СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах! (СИ) - Широков Алексей - Страница 5

— Да иду, иду! — я вслепую нашарил ногой тапочки, одновременно натягивая майку и почёсывая ногу под спортивками «Динамо», которые надел раньше. — Кто там такой нетерпеливый, блин.

Незваный гость действительно не унимался, буквально не отлипая от кнопки звонка. Или головой в него упёрся, что ли? Причём я до сих пор не мог определить, кто такой настырный ко мне пришёл. Мама? Она бы предварительно позвонила. С тех пор как мы построили дом, куда переехала вся семья, квартира была отдана в моё безраздельное владение, где я создал своё гнездо. Поэтому хоть я всегда был рад видеть родительницу и мелкого с Владом, они предупреждали о своём визите.

Соседей тоже можно было вычёркивать — эти бы ещё и стучаться начали. Не из вредности, а по простоте душевной. Знают же, что дома, чего не открывает. Больше таких наглых знакомых у меня не имелось. Даже Светка с Шилом была куда более скромной, хоть и тоже любила потрезвонить. Звонок после ремонта я специально не менял, оставив кондовый, советский, который и мёртвого из могилы поднимет, за что сейчас и страдал. И подавляя раздражение распахнул дверь, намереваясь всё высказать нетерпеливому посетителю, но жизнь и здесь сумела преподнести мне сюрприз.

— Задра…сти… — я с удивлением вылупился на упитанного военного майора, с папкой в руках, которого сзади подпирали два здоровенных ефрейтора, судя по ощущениям и значкам на груди, имевших первый Разряд. За ними вдалеке маячило грустное лицо участкового. Нового, кстати, с ним я знаком не был. Но сам факт появления милиционера в такой процессии наводил на нехорошие мысли. — Вам кого?

— Семён Павлович Калинин, тысяча девятьсот девяносто четвёртого года рождения? — майор даже не взглянул на меня, уткнувшись в папку. — Это вы?

— Ну да, — я начал догадываться, что происходит, но до сих пор не мог в это поверить.

— Чего же вы, Семён Павлович, от призыва бегаете, по повесткам не являетесь, — военный наконец, закрыл папку и бортонул меня пузом вдавливая в квартиру. Следом за ним просочились ефрейтора, поглядывая на меня как на кусок мяса, а последним вошёл участковый, пристроившись в прихожей и прикрыв за собой дверь. — Страна должна время и деньги тратить, разыскивать тебя. Но всё, отбегался! С нами поедешь!

— Погодите, какие повестки? — у меня в голове не укладывалось то, что он несёт. — Я ничего не получал!

— Разберёмся! — вступать в споры майор явно не собирался. — Одевайтесь! И без глупостей! Попробуешь свинтить, ребята тебе быстро объяснят за любовь к родине.

— Да чего вообще происходит? — несмотря на откровенное недоумение, я действительно пошёл одеваться. Раскидать военных было не сложно, а участковый и сам бы не полез, судя по его индифферентному виду, но… они были при исполнении. И пусть потом бы всё обязательно разрешилось, но ещё одна галочка в личное дело была бы получена. Оно мне надо? — Бред какой-то.

— Бред не бред, а служить должен каждый! — с важным видом прохаживался по коридору майор, заглядывая в каждую комнату и присвистнул с явной завистью в голосе. — А кучеряво живут уклонисты.

— Ага! — дружно подтвердили одинаковые с лица ефрейторы, с жадностью скользя глазами по мебели и аппаратуре в зале.

— Ковёр не затопчите, будете химчистку оплачивать. — получив квартиру в своё распоряжение и имея на руках неплохую сумму, я развернулся по полной. Хорошая мягкая мебель, включая большой диван. Плазма во всю стену, японская, между прочим. При всём уважении к советским производителям делать нормальные матрицы они так и не научились. На полу шикарнейший белый ковёр с длинным ворсом, на котором было приятно лежать. Мы иногда с девочками прямо тут и устраивались, включив какое-нибудь кино и запасясь вкусняшками. — Я сам охренел первый раз, когда узнал, сколько она стоит.

— Ничего, в казарме бесплатно будет пол драить! — майор зло ощерился, но всё же зайти на ковёр не решился. — Долго ты там ещё⁈

— Может вы мне ещё и штаны наденете? — в принципе собраться мне было только подпоясаться, джинсы, толстовку и носки натянул и готов, но я специально возился, обдумывая ситуацию и, честно говоря, ничего не понимал. Хрень какая-то выходила. Поэтому пока решил плыть по течению, а там видно будет. — Ну что, я готов.

— Паспорт и приписное взял? — майор окинул меня взглядом и, кажется, остался доволен, заодно ловким движением выхватив у меня из рук телефон. — У меня побудет. Тогда поехали! Давайте на выход, но далеко не уходите. Не нравится мне он, мутный какой-то.

— Ты даже не представляешь, насколько, — решив не обострять, я бурчал себе под нос, запирая квартиру и думая, что делать с ключами, когда на лестнице появилась старушка, соседка сверху. — О! Баб Мань! Отдадите моим ключи, а то вдруг я задержусь. Хрен его знает, сколько меня там промурыжат.

— Дык, конечно, отдам! — эта бабулька была за любой кипишь, да и возможность узнать, что такое интересное происходит она никогда бы не упустила, — а ты куда, Сёмка? Неужто тебя в армию забирают⁈

— Уклонист ваш Сёмка! — естественно, майор посчитал нужным вставить свои пять копеек. — Ничего, мы его научим родину любить!

— Научи, научи, ага! — баба Маня была в курсе того, что со мной происходит, да и в целом благоволила, поэтому ехидство из неё так и пёрло. — тока смотри как бы тебя самого не научили это самое. Ладно, Семён, отдам ключи твоим красавицам. Они у тебя хорошие, здороваются всегда первыми. Вежливые. Особенно Леночка. Сонька то сразу видно, не наша. Всегда держит себя, будто дворянка, а Леночка сразу видно, простая, хоть и музыкантша.

— Она композитор, а не музыканша, — привычно поправил я бабусю. — Спасибо, баб Мань! С меня магарыч!

— Иди ужо, магарычник! — старушка махнула рукой, но к себе не пошла, а двинулась за нами внимательно глядя на то, что происходит. Зуб даю, уже через полчаса весь двор будет знать, как и в каком виде меня увезли военные. И с каждым пересказом количество их будет увеличиваться, а страсти накаляться. Плавали знаем.

Во дворе нас ждал УАЗик военной милиции, один в один напоминающий милицейские, то бишь с отделением для перевозки задержанных. Куривший возле него водитель выкинул сигарету в урну, воспитанный, отметил я для себя, и распахнул дверь, жестом показывая мне залезать внутрь. Я покосился было на мою «Чайку», стоящую неподалёку, но сзади уже подталкивали ефрейторы, поэтому я снова решил не обострять и забрался внутрь. Там уже сидело двое, один явно студент, причём из довольно состоятельной семьи, если судить по одежде, второй выглядел попроще и каким-то не от мира сего. Высокий, худощавый, я бы даже сказал исхудавший, но по нему не было видно, что парень нуждается. Может конституция тела такая.

— Ну что, это последний? — водитель захлопнул дверь и дождавшись подтверждения от майора полез на своё место. — Тогда трогаем!

— Здорово бойцы! — я устроился напротив остальных пассажиров «собачника». — Тоже родине долг не отдали?

— Ага, — кивнул студент. — Позвольте представиться, Владислав Михайлович Каширский. До недавнего времени планировал стать инженером-проектировщиком как отец, но, к сожалению, профессор неожиданно вернулся на кафедру, где мы с одной аспиранткой обсуждали один занимательный момент из монографии Кемурджиана и мне пришлось сменить аудиторию на сапоги.

— Как я понимал, профессор тоже был не дурак обсудить с ней этот самый момент, — я с удивлением пялился на студента, пытаясь понять, то ли это у меня ум за разум заходит, то ли вселенная так стебётся. — А здесь ты, потому что сапог нужного размера не было, так?

— Всё верно, — Каширский тяжело вздохнул. — Ну не считая, что эта аспирантка была женой профессора. Седьмой если я не ошибаюсь. Теперь у него уже восьмая. А я вот думал у тётки в Твери отсидеться да не успел.

— Дай угадаю, — я повернулся к второму. — Анатолий Пестемеев?

— А вы откуда меня знаете? — на лице худощавого проступило удивление, а вот я чуть в осадок не выпал от того, что попал в точку. — Мы знакомы?

— Не уверен, — я уже перестал понимать, что происходит. — Семён Павлович Калинин, к вашим услугам.