Бойтесь своих желаний (СИ) - "Филантроп" - Страница 38

Могла бы отдать больше — обязательно отдала…

Забавная мысль посетила голову на практике…

Жизнь — это больница, где каждый пациент мечтает перебраться на другую койку. Есть лишь один способ завершить работу длинною в жизнь — полюбить её.

Все же Господь был прав: любовь — это главное. В моем случае можно ограничиться любовью к ремеслу…

Неудивительно, что порой люди верят в сверхчеловеческие способности врачей — это отличный способ поборот страх. Лучше верить в нас, чем в шарлатана и бабок шептух.

Если операция проходит успешно — хирург становится героем, если нет — преступника проклинает вся родня…

Я выбрала хирургию, как дело — важнее и значимее меня самой. Много ассистировала и, благодаря упорству, быстро заняла оперирующую позицию.

Кровь теперь такое же привычное явление — как вода из-под крана, лишь бы она была теплой и живой.

Но бывает такое, что даже хирург с мировым именем оказывается бессилен. Моё персональное кладбище разрасталось. Каждый врач время от времени должен прогуливаться по нему, чтобы понять причины своих неудач.

Величайшее достижение хирурга — выздоровевшие пациенты, которые навсегда о нас забывают.

Мой наставник говорил: «Режь с состраданием…»

Через меня прошло множество смертей, и каждая оставляет след на душе, будто сигаретный окурок, прижатый к нежной коже. Я постепенно выгорела, утратив девичью суть, и коллеги за глаза обозвали меня — Железная Леди.

Теперь я хирург настолько, что в графе «пол» в паспорте можно смело писать: «хирург».

Мой долг и цель жизни — самоотверженно спасать других.

Как можно думать о личном женском счастье, или не важно каком другом счастье, когда на кону — счастье тысяч людей, которым ты собственноручно можешь помочь.

Я реализую через пациентов свои хорошие стороны.

Один выживет и напишет роман, другой спроектирует ракетный двигатель, третий построит большую семью.

Их будущее — моё будущее.

Время — искуснейший врач, мой главный коллега: оно исцеляет или уносит болезнь прочь, проводит операции на моем сердце…

Раны почти зарубцевались, как вдруг…

— Нет! Нет! Нет!

Судьба решила забрать последнего, самого дорогого человека на свете!

Младший брат на моем операционном столе.

Последнее — что осталось от родителей. Моя кровиночка, роднулечка…

Он помнит, что у меня случались неудачные эпизоды и на примере знает, что врачи не всесильны.

Но я изо всех сил постараюсь стать такой.

Стараюсь, но…

Давление падает, пульс замедляется, приборы и датчики вопят о том, что он умирает…

Нет, нет, нет! Я не готова!

Сердце остановилось, и я от безысходности приступаю к прямому массажу, крепко сжимая в руке самое важное сокровище, но ничто не приносит спасения…

Меня не останавливает даже биологическая смерть…

* * *

Коллеги пытаются достучаться до разума, готовятся вколоть успокоительное, как вдруг…

— Я помогу тебе, отважное дитя. Старческий голос, как у моего первого преподавателя, произносится из пустоты.

— Кто!? Я ошарашенно обернулась, ассистенты недоумевая вздрогнули.

— Я в твоей голове… Отвечает он.

Вспомнила, как нечто уже пыталось заговорить со мной около года назад.

Тогда я подумала, что это Бог, но он так и не ответил на главный вопрос — Почему люди страдают?

— Элизабет, нам нужно успокоиться. Второй оператор заговорил со мной как с умалишенной.

— Себя успокой! Я его слышу! Коллеги обеспокоены, перешли в окружение и говорят — Опусти, пожалуйста, скальпель…

Но мне не до них…

Я вижу, как ангел средних лет с белыми бумажными крыльями воспарил над операционным столом и телом брата.

— Скажи Элизабет, не хотела бы ты объединить усилия и исцелить весь мир? Я ангел медицины Парацельс — тот, благодаря кому люди научились выживать без божьей помощи.

— Ты спасешь моего брата!? Завопила я, задрал голову верх.

— Разумеется, ведь он молод и заслуживает долгой жизни.

— Я согласна! Нет времени осмысливать, брат умер около десяти минут назад и в мозгу должны начаться неотвратимые изменения.

Персонал ослеп от вспышки яркого света. — Что происходит!?

Я не теряла мгновений и погрузила руки глубоко внутрь брата. Страх охватил коллектив, заставив забиться в углы. Теплый свет возник в туловище, наращивая ребра вокруг легких. Плоть срасталась на глазах, и кожа затягивалась без единого шрама.

Приборы запищали, показывая давление и пульс…

Но самое удивительное произошло в следующий миг!

Брат ожил и испуганный вскочил на две ноги!

— Сестра… Что происходит… Где я?

Я обняла его и заплакала, а врачи в панике покинули операционную.

— Спасибо дяденька Парацельс!

— Элизабет, мы звенья одной цепи, не нужно благодарностей. Какой же он необычный…

Смотришь на него и не веришь…

Далее “заботливые” коллеги заперли нас с братом в операционной. Вокруг кровь и инструменты, заляпанные в ней. Мне не привыкать, а вот брата пришлось успокаивать.

Долбила в дверь, но сволочи не открывали…

Только вмятины появились…

Спустя много часов в помещение медленно вошли люди в черных костюмах. Все как персонажи из боевика — высокие, мускулистые…

Вежливо, как умели, попросили нас проследовать за ними.

Я не подчинилась.

— Сначала расскажите куда! Я себя и брата в обиду не дам.

— Девушка, все вопросы позже. Попытался он отмахнуться.

— Нам приказано сопроводить вас. Ага, скорее конвоировать.

Мужчина потянулся к запястью брата, но сестренка в испуге ударила руку.

Я только обрела его и не хочу потерять вновь.

К всеобщему удивлению, мужчина отскочил к стене и стиснув зубы сообщил — Кажется, сломана… Сослуживцы посмотрели на него как на дурака…

Завязалась борьба.

Меня хватали — какая-то сволочь даже за талию!

Пытались заломить руки, но я сопротивлялась и как выяснилось — успешно.

Шестеро мужчин, вдвое выше и в семь раз тяжелее — как кобылы в повозку спряглись, но не смогли подвинуть девушку даже на сантиметр.

— Физическое превосходство — самое базовое чем может распоряжаться носитель божественной искры. Пояснил Парацельс, расхаживая по операционной с важным видом.

Люди в стремном, ой — то есть в черном — отступили на десять шагов, и их предводитель начал кому-то звонить.

— Элизабет, просим прощения, но нам необходимо доставить вас в исследовательский центр, поскольку ранее здесь произошло нечто сверхъестественное. С этим трудно спорить…

— Так бы сразу…

Мы подчинились, и вскоре я с братом оказались в подземном кабинете с белыми стенами — этакая помесь психушки и тюремной камеры.

А как иначе?

Силой вырваться не получится…

Я автоматов боюсь…

И за брата боюсь…

Я выложила следователям всё, как на духу: о произошедшем, о своем даре исцелять прикосновением и про Парацельса.

Прошла через кучу обследований, заборов анализов, рентгенов, мрт и кт, даже радиацию вокруг замеряли…

В свободное от процедур время беседовала с ним — невидимым и неслышимым для других, хлопающим бумажными крыльями.

— В новом мире так много больных людей, нуждающихся в лечении, что я могу разгуливать пред тобой в истинном обличии. Это хорошее начало, значит мы на шаг впереди демонов. Парацельс как старик, но только крепкий телом и разумом.

Бесконечно мудрый, он поведал мне откровения о временах, с которых ни одной книги не сохранилось. Рассказал про Бога, ангелов, демонов, священную войну — погубившую человечество и моё новое предназначение.

Я должна повторить его путь, а он сражался на стороне людей и исцелял их до последнего мгновенья. А потом смертельное ранение, и старик уснул на долгие тысячелетия.