте!

— Джа-а-а-а где-то здесь!

— Пожалуйста, не надо!

— Джа где-то рядом-м-м-м-м!

Вся эта вакханалия продолжалась ещё несколько минут. Бомжара подбрасывал склянки с эликсирами в воздух, — причём всякий раз так, чтобы у Гоши был шанс их поймать, — Гоша ловил склянки, а собачка пританцовывала, цокая когтями по полу.

Таким вот манером, Гоша и его странный посетитель сделали полный круг по магазину, после чего дверной колокольчик снова звякнул, и незваные гости вышли вон.

— П***Ц! — выругался бедолага-консультант, установив на полку последний из эликсиров.

Что сказать помимо этого он откровенно не знал. Какое-то время Гоша постоял у входной двери, переводя дыхание и пытаясь осмыслить произошедшее. В итоге решил, что лучше будет забыть об этом и никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не рассказывать. Иначе есть риск самому прослыть сумасшедшим.

— А-а-а-й, — махнул рукой Гоша и двинулся за прилавок, а на прилавке: — Какого чёрта⁈

На прилавке лежала оторванная бирка от эликсира № 11 и стопка наличности. Ровно четырнадцать тысяч девятьсот рублей…

— Спасибо, — я пожал Вадиму Агафонычу руку и спрятал эликсир в сумку.

— Да не за что, — добро улыбнулся тот.

— Я что-то могу для вас сделать?

— М-м-м-м, — задумался мужчина. — Вообще-то можешь. Своди меня в баню, а? Дождя давно не было.

Да-а-а-а уж. Никогда «первый взгляд» не подводил меня так сильно. Никогда так сильно я не ошибался в людях. Не! Я и раньше прекрасно понимал, что между бомжом и бомжом с серьгой в ухе настоящая пропасть. А у Агафоныча к серьге ещё и кубики пресса прилагались, и ряд ровных белых зубищ, — прям точь-в-точь виниры! Тут не то, что бомж, тут не всякий обычный мужик его возраста может таким похвастаться.

Ещё одна несостыковка, на которую стоило бы обратить внимание — это Тырква. Так звали его собачонку породы рассол-терьер, щенок которой стоил как средненький автомобиль. Внешне пёська выглядела как джек-рассел, но в этом мире порода была выведена купцом-заводчиком Евгением Рассоловым, отсюда и название пошло.

Но! И серьги, и кубики, и Тырква — это внешнее.

Внутри всё оказалось куда сложней и интересней. Во-первых, Вадим Агафонович Нечаев был аристократических кровей, пусть и отказался от титула ради не совсем понятных мне идей. Возможно, когда-нибудь я узнаю эту историю целиком. Во-вторых, Агафоныч оказался магом моей специальности, вот только уровня повыше и, кажется, судьба-затейница свела меня со старым мудрым учителем, а мне ведь такой как раз и нужен.

Нечаев — идеальный кандидат на то, чтобы натаскать меня по ментальной технике. Он ведь вне бюрократии и предрассудков. С эликсиром помог, опять-таки. Не то, чтобы сильно напрягся, конечно. Просто сходил, да купил, — у него-то документы об инициации были. Но всё равно помог же!

Так вот. Агафоныч может подсказать и показать, как что работает, чтобы я больше не тыркался вслепую. Вот только что я могу предложить ему взамен? Учёба в обмен на поход в баню? Несерьёзно это как-то. Я бы отказался.

А хотя… стоп! Кажется, мне есть что предложить человеку его склада ума. Бродяга-романтик обязательно должен польститься на то, что я ему предложу.

— Вадим Агафонович, — сказал я. — Вы один хрен мои мысли прочитаете, если захотите. Так давайте не будем вокруг да около?

— Давай, — кивнул Нечаев.

— Вы когда-нибудь жили на понтонном катере посреди водохранилища?

В глазах Агафоныча мелькнул неподдельный интерес.

К концу дня мы с Нечаевым были чуть ли не лучшими друзьями.

На электричке в область, оттуда автобусом на берег Пирогово и ещё немножечко пешком до первой попавшейся частной сауны, в которой принимали безналичный расчёт. Дорвавшись до проточной воды, Агафоныч первым делом сбрил бородищу и явил миру своё довольно утончённое аристократическое лицо.

Затем хорошенько промыл волосы, связал их в тугой пучок и лишь потом начал париться. От процесса явно кайфовал. Сидел в парилке до красной рожи, обливался ледяной водой, а потом ещё и попросил отходить его вениками.

Удивила Тырква. Первый раз вижу столь теплолюбивую собаку. Всякий раз, когда хозяин уходил в парилку, Тырква забегала вместе с ним и запрыгивала на самую верхнюю полку, — туда, где жара побольше.

Разговаривать мы с Агафонычем, конечно, разговаривали, но поверхностно, о делах текущих. В душу друг другу не лезли. Он не спрашивал, как так вышло, что парнишка вроде меня вырвался дальше второго уровня магического источника, а я не спрашивал зачем барон пятидесяти лет отроду собирал банки в центре Москвы.

И как мне думается, обоих это вполне устраивало. Насчёт менталистики Нечаев сразу же выставил строгое правило.

— Раз уж мы какое-то время решили провести вместе в связке учитель-ученик, — сказал Агафоныч, размахивая полотенцем над головой, — то лезть друг к другу в голову вне учебного процесса строго воспрещается. Табу. Согласен?

Ну конечно же я согласен! Ведь это тоже очень, очень-очень-очень хорошо!

Как-то я сразу не подумал об одном ма-а-а-а-аленьком косячке, связанным с моим попаданством. А именно: как отнесётся другой менталист к тому, что найдёт у меня в башке воспоминания сорокалетнего мужика из другого мира? Единственный очевидный выход из такой ситуации, так это сваливать всё на больную менталочку, — раздвоение личности или что-то типа того, — но не факт, что мне поверят.

Итак… Преображение свершилось и из бани Его Бывшее Благородие Нечаев вышел совершенно другим человеком — статным, чистым и с раскрытыми настежь порами.

Ладно. До катера мы с моим новым учителем добрались уже затемно. Запитали иллюминацию, завелись и потихоньку отплыли. И первым же делом я выдал Агафонычу новую одежду, которая внезапно пришлась впору.

— Кухня есть, — улыбался Нечаев, осматриваясь в хотдожном цеху. — Не пропадём, стало быть. А вон я краны пивные вижу. Слушай, а…

— Я бы не рисковал, — честно признался я. — Кеги открыты больше трёх дней назад. Наверняка уже всё скисло. И выпить не сможем, и дрыстать будем дальше, чем видим.

— Ну тогда давай чайку заварим, — хлопнул в ладоши Агафоныч и полез изучать бойлер.

Полчаса и экс-барон уже был на катере, как дома. Это во-первых. Во-вторых, экс-барон был в восторге.

— А карты? — спрашивал он, шастая вместе с Тырквой туда-сюда по каюте. — Карты есть? Ну судоходные!

— Наверное нет.

— А куда отсюда можно уплыть?

— Не знаю, — признался я. — Но сейчас узнаю, — и полез в телефон.