СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах! (СИ) - Широков Алексей - Страница 42

— Серёга Татищев вернулся. — Саныч махнул в сторону «Москвича», из которого выгружался смутно знакомый мужик с семейством. — Два часа крутился по дорогам, пытался выехать. Говорит туманом всё затянуто, едешь вроде в сторону райцентра, а выезжаешь на нашу околицу. Думал, он под это дело накатил, но вроде не пахнет. Чего делать-то? Где твои «инквизиторы»?

— Они свои собственные, — я схватился за телефон. — Сейчас всё узнаем.

— Семён? — Сикорский ответил с первого гудка. — Только собирался тебе звонить. Красную горку и окрестности накрыло искажением. Группа не смогла к вам проехать. Сейчас поднимаем всех, будем пробиваться.

— Такое уже случалось? — я чётко уловил напряжение в голосе чекиста, причём он явно пытался его скрыть. — Игорь Игоревич, давайте не будем любить друг другу мозги. Мне нужна правда.

— Случалось, — генерал вздохнул и взял себя в руки. — Подобное зафиксировано минимум дважды на местах серьёзных боёв, в которых участвовали офицеры Аненербе. Эксперты считают, что был проведён какой-то ритуал, позволивший им пробудиться после физической смерти.

— Восстать в виде нежити? — этот вопрос был критическим. — Или же в какой-то иной форме? Например, энергетической?

— К счастью, нет, только нежить. — обрадовал меня Сикорский. — но очень сильная, не боящаяся огнестрельного оружия, с весьма высокой скоростью восстановления физического тела и довольно разумной. Ранг колеблется от Мастера до Командора, может использовать техники. Возможен призыв миньонов. По крайней мере в отчётах групп, бравших штурмом подобные аномалии есть указание о неких восставших мертвецах.

— Лич-некромант, — я тут же нашёл аналогию в фэнтэзи. — Замечательно, просто отлично. Ладно, что ещё… алло!

— Связь пропадает. — Игорь Игоревич ответил через пару секунд. — капсуляция завершается. Через полчаса максимум, час, отрубится полностью. Значит слушай меня и не перебивай. Твоя задача — выжить. Найди укрытие, в вашей части оно должно быть обязательно, запрись там…

— Сразу нет. — хоть будущий тесть и просил не перебивать, но слушать подобное я не собирался. — Ещё варианты?

— Мальчишка!!! Сопляк!!! — тут же вышел из себя генерал. — Да ты хоть понимаешь, какие люди тобой интересуются?!!

— Понимаю, именно поэтому и не буду прятаться. — я скрипнул зубами, переживая вспышку ярости. — Или думаете, я готов купить свою жизнь за чужие⁈ Вы же это предлагаете, схорониться, пока деревню будут рвать на части.

— Я предлагаю тебе выжить!!! — рявкнул Сикорский, но тут же сбавил тон. — Хотя бы пообещай на рожон не лезть. Мы уже объявили чрезвычайное положение в районе, просто не высовывайся, дождись помощи.

— А вы сами стали бы ждать? — я оглянулся на Саныча, ругающегося с очередной бабкой, которую насильно привезли дети и внуки. — Смогли бы сидеть и не высовываться, зная, что за вас умирают другие?

— Если бы был приказ — смог! — отрезал генерал. — Этим мы и отличаемся от гражданских!

— Вот поэтому мне в армии и не нравится! — я тоже мог говорить таким тоном. — Может кому-то и интересно отправлять других на смерть, а для меня люди не оловянные солдатики, которыми можно пожертвовать ради дела!

— Да что бы ты понимал, щенок!!! — вызверился Игорь Игоревич, но потом взял себя в руки и успокоился. — Значит так, слушай приказ. Понимаю, что тебе на них насрать, но, если что отвечать будешь по полной. Твоя задача — выжить! Если встанет выбор спасти кого-нибудь или спасаться самому ты должен выбрать второй вариант. Это приказ, и он не обсуждается!!! Твоя жизнь важна для нашей страны, для дела борьбы с мировым капитализмом, для будущего в конце концов!!! Поэтому изволь соответствовать. Если надо, сейчас тебе Роман Андреевич лично позвонит и то же самое прикажет, или генерал Зборский. Поэтому засунь свою гордость туда, где не светит солнце и выполняй приказ.

— Слушаюсь. — естественно, прятаться за спинами колхозников я не собирался, но не видел смысла спорить. — Передайте Соне, что…

— Вот сам и передашь! — не стал меня слушать Сикорский. — Я тебе всё сказал! Только посмей умереть. Я тебя лично оживлю и прибью снова! Ты меня по…

— Кто утонет, больше купаться не будет. — я повертел в руке телефон, показывающий отсутствие сигнала, и направился к председателю. — Саныч, что у нас там⁈ Кто-то ещё вернулся?

— Потапенко и Абрамовы. — председатель кивнул на двух мрачных глав семейств, отмахивающихся от своих вторых половинок, засыпавших тех упрёками и требованиями. — Говорят, туманом всё затянуто. Но кружить не стали, как только их впервые развернуло, сразу сюда дёрнули. А вот Сидорчуки остались, решили выезжать.

— Надеюсь, разум всё же возобладает, и они вернутся, — бегать и искать по туману и закольцованному пространству семейство идиотов, решивших рискнуть, я не собирался. Да, мне претила сама мысль пожертвовать кем-то ради личной безопасности, но и свой мозг надо иметь. — А что вообще у нас по людям?

— На вскидку, человек двести удалось вывезти. Детей почти всех, их прямо с уроков сняли и на колхозном автобусе отправили ещё до того, как всё началось. — изрядно обрадовал меня Пётр Саныч. — в клубе человек семьдесят сейчас. Организуем спальные места, забиваем окна, баррикадируем двери. Короче укрепляемся. Остальные решили сидеть по домам.

— У тебя же карта села имеется? — я вспомнил что видел что-то такое у него в кабинете. — отметь мне дома с людьми. Помощь к нам уже идёт, но, когда они будут неизвестно. Так что стану приглядывать. И давайте ускоряться. Что-то мне не нравится, что солнца не видно. Возможно, у нас будут гости ещё до темноты, а мне командир приказал ни в коем случае не умирать, или он сам меня потом прибьёт. Чего не хотелось бы, а то рука у него больно тяжёлая. Зачем моим девчонкам парень — идиот? Вот и я говорю, незачем! Так что будем жить!

Глава 22

Глава 22

О том, что незваные гости явились сообщили собаки. Многие хозяева оставили своих кабыздохов на цепи и теперь псы заходились лаем от ужаса, чувствуя приближение потусторонних тварей. Кому хватало сил срывались и бежали сюда, к людям, в поисках защиты. Я их понимал, но, к сожалению, у меня не было уверенности, что даже людям удастся спастись. Уж слишком жутко всё выглядело.

За эту пару часов я успел дважды поругаться с Санычем, послать в задницу Пилипенко, сначала восхититься отвагой младшего лейтенанта Уварова, явившегося в деревню со всем личным составом хозчасти, а затем чуть не разбил лицо ладонью, пока мы на пару с прапорщиком объясняли мамлею, что выставлять солдат редкой цепью вокруг клуба это очень плохая идея. И нет, Юниоры и Разрядники, даже вооружённые МПЛ-50 не смогут отбиться от неведомой хрени, что лезет из леса. Как минимум, потому что у них нет опыта подобных сражений, а вылезти может всё что угодно, начиная от зомби, заканчивая призраками. Ну и самого лича со счетов скидывать не стоит, а ведь может быть он тут не один такой.

С трудом, но Уварова удалось убедить, что оборону легче держать внутри здания клуба, особенно когда все окна заделаны, причём не только досками забиты, некоторые я прямо-таки сравнял со стеной, закатав в бетон. Единственную дверь тоже забаррикадировали так, что человек может лишь с трудом протиснуться.Неудобно, зато если кто полезет будет легче обороняться. А вот от чего я не мог защититься, так это от бабок, которые требовали, чтобы армия и я лично немедленно взял под охрану их Зорек и Бурёнок. Или чтобы их самих к тем отпустили, потому что ничего вы не понимаете.

Всего удалось эвакуировать человек десять пенсионеров, но достали они всех основательно. Даже Саныч ходил плевался и не стесняясь крыл всех матом. Но стоило на улице завыть собакам, как все притихли, словно затаились. Атмосфера и так давила на колхозников, не привыкших к потусторонним проявлениям, да что там говорить, затянутые туманом улочки Красной горки даже у меня, воспитанного на голливудских ужастиках, вызывали подсознательную дрожь и ожидание появление монстра в окровавленном фартуке, с пирамидой вместо головы, и здоровенным тесаком в руках. Что тогда говорить об советских людях, не имеющих моей закалки, зато выросших на гоголевских «Вечерах на хуторе близ Диканьки», да «Вие». А там, надо сказать, такое было, что Голливуд отдыхает.