Оракул с Уолл-стрит 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 15

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь приглушенным джазом из главного зала и тиканьем напольных часов.

Критический момент. Любое проявление нервозности будет воспринято как признак неискренности.

— Ну же, мистер Стерлинг, — Мэдден чуть усмехнулся. — Кто вы на самом деле?

Я поставил бокал на стол и посмотрел ему в глаза.

— Я человек, который получил второй шанс, мистер Мэдден. И не собираюсь его упускать.

— Продолжайте, — его взгляд стал еще более сосредоточенным.

— Ваши люди правы. То, что произошло со мной, изменило меня. — Я говорил медленно, выбирая каждое слово. — Но не так, как они предполагают. Не вдаваясь в лишние детали, скажу лишь, что я увидел перспективу. Ясность, которой прежде не имел.

Мэдден слушал, не перебивая.

— Что касается моей точности в финансовых вопросах, — продолжил я, — это комбинация аналитических способностей, интуиции и определенных источников информации.

— Которыми вы не желаете делиться, — заметил Мэдден.

— Которыми я не могу делиться полностью, — поправил я его. — Как вы не можете раскрыть всех своих информаторов. В нашем бизнесе, а теперь это наш общий бизнес, информация ценнее золота. И ее защита необходима для обеих сторон.

Мэдден откинулся в кресле, не сводя с меня глаз.

— У вас далеко идущие планы, не так ли, мистер Стерлинг?

— Я создаю финансовую империю, — ответил я прямо. — Стратегически построенную, хорошо защищенную, способную пережить любые потрясения.

— Потрясения? — Мэдден приподнял бровь. — Вы ожидаете проблем?

Я помедлил, затем решился на полуправду.

— Рост никогда не бывает бесконечным, мистер Мэдден. Циклы подъема и спада. Фундаментальный закон экономики. Я просто строю систему, которая выдержит любой шторм.

Мэдден изучал меня еще некоторое время, затем внезапно рассмеялся.

— А вы интересный человек, Стерлинг! Большинство этих идиотов с Уолл-стрит верят в бесконечную экспансию. «Новая эра процветания», «постоянный рост», «конец экономических циклов». Чушь!

Он наполнил бокалы снова.

— Те из нас, кто пережил панику 1907 года и послевоенную депрессию, знают лучше. Циклы существуют. И самые умные готовятся заранее.

Мэдден поднял бокал, салютуя мне.

— За вашу финансовую империю, мистер Стерлинг. И за наше взаимовыгодное партнерство.

Мы выпили, и атмосфера в комнате заметно смягчилась. Но я знал, что испытание еще не завершено.

— Кстати, — как бы между прочим произнес Мэдден, — вы, кажется, интересуетесь некоторыми влиятельными финансовыми структурами. Особенно теми, что связаны с прошлым вашей семьи.

Я напрягся. Кляйн говорил, что Мэдден знал о моем интересе к Continental Trust. Насколько далеко простирается его сеть информаторов?

— Скажем так, я изучаю определенные финансовые аномалии, — осторожно ответил я. — Связанные со смертью моего отца.

Мэдден кивнул.

— Понимаю. Личные мотивы всегда самые сильные. Но порой… опасные.

Он постучал пальцами по подлокотнику кресла, словно решая, стоит ли продолжать эту тему.

— У меня есть люди в местах, о которых вы даже не подозреваете, мистер Стерлинг, — наконец сказал он. — Люди, имеющие доступ к информации, не предназначенной для широкой публики.

Я ждал продолжения.

— Если ваши интересы касаются определенных банкирских домов и их закрытых операций, — Мэдден говорил намеками, избегая прямого упоминания Continental Trust, — мы могли бы оказаться полезными друг другу. В дополнение к нашему финансовому сотрудничеству.

Это неожиданный поворот. Мэдден предлагал помощь в расследовании? Или пытался контролировать меня еще плотнее?

— Ваше предложение заслуживает внимания, — осторожно ответил я.

Мэдден кивнул.

— Обмен услугами. Вы управляете нашими инвестициями, я предоставляю доступ к информации. Честная сделка.

— Звучит справедливо, — согласился я.

— Но помните, — его голос внезапно приобрел стальные нотки, — мне не нужно знать все ваши секреты, мистер Стерлинг, пока наши интересы совпадают и вы приносите прибыль. Но никогда не забывайте, с кем имеете дело.

Эта фраза не нуждалась в разъяснениях. За ней стояла недвусмысленная угроза.

— Я всегда помню о своих партнерах, мистер Мэдден, — спокойно ответил я. — И ценю их специфические таланты.

Мы обменялись понимающими взглядами. В этот момент между нами установилось некое равновесие. Это не сказать, что доверие, но уважение границ и взаимных интересов.

Мэдден встал первым.

— Кляйн свяжется с вами завтра для уточнения деталей операции с Universal Gas. Предварительные средства уже переведены по указанным вами каналам.

Он протянул руку, и я пожал ее.

— Приятно иметь дело с человеком, который понимает, как работает реальный мир, мистер Стерлинг.

— Взаимно, мистер Мэдден.

Когда я покидал «Синий лебедь» через боковой выход, на улице уже стояла глубокая ночь. Моросил дождь, превращая свет уличных фонарей в мерцающие ореолы. Я поднял воротник пальто и быстрым шагом направился к стоянке такси.

За спиной оставался клуб, полный музыки и смеха, впереди пустая квартира с спрятанными за книжным шкафом зашифрованными записями. Двойная жизнь, которую я сам себе выбрал.

Я только что прошел испытание. Мэдден дал понять, что подозревает нечто странное в моем прошлом, но готов смотреть сквозь пальцы, пока я приношу прибыль. И более того, он предложил помощь в расследовании Continental Trust.

Хрупкое и опасное равновесие. Сотрудничество с гангстером, управление криминальными миллионами, подготовка к экономической катастрофе, о которой никто не подозревает… Каждый шаг вел все глубже в логово волков. Но пока хищники считали меня полезным, я мог продолжать игру.

А она только начиналась.

После встречи с Мэдденом я быстро поймал такси на углу 125-й улицы. Капли дождя барабанили по крыше автомобиля, создавая ритм, созвучный джазовым мотивам, все еще звучащим в моей голове.

Жал водителю адрес в десяти кварталах от моего дома. Еще одна мера предосторожности, ставшая привычкой.

Поздний вечер Нью-Йорка представлял собой причудливое зрелище. Мимо проносились огни витрин, неоновые вывески кинотеатров и затемненные окна закрытых магазинов. Сквозь мокрое от дождя стекло они превращались в размытые световые пятна, создавая почти импрессионистскую картину ночного города.

Разговор с Мэдденом не выходил из головы. Он знал слишком много.

Или по крайней мере подозревал. Его предложение помощи в расследовании Continental Trust было неожиданным поворотом, но я не мог решить, насколько он искренен в своем желании помочь.

Оставшуюся часть пути до дома я прошел пешком, несмотря на дождь. Холодные капли на лице помогали прояснить мысли. Я нуждался в ясности сознания, чтобы спланировать следующие шаги.

В квартире я первым делом включил настольную лампу и достал из тайника за книжным шкафом шифровальную книгу. Следующие два часа я провел, составляя детальную схему распределения инвестиций для новой операции с Universal Gas Industries.

Эта операция должна быть безупречной. Не только из-за увеличенного капитала, но и из-за растущего внимания после успеха с Consolidated Oil.

Лишь в четыре утра я наконец позволил себе лечь спать, установив будильник на восемь. Даже во сне, с мелькающими обрывками видений из двух разных эпох, я продолжал просчитывать варианты. Цифры, графики, маршруты капитала.

На следующее утро я проснулся еще до звонка будильника. Небо за окном было свинцово-серым. Типичный июньский день, когда влажность висит в воздухе, предвещая душный нью-йоркский полдень.

В «Харрисон Партнеры» я провел ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы не вызвать подозрений. Сделал несколько звонков клиентам, обновил прогнозы по рынку стали, подготовил черновик отчета для Прескотта и откланялся, сославшись на встречу с потенциальным инвестором.

— Опять охотишься за новыми клиентами, Стерлинг? — Джонсон подмигнул мне, когда я проходил мимо его стола. — Смотри не переусердствуй. Даже лучшим брокерам нужен отдых.