Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 2 - Sankyung - Страница 8

О Сэхён облизнулся, а затем отошел назад и сел.

– Эх, какой же ты скучный.

– Подождите еще совсем чуть-чуть. Я стану председателем корейского чеболя, а вам позволю наслаждаться пенсией, словно вы европейский лорд.

Вся страна погрязла в трауре из-за финансового кризиса, а мы вдвоем весело фантазировали и смеялись.

Секретарь Ли Хакджэ открыл дверь, и в кабинет председателя кто-то вошел. Председатель Джин, сидевший на диване для общения с посетителями, собирался было встать, но тут же сел обратно.

– Премьер-министр прислал мальчика на побегушках? Как он вырос.

Услышав недовольные слова председателя Джина, мальчик на побегушках, который медленно вошел в кабинет, тут же подбежал, встал с ним рядом и поклонился.

– Вы все не так поняли, председатель. Ситуация серьезная, и за премьер-министром наблюдает множество глаз, поэтому у него не было выбора. Он попросил меня передать его извинения.

– Ладно, я понял. Садись быстрее.

Помощник министра Ким Сонсу сел на диван, опустив голову.

– Ты ведь знаешь причину, по которой я просил премьера о встрече?

– Конечно, председатель.

– Я слышал, что МВФ согласовали поддержку в размере пятидесяти пяти с половиной миллиардов долларов. И этот, то ли Камдю, то ли Камгун[5], дал вчера обещание, верно?

Вместо ответа помощник министра Ким Сонсу только заморгал.

– Ты… Не знаешь, что ли?

– Председатель, дело не в этом, п-просто… Откуда вы узнали? Это случилось вчера, нет, сегодня ранним утром…

– Не спрашивай, кто служит мне глазами и ушами, а просто отвечай. Я прав?

– Да, это так.

– Сколько составит первый транш?

– Пять и шесть десятых миллиарда долларов. Мы решили тут же влить деньги в экономику.

– Не знаю, куда пойдут эти деньги, но «Сунъян Групп» нужно получить полтора миллиарда долларов. Справитесь?

Помощник министра Ким Сонсу, на чьем лице отразилось, в каком затруднении он находится, вежливо положил руки на колени.

– Председатель, это немного… Первым делом мы решили передать эти деньги коммерческим банкам. Желающие снять деньги несут свои аккредитивы и выстраиваются в длинные очереди. Чтобы предотвратить дальнейшие банкротства, мы должны сначала обеспечить деньгами их.

– Собираетесь первым делом спасти крошечный бизнес?

– Да.

– Уходи.

– П-председатель.

Помощник министра Ким, сидя на самом краешке дивана, обливался холодным потом.

– За дурака меня держишь? До выборов осталось всего ничего, верно? Вы подумали, что стоит сказать о своей поддержке чеболей, как число голосов тут же обрушится вниз, и поэтому решили первым делом объявить, что поможете малому и среднему бизнесу. Думали, я не догадаюсь о ваших планах?

– Н-нет.

– Вот зря я с вами церемонился… Когда вам не хватает денег на избирательную кампанию, вы бежите опустошать мои карманы, а когда мне что-то нужно, набиваете чужие? Кто вообще так ведет расчеты?

Председатель Джин попал в яблочко, и помощник министра Ким Сонсу снова лишился дара речи.

– Помощник Ким, а когда будет второе вливание? – спасая из трудной ситуации Ким Сонсу, спросил Ли Хакджэ, который до этого только молча наблюдал.

– В конце декабря. Сразу после Рождества.

– А сумма?

– Два миллиарда долларов.

Председатель Джин громко хлопнул по подлокотникам дивана.

– Тогда дайте хотя бы это. Договорились?

Председатель Джин поднялся, как будто их разговор окончен.

– Председатель.

– Что? У тебя еще что-то осталось?

– Как я могу вам обещать?

– Тогда зачем ты пришел? Я думал, ты получил достаточно полномочий от премьер-министра, поэтому вообще с тобой заговорил. Если со мной сейчас общался человек, у которого нет никаких прав, просто знай, что твоя карьера госслужащего окончена. Подумай хорошенько, прежде чем открыть рот.

Вот он, момент, когда государственный служащий чувствует, что его гордость максимально задета.

Человек без полномочий.

В организации, где людей делят в зависимости от их полномочий, отсутствие оных означает, что этот человек ничего собой не представляет, и с ним нет смысла иметь дело.

– Председатель, я не могу вам этого пообещать. И премьер-министр тоже… Нет, даже сам президент не даст подобного обещания. Разве это не станет возможным только в том случае, если на президентских выборах победит правящая партия и передаст бразды правления дальше? Если же их получит оппозиция, это будут просто пустые слова.

– Так победите! Я ведь дал вам деньги, чтобы вы победили на выборах. Почему вы не можете выиграть после стольких вложений? Даже если просто ткну пальцем с закрытыми глазами, в половине случаев я попаду в номера один, так почему вы не можете победить?

Предвыборная борьба не что иное, как гонка нос к носу. Никто не мог предсказать, кто выиграет, а кто проиграет, и такая ситуация будет продолжаться и дальше.

Помощник министра Ким Сонсу, который не мог ответить и не знал, куда ему себя деть, перевел взгляд на секретаря Ли Хакджэ, молча прося его о помощи.

Когда тот слегка кивнул, помощник министра набрался смелости и проговорил:

– Да, председатель. Мы обязательно выиграем и отплатим за вашу доброту.

– Хватит подлизываться, уходи. Позаботься, чтобы два миллиарда долларов оказались у меня в кармане.

Когда помощник министра Ким Сонсу, продолжая кланяться, тихо удалился, председатель Джин первым делом вздохнул.

– Судя по тому, как осторожничает премьер-министр, игре конец.

– Отчет отдела разведки говорит, что они идут близко друг к другу, но оппозиция немного опережает.

– А что с занозой в заднице? Ты с ним встретился?

– Да.

– И что?

– Все упрямится, не желая уходить в отставку.

– Щедро сыпет соль на раны. Разве он не знает, что ничего не выйдет, даже если он украдет голоса номера один, став номером три? Это же не значит, что у него будет другая возможность. Ну разве он не дурак?

– Никто не остается в здравом уме, ввязавшись в избирательную кампанию. Когда они видят своих сторонников, только сильнее уверяются в том, что удастся стать президентом.

Мужчины обменялись взглядами, в которых отражалось, насколько жалким они считают такое поведение.

– Кстати, мог бы немного позаботиться об этом помощнике министра Киме.

– Я и без того положил коробку в багажник его машины.

– Правильно сделал. Он ездит туда-обратно, и все его ругают, должно же хоть что-то поднимать ему настроение.

Когда атмосфера в кабинете председателя немного успокоилась, Ли Хакджэ осторожно заговорил:

– Председатель, не могли бы вы сказать, кто владелец «Миракл»? Я готов встретиться с ним и попросить о сотрудничестве.

– Не нужно. С ним я сам разберусь, а ты посети лагерь оппозиции. Раздай им несколько бутылок с витаминными напитками и скажи пару слов. Например, если они дадут нам два миллиарда долларов, Федерация корейской промышленности будет активно сотрудничать со следующим правительством.

Ли Хакджэ один раз поклонился и вышел из кабинета председателя.

Джин Янчхоль, оставшись один в своем кабинете, взял со стола лист бумаги.

– Семнадцать и семь десятых процента, значит…

Максимальная доля, которую можно вложить в «Сунъян Моторс».

Влияние в размере семнадцати и семи десятых процента, да еще и не просто за один миллиард долларов, а лишь за возможность обменять воны на такую сумму валюты.

Конечно, внук сказал, что после слияния вернет все в состав «Сунъян Групп», но председатель уже знал, что это невозможно. Парень, скорее, из тех, кто полученное распихивает по карманам, а не возвращает обратно.

Ему не было жалко. Если разделить акции поровну между всеми пятью детьми, можно отдать и двадцать процентов. Просто придется перескочить через сына и отдать их напрямую внуку, который уж очень способный.

Однако председатель Джин не мог избавиться от беспокойства, которое тяжелым грузом лежало у него на душе.