Наследник Мудрецов (СИ) - Романович Роман - Страница 3

— Поступил на юридический.

— Вот как.

Жизнь одарённых полна несправедливости и тяжёлых вызовов. С этой стороной я познакомился в восемь лет. Савелий на два года младше меня, поэтому в том, первом, разговоре не участвовал. Как и Кристина. Девушкам ничто не мешает идти по пути развития Дара, если не считать физиологии. Как бы там ни было, дед её в этом качестве никогда не рассматривал. Двоюродную сестрёнку готовили как будущую невесту, для заключения союза с кем-нибудь. Если бы Дар ей и передали, имейся такая возможность, то исключительно для повышения ценности. Считалось, что наличие Дара укрепляет будущую генетическую линию.

Тогда на разговор вызвали только нас с Игорем. Мы с ним ровесники. У деда, получается, было двое детей, моя мать и мой дядя. Игорь с Кристиной — дети моего дяди. Тогда куда более молодой дед безо всяких прикрас рассказал про Дары, одарённых и то, что выберет из нас кого-то одного. Дар — это возможность. Это шанс стать кем-то. Без него ты ничего не стоишь. Никогда не поднимешься наверх. Так нам говорил заботливый дедушка.

Я, который не раз видел, как обычные смертные убивают одарённых, мог бы с этим сейчас поспорить, но не буду, потому что старик прав. Боевые Дары превращают человека в оружие, а любое оружие, как известно, — это способ защитить себя и отобрать чужое.

В тот день нам сообщили несколько важных вещей. Считается, что Дар может пробудиться только один. Тот, что сильнее всего в крови у человека. Также считается, что сделать это можно только до восемнадцати лет, а позже — история не знает таких случаев. Насколько это правда — не готов судить. Но факт есть факт, в наёмники брали с шестнадцати лет официально, а неофициально — и с четырнадцати могли. Как раз по этой причине. Если отряд работал рядом с Гранью, туда много молодёжи стремилось, чтобы пробудить Дар. У некоторых это получалось. Сам видел. Так что основной способ, доступный большинству, — пойти к Грани, а лучше выйти за Грань. Проблемы здесь две. Там легко сдохнуть. Как рядом, так и за Гранью. Также это срабатывает не в ста процентах случаев. Получается, тебе, будучи юным, с соответствующей подготовкой, если она вообще будет, надо сунуться в крайне опасное место, без всяких гарантий, что поможет. Я под конец своей службы интереса ради подсчитал на глаз, какое соотношение. Даже по грубым прикидкам, шансы сильно не в пользу успеха.

Второй способ — старший член семьи должен разделить свой Дар и отдать часть наследнику. Процент успеха в случае кровного родства оценивался выше девяносто пяти процентов.

То есть в первом случае с большой долей вероятности ты погибаешь, скорее всего, мучительной смертью, если совсем не повезёт, а во втором — почти гарантированно получаешь силу. Именно это позволяло потомственным родам стоять надо всеми остальными. Передача Дара, тренировки, амуниция, личные войска — и вот за Грань для развития уже имеющегося Дара ты выходишь хорошо подготовленным, в составе опытной команды. Только есть нюанс. Для всего этого нужен родич, который поделится Даром. А также желательно, чтобы у семьи был капитал и ресурсы. В противном случае будет то, что у нас, — голодные игры между наследниками.

Разумеется, в деле открытия и развития Дара хватало нюансов. Известны случаи, когда Дар открывался сам и без посещения Грани. Но все знали, что там шансов куда больше. Также помогало следование пути Дара. У одарённых Властью — это контроль над окружением и всем вокруг, до чего получится дотянуться. У одарённых Битвой — сражения. У одарённых Клятвой — следование данным обещаниям, щепетильность в словах, аскезы. Ну и так далее. У других Даров свои особенности.

Этот подход справедлив и для развития Дара, не только для его открытия. У деда Дар Власти, который считался основным в нашем роде. Боевой Дар. В том смысле, что его природа агрессивна. Название говорит само за себя. Власть. Надо всем и всеми. Над родными в том числе. История последних поколений такова, что дед потерял ногу, а вместе с тем и много чего другого, связанного с влиянием рода. Дар перестал развиваться и наверняка начал деградировать. Сам Юрий Матвеевич в этом бы не признался, но сейчас я куда лучше разбирался в вопросе. Также дед отдал часть Дара сыну. Дочери, то есть моей матери, ничего не досталось. Что само по себе говорит о том, что не такой уж и сильный Дар был у деда, как он любил рассказывать. Дядя Антон подхватил эстафету и… ничего не добился на этом поприще. Его Дар никак не развился. Передавать ему было нечего. Так и вышло, что только старик мог снова поделиться с кем-то Даром, но только с кем-то одним. На всех внуков уже не хватало.

В восемь лет я не понял, что это значит, и всё, пути обратно не будет. За полчаса до этого мы с Игорем весело играли на заднем дворе поместья. Тогда он тоже ничего не понял. Но ничего. Годы-то шли. Мы взрослели. Род хирел. Денег становилось всё меньше. Это слабо понимаешь в юные годы. Просто в какой-то момент родители начинают чаще ссориться. В целом скандалов в доме становится больше. Появляется атмосфера напряжения. Потом тебя порют ремнём за то, что штаны порвал. Забирают из частной школы и переводят в обычную, от которой толку почти нет. Дальше вы переезжаете из особняка в доходный дом, в маленькие комнатки. Где-то там же выпивший отец объясняет на пальцах, почему надо жилы рвать, чтобы Дар деда заполучить. Мать дополняет, что жизнь штука сложная и за благополучие надо бороться.

Я точно не знаю, когда наше детство закончилось и начался конфликт. Быть может, когда нам было восемь. Быть может, когда мы с Савелием пошли драться за наш район, но встретили не честную драку, а попытку нас убить. Тогда погибла Пчёлка. Тогда я погнался за виновниками. Тогда меня заманили в ловушку. Тогда же я задействовал Дар и убил их. Тогда за мной пришёл…

Так, стоп. Заметив, что начал тяжело дышать, запретил себе об этом думать. Не сейчас.

— Злишься? — неправильно понял меня дед. — Сам виноват. Тебе уже девятнадцать! Дар нужно принимать до восемнадцати! Упустил ты свой шанс, и в этом нет моей вины!

— Я не в обиде.

Дед наградил меня взглядом человека, который абсолютно не поверил в сказанное. Интересно, что бы он сказал, узнай, что его брат, мой второй дед, передал мне Дар? Уверен, я знаю ответ на этот вопрос. Дед бы проклял меня десять раз и выгнал. Своего брата он ненавидел. Видимо, у нас это семейное. По крайней мере, к этому всё и идёт.

— Чем планируешь заниматься? — сменил дед тему, не дождавшись от меня реакции.

— Встретиться со всеми.

— А потом?

— Пока не решил. Я только вернулся. Отдохнуть бы.

— У нас здесь не богадельня. Нахлебники не нужны! — строго сказал дед Юрий. — Отдохни неделю, а дальше — работать! Место мы тебе найдём, — заверил он меня.

Почему-то я уверен, это место будет за гроши, и эксплуатировать меня будут по полной. Сомневаюсь, что соглашусь. Уж куда-нибудь устроюсь.

— Ты нос не вороти. — На этот раз дед куда лучше догадался, о чём я подумал. — Молодой, думаешь, весь мир у твоих ног! Давай-давай, поищи работу в другом месте! Посмотрю на тебя! Как император умер, так в стране бардак! Да и что от этой страны осталось!

Снова завёлся. Дед был человеком тяжёлым. Вспоминать свои былые заслуги, ругать домочадцев и ситуацию в стране — его излюбленные занятия.

Деда я выслушал молча. Моё участие в диалоге ему бы скорее помешало, чем порадовало. Как выдохся, что случилось быстрее, чем я помнил, так отослал меня. Напомнив, что бездельника не потерпит.

Вот я и дома.

Свободная комната для меня нашлась. Три на четыре метра, пустая и одинокая, с грустной и сломанной кроватью. Ничего другого из мебели не было. Забавно, но кровать я узнал — раньше сам на ней спал, в одной с Савелием комнате. Интересно, кто её сломал, но вряд ли за этим скрывается какая-то увлекательная история.

— Гвозди и молоток есть? — спросил я у служанки, когда она меня привела к новому месту ночлега.

Воспринимать это место как свой дом я отказался.