Мертвецкий Круиз. Пенталогия (СИ) - Flow Ascold - Страница 84

– Интересный вопрос. Действительно интересный. Скажем так – тот, что на ходу, не продаётся. По нескольким причинам, первая и самая главная из которых – данное мною слово. Я не святой, но понятие чести мне знакомо. Пока я верен своему слову, мои люди верны мне. Сломанный «Сентинел» может быть продан, если вы дадите подходящую сумму.

– Хорошо. Что насчёт пяти миллионов песо?

Видимо, моё лицо не выдержало маску от столь «щедрого» предложения, и это не скрылось от глаз Августо.

– Семь миллионов?

– Сеньор Августо. Пока я всё ещё нахожусь в деловом настроении, давайте перейдём ко второму вопросу, который вы хотели обсудить.

– Возможно, цена и невысока, но хочу заметить, что катер сломан, и вряд ли у вас есть специалисты, которые сумеют его починить, – не унимался подполковник.

– Вы всерьёз собираетесь продолжать торговаться подобным образом? – В этот раз я уже не скрывал своего разочарования, и взгляд мой стал скорее скучающим, нежели полным энтузиазма, как и прежде.

– Семь миллионов – справедливая цена.

– Семь миллионов рулонов туалетной бумаги – более справедливая цена. Мировой рынок рухнул. Валюты рухнули. Деньги не стоят ни‑че‑го! Хотите, я вам семь миллионов песо подарю? Сможете их для растопки костров использовать. – И я не лукавил – мои ребята в освобождённых городах банки, почты и банкоматы зачищали. Деньги эти складывались отдельно, но ценности не имели никакой. Сейчас у нас было чуть больше ста миллионов песо, которые занимали почти что целую каюту на лайнере, и я всерьёз подумывал раздать их людям, чтобы не занимали места. Но держался из последних сил, как раз в надежде встретить идиотов, которые продадут то, что нужно мне или моим людям, за эти фантики.

– Ладно, что вы хотите? – сдался офицер, понимая мой настрой и отношение к его гордой национальной валюте.

И вот это уже верный ход. После такого тактического провала в переговорах лучше перекинуть мяч на сторону оппонента, особенно если не знаешь и на понимаешь, в чём он нуждается.

– Бронетехника.

– Исключено.

– Тогда и торг окончен. Буду надеяться, что я смогу найти специалистов, которые починят этот прекрасный образец патрульных катеров. Следующий вопрос, – настоял я на прекращении переговоров по этой тематике.

Не думаю, что генерал ему голову открутит за то, что он не сторговался. Скорее он хотел прощупать почву. Откуда у нас эти катера, где прежний экипаж, сколько и чего мы хотим. Теперь они знают, в чём мы нуждаемся, и смогут легче вести последующие переговоры. Вернее, они надеялись услышать от нас просьбы о предоставлении продуктов питания, палаток, воды и всего того, что у них у самих в дефиците. В крайнем случае оружие и боеприпасы они могли бы пустить на обмен. Я прекрасно понимаю возможности и мысли на наш счёт как генерала, так и его советников, включая этого поверенного. И именно поэтому я не стал больше ничего запрашивать, кроме самого очевидного варианта. Хотя я на самом деле мог бы запросить много чего полезного для лагеря. Но не стал. Незачем им знать наши проблемы, чтобы потом иметь возможность посильнее на них надавить.

– Хм… ладно, я вижу, вы не в настроении, и поэтому не буду вас долго мучать просьбами о продаже. Хотя, вы могли бы пойти на уступку генералу и получить от него поддержку в будущем, – заявил вихребровый и заёрзал в стуле.

Забавно… Лёгкая угроза и шантаж, а затем начал нервничать, стоило перейти к другой теме разговора.

– Я ни в коем случае не желал оскорбить или обидеть генерала. Но принципы добрососедства должны соблюдаться двумя сторонами. Вы сделали своё предложение – оно меня недостаточно привлекло. Только и всего. Думаю, если генералу будет необходим этот поломанный катер, он найдёт возможности договориться.

– Договориться. Да. Генерал любит договариваться. И он мне лично сказал, что вы не только вызываете доверие, но и вполне вменяемый человек, который понимает, как сохранить общие интересы. Не так давно мы выяснили, что военные США с уничтоженной базы выжили. По словам нашей разведки – их около пятидесяти тысяч человек, они неплохо обучены и вооружены передовым вооружением. С техникой у них, правда, не очень, что нас несказанно радует, – сообщил мне крайне важные секретные сведения подполковник, в значительной степени удивляя меня.

Мои морские волки с «Дозорного», конечно, говорили, что часть бойцов должны были уцелеть, но если верить словам этого жука, который меня сейчас пытается втянуть в конфликт кубинцев и американцев, то выжили фактически все, кроме обращённых. Видать, командование военной базы что‑то знало и о чём‑то догадывалось, когда к ним направляли парочку ракет.

– И зачем вы мне это рассказываете?

– Вам не интересно?

– Мне интересно другое, неужели кубинцы сами не в состоянии справиться с кучкой америкашек? Всего лишь пятьдесят тысяч. Да через пару недель у них закончатся патроны, и они вывесят белый флаг.

– А вот это вряд ли… Они уже захватили половину провинции Гуантанамо, включая её центр и Терминалы. И продолжают зачищать города и деревни и от зомби, и от нашего влияния. Осталась всего лишь парочка небольших городов, свободных от них. Но там у нас очень скромные силы, особенно после атаки зомби. Мы вывозим людей и ценности, так как понимаем, что сражаться там практически некому.

– Все ваши войска зачищают основную территорию страны, находятся неподалёку от Гаваны. Да, понимаю. И что, склады вооружения захватывают? Боитесь не справиться? – уколол его я, понимая, что раз он приехал и рассказывает мне всё это – дела у генерала, мягко говоря, дерьмовые.

– Для Кубы не составит труда избавиться от них. Но Куба сейчас далеко не едина. В столице правят две фракции, одна из которых верна моему генералу, благодаря которому вы здесь и живёте, – ответил на мою колкость своей колкостью кубинец, чем заслужил капельку моего уважения.

– Да, слышал о его трудностях. И я надеялся, что он уже с ними справится к этому времени, – вдохнул я, соглашаясь со словами оппонента в данном раунде переговоров.

– Стороны не равны. Генерал изначально был в тяжёлом положении и поэтому он проигрывает своим оппонентам в их… Джентльменском споре.

– Это каком таком споре? – заинтересовался я, опираясь локтями на стол.

– Так как фракции ответственны за безопасность народа Кубы, между команданте Сантьяго и его противниками было заключено соглашение о разделе сфер влияния. Так каждый из них был ответственен за зачистку городов от противника в виде зомби. Если говорить прямо, то каждый получал в своё подчинение те города, что были зачищены и спасены. И армия наших оппонентов… Она более многочисленна и более стремительна, чем мы. В будущем это может вылиться в большие трудности как для нас, так и для вас. Более того, генерал Сантьяго не без оснований полагает, что контакт его оппонентов с американцами может привести не к сражению, а своего рода союзу и разделу влияния, с целью, как вы уже догадались…

– Устранения генерала Сантьяго. Да, это звучит разумно. Если на уме у генералов лишь власть.

– Поверьте, несмотря на приторно‑сладкие речи, полные патриотизма, ничего, кроме личной выгоды, это маленькое трио диктаторов не ищет, – со всей серьёзностью, едва скрывая брезгливость, сообщил мне Августо.

– Большое спасибо за интересный рассказ. И всё же, чем я могу быть полезен? Вряд ли генерал нуждается в моём совете… – перешёл я к сути всего данного разговора и приготовился слушать «предложение, от которого нельзя отказаться».

– Генералу нужна ваша помощь и ваши люди, чтобы наверстать упущенное и ускорить освобождение нашего Острова свободы! Вы хорошо себя зарекомендовали как командир во время сражений в Гаване. И я был одним из тех, кто наблюдал за вашим триумфом.

– Мне это лестно слышать. И я готов оказать помощь генералу. Но, будем откровенны, мои силы очень малы и скромны. Наличие катера – не панацея. А людей в моём подчинении, именно бойцов, меньше, чем ополченцев в самом захудалом городке. Не скрою, мы довольно сильны – но только против зомби. А не против регулярных войск армии США. Или армии оппонентов генерала Сантьяго. Но мы откликнемся на его зов, если он попросит нас помочь убить зомби и зачистить города от этой падали. – продолжал в официальном и деловом тоне я переговоры, что уже дали много пищи для ума.