Оракул с Уолл-стрит 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 25

Наконец, автомобиль замедлил ход перед внушительными коваными воротами с изящным вензелем «V» посередине. Двое охранников в форме приблизились к машине.

Джеймсон опустил стекло и передал письменное приглашение. После короткого изучения документа охранник кивнул, и ворота медленно открылись.

— Добро пожаловать в цитадель американской аристократии, Стерлинг, — произнес Прескотт с легкой улыбкой. — Помните: наблюдайте, слушайте и выбирайте слова с особой тщательностью. Здесь даже стены имеют уши… и влиятельных родственников на Уолл-стрит.

Мы въехали на территорию, и я затаил дыхание от открывшегося вида.

Длинная подъездная аллея, обсаженная платанами, вела к монументальному особняку в итальянском стиле. Белый мрамор фасада, колонны, широкие террасы и безупречные газоны создавали картину, достойную европейского королевского дворца.

Здесь, в царстве старых денег, мне предстояло не только укрепить свои финансовые позиции, но и, возможно, найти новые ключи к загадке Continental Trust. Я расправил плечи, готовясь к погружению в мир, где любая оплошность могла стоить месяцев тщательно выстраиваемой репутации.

Моя игра в высшей лиге американского капитала начиналась.

Подъездная аллея, изгибаясь, вела вокруг идеально подстриженных кустов самшита, сформированных в сложные геометрические фигуры.

Я заметил не менее дюжины садовников, работающих над поддержанием этого безупречного ландшафта. Для них наше прибытие, очевидно, было привычным зрелищем. Они едва поднимали головы от инструментов.

По мере приближения к главному зданию масштаб поместья становился по-настоящему очевидным. То, что издалека казалось просто большим особняком, вблизи оказалось настоящим дворцовым комплексом.

Трехэтажное центральное здание с двумя крыльями, расходящимися полумесяцем, мраморные колонны коринфского ордера, терракотовая крыша в средиземноморском стиле. Все говорило о стремлении воссоздать итальянское палаццо на американской земле.

— Построен в 1905 году по проекту Шарля Лебрена, — заметил Прескотт, наблюдая за моей реакцией. — Уильям Вандербильт-старший провел три года в Италии, изучая архитектуру Флоренции и Венеции, прежде чем утвердить проект. Мрамор для колонн доставляли прямо из Каррары.

Автомобиль остановился у подножия широкой лестницы. Дворецкий, высокий, седой джентльмен с безупречной выправкой, спустился к нам навстречу.

— Мистер Прескотт, рад видеть вас снова, сэр. — Он повернулся ко мне с вежливым кивком. — Мистер Стерлинг, добро пожаловать в Брейкуотер-Холл. Я Ричардсон, главный дворецкий. Позвольте проводить вас.

Мы поднялись по мраморным ступеням к массивным дверям из темного дуба с бронзовыми ручками в форме дельфинов. Как только мы переступили порог, я понял, что внешнее великолепие было лишь прелюдией.

Центральный холл поражал величием. Потолок высотой не менее тридцати футов с фресками в стиле Тьеполо, изображавшими мифологические сцены.

Мраморный пол с геометрическим рисунком из черного и белого камня. Стены, отделанные панелями из карельской березы.

Широкая двойная лестница с коваными перилами из черного железа, покрытыми тонким слоем золота. В центре холла, под хрустальной люстрой размером с небольшой автомобиль, стоял античный римский саркофаг, превращенный в фонтан.

— Саркофаг II века, — сказал Ричардсон, заметив мой интерес. — Мистер Вандербильт-старший приобрел его в Риме в 1892 году. Император Адриан заказал его для своего любимого раба.

Несколько лакеев в темно-синих ливреях с золотым шитьем и белых перчатках бесшумно забрали наш багаж. Ричардсон жестом пригласил нас следовать за ним.

— Мистер Вандербильт сейчас играет в гольф с несколькими гостями, но просил передать, что ждет вас к чаю на южной террасе в четыре часа. Мистер Прескотт, вы размещены в вашей обычной комнате в восточном крыле. Мистер Стерлинг, для вас подготовлена Зеленая комната по соседству.

Мы прошли через анфиладу залов, каждый роскошнее предыдущего. Музыкальная комната с концертным роялем Steinway и коллекцией старинных инструментов.

Салон с мебелью эпохи Людовика XVI. Галерея с полотнами импрессионистов, где я мельком заметил Ренуара и раннего Моне. В каждом помещении дежурил как минимум один слуга, готовый исполнить любое пожелание гостей.

Прескотт держался с непринужденной уверенностью человека, привыкшего к такой обстановке. Я же старался не выдать своего изумления, хотя внутренне производил подсчет стоимости увиденного.

Одни только произведения искусства в этих залах стоили десятки миллионов долларов, даже по меркам 1928 года.

Поднявшись по боковой лестнице, мы оказались в восточном крыле, где располагались гостевые апартаменты.

— Ваша комната, мистер Стерлинг, — Ричардсон открыл дверь, инкрустированную малахитом.

«Комната» оказалась полноценными апартаментами площадью не менее восьмисот квадратных футов.

Гостиная с камином из зеленого мрамора, отделанная шелковыми обоями с растительным орнаментом. Спальня с огромной кроватью под балдахином. Ванная комната с мраморной ванной на львиных лапах и золотыми кранами. Небольшая библиотека-кабинет с письменным столом красного дерева.

— Камердинер будет в вашем распоряжении через пятнадцать минут, — сообщил Ричардсон. — Если вам что-либо понадобится, просто нажмите на звонок возле кровати. Ланч сервируется на открытой террасе в час тридцать. Если позволите…

Он отошел к гардеробной, где мой скромный чемодан уже стоял на специальной подставке.

— Предпочитаете, чтобы ваши вещи распаковали сейчас или позже?

— Пожалуй, позже, — ответил я, еще не привыкший к подобному уровню обслуживания.

— Как пожелаете, сэр. — Ричардсон поклонился и неслышно удалился.

Едва дверь закрылась, я глубоко вздохнул. Даже мои воспоминания о дорогих отелях XXI века не подготовили меня к такому уровню роскоши и сервиса.

Здесь, в этом поместье, словно продолжался XIX век, не затронутый изменениями, которые уже преобразовывали остальную Америку.

Подойдя к окну, я увидел раскинувшиеся перед домом обширные сады. Фонтаны, скульптуры, живые изгороди, сформированные в лабиринт.

Дальше виднелись теннисные корты, где сейчас играли несколько пар в белоснежных костюмах. За ними начинался гольф-клуб с изумрудными лужайками, а на горизонте блестела сапфировая полоса Атлантического океана.

Отражение богатства и власти, концентрация капитала, накопленного поколениями. И все это меньше чем через полтора года столкнется с жесточайшим испытанием своей истории, Великой депрессией.

Стук в дверь прервал мои размышления.

— Войдите, — отозвался я.

В комнату вошел молодой человек лет тридцати, безупречно одетый и подтянутый.

— Мистер Стерлинг, я Томас, ваш камердинер на время пребывания. Мистер Прескотт предложил помочь вам подготовиться к ланчу. До него осталось сорок минут.

Я позволил Томасу помочь мне переодеться в более подходящий для дневного приема светло-серый льняной костюм.

Он работал молча и эффективно, с безупречным профессионализмом. Когда он завершил, подбирая запонки к моему галстуку, я выглядел так, словно родился в мире высокой моды.

— Если позволите заметить, сэр, сегодня довольно тепло. Многие джентльмены предпочитают соломенные канотье для прогулок по саду.

Он протянул мне элегантную шляпу, идеально дополняющую костюм.

— Благодарю, Томас. Вы мне очень помогли.

Покинув комнату, я направился обратно по коридору, решив немного исследовать поместье до обеда.

Глава 12

Светские любезности

Стены были увешаны семейными портретами Вандербильтов разных поколений. Самый внушительный изображал «Коммодора» Корнелиуса Вандербильта, сурового человека с проницательным взглядом, истинного основателя династии.

На пересечении коридоров я услышал звонкий женский смех и повернулся на звук. Навстречу мне двигалась молодая женщина, нарушающая все представления о традиционном образе дамы из высшего общества.