Любимая слабость генерала (СИ) - Сью Санна - Страница 2

— Вы что, видите моего духа-хранителя?! — ахнула я.

— И вижу, и слышу. А теперь убирайтесь прочь и ты, и он.

Я уже хотела было временно смириться с поражением, но последние слова Андрей произнес странным тоном, будто выплюнул их из последних сил через внезапный приступ невыносимой боли.

Я шагнула к нему и увидела, что лоб герцога покрылся бисеринками пота, а сам он резко побледнел и едва сдерживал дрожь от озноба. Перестроила зрение на сканирование ауры и тут же обнаружила причину его состояния: герцог Правобережный, племянник императора и доблестный генерал, подхватил очень страшный недуг — проклятье первозданной ярости. Оно меняло магический резерв жертвы, пронзая его чёрными иглами.

Недолго думая — а в этом случае лучше не мешкать, иначе несчастный может превратиться в огнедышащее чудовище, — я приложила ладонь к солнечному сплетению Оболенского, где заворачивался смерчем поврежденный резерв. Я тянула проклятье на себя, пытаясь остановить набиравшую скорость воронку одной рукой, а второй доставала из кармана свое пока еще не запатентованное, но превосходно действующее лекарство, которое теперь всегда носила с собой — на всякий случай. Сковырнула ногтем пробку и потрясла флакон перед носом уже покрывавшегося крупными золотистыми чешуйками герцога.

— Генерал Оболенский! Поклянитесь, что проводите меня в деревню воинов света, и я немедленно прекращу ваш приступ! И буду снабжать лекарством до тех пор, пока не вылечу вас полностью! — потребовала я.

Разумеется, я в любом случае его спасу, но не воспользоваться случаем было бы обидно. А вдруг повезет?

Однако мне до коварства герцога очень далеко. Он ловко, неожиданно для больного, выхватил у меня из руки флакон и молниеносно вылил лекарство себе в рот. Я возмущенно зашипела и отдёрнула руку от его моментально среагировавшего резерва — смерч утих, едва первая капля моего экспериментального зелья попала генералу в рот, и магическая энергия сильно ударила мне в ладонь.

— Ну что ты за растяпа, Леся?!  — добавил горечи к моему расстройству дух-хранитель. — Надо было дождаться, пока он начнет оборот и упадёт! А потом сковала бы его сердце спазмом и вела бы переговоры с позиции силы! Я побоялся под руку учить, а ты без меня вообще ничего не можешь!

— Заткнись, — процедил Андрей совершенно спокойным голосом и послал в птицу новый меткий воздушный удар, даже не оглядываясь. — А ты, — обратился ко мне, — идем в дом. Поговорим.

И отвернулся от растерянной меня, устремившись по-военному четким шагом вглубь леса. Я поспешила следом.

Где-то в душе заворочалась надежда. Все же Андрей — высший аристократ из правящего рода, берущего начало от благородных драконов. Кстати, в его случае из-за проклятья это скорее минус, потому что превратиться в свирепого ящера и сгореть в собственном огне — такая себе перспектива. Но в остальном их род славился справедливостью. Может, Оболенский оценит мою помощь и наградит?

Шли молча минут десять, и всю дорогу мой дух-хранитель пытался мне на лету при помощи пантомимы донести своё возмущение из-за поведения генерала. Прапрапрадед Никита был до кончиков перьев возмущен, что его обозвали аферистом. Но, если быть откровенной, я и сама его не сразу поняла и приняла. В первое время, когда узнала, кто из предков мне достался в духи-хранители, страшно возмущалась и даже пыталась его поменять. Ну сомнительная у графа Никиты Аушева была репутация: искатель сокровищ, любитель разгульной жизни, ненадежный компаньон… Кто такому обрадуется? Однако со временем мы сблизились и вот уже целый год прекрасно ладили.

Я тоже всю дорогу показывала предку лицом, что не стоит принимать слова Андрея близко к сердцу, поэтому даже пропустила момент, когда мы миновали болото и вышли на лесную полянку.

А та-а-ам!.. Да уж, герцог есть герцог. Не так я себе представляла жилище отшельника. Думала, он живет в убогой лачуге, но нет. В центре поляны стоял добротный двухэтажный дом, рядом с ним еще пара строений, но главное — вокруг суетились работники. Кажется, разбивали огород.

Хранитель, уставший махать крыльями, уселся мне на плечо и прошептал на ухо:

— Сам он аферист. Притворяется страдальцем, а сам, вон, на широкую ногу живет.

Я только едва заметно кивнула, потому что мы поднялись на крыльцо. А в доме нас встретил настоящий дворецкий — сухой высокий старик с каменным выражением лица, в черном фраке и белой рубашке с жабо. Чопорный, как в домах столичных снобов. Я даже на миг почувствовала себя неловко в своем походном костюме.

— У нас желанная гостья, господин? — спросил дворецкий, выделив слово «желанная». — Подать напитки и закуски в гостиную?

— Мы поговорим в кабинете, Яков, а дальше будет видно, — ответил генерал и, на меня ни разу не оглянувшись, пошел дальше. Только в своем шикарном кабинете он удосужился обратиться ко мне: — Присаживайся, Олеся Аушева, и рассказывай, зачем тебе мифическая книга Жизни.

Я невольно передёрнула плечами.

— Странный вопрос. А вы бы не захотели ее заполучить, если бы узнали, что это возможно? — спросила, располагаясь на стуле у письменного стола.

— Ну так я — не ты. Я воин, обученный боевик, сильный маг с богатым опытом. А ты целитель с отвратительной боевой подготовкой. Неужели тебе передалась авантюрная жилка непутевого предка? Поэтому он и стал твоим хранителем?

Какой же все-таки противный этот генерал Андрей Оболенский герцог Правобережный! И даже его впечатляющая внешность ни капли не скрашивает общее впечатление. Однако вопрос он все же задал закономерный, и ответить на него пришлось честно:

— Я собираюсь открыть частную практику с разрешением применять свои методы лечения, но пока мне это не позволяют. А вот если бы у меня была книга Жизни, то никто бы не посмел вставлять мне палки в колеса.

— А если я просто договорюсь, чтобы разрешили?

Оболенский уселся в кресло, сложил могучие руки на столешнице и сверлил меня тяжелым взглядом.

Я вздохнула. Ах, если бы все было так просто! Препятствия мне чинит не менее влиятельный аристократ — министр здравоохранения Ренат Гордеев герцог Горский. Он тоже близок к правящему роду и мечтает прибрать к рукам все мои разработки. Мало того, что он не дает мне лицензию, так еще и прямо заявил, что намерен на мне жениться, чтобы «такой талант принадлежал их славному роду и дал жизнь гениальным потомкам». Я сначала думала, что он шутит — герцогу под сотню лет, он вдовец и уже имеет наследников, — но нет! Он четко дал понять, что настроен решительно — когда у меня вдруг арестовали все имущество и счета якобы из-за долгов отца перед министерством здравоохранения.

Тогда-то хранитель и рассказал мне о книге Жизни.

— Вы можете, конечно, попробовать, но без реликвии воинов света я не смогу вас избавить от проклятья. Мое лекарство вам придется принимать всю жизнь. И я не уверена, что не возникнет привыкания. Так что, генерал, вам эта книга нужна больше, чем мне, — вместо пересказа своих бед выложила я более весомые для него доводы — своя рубашка ближе к телу.

— Допустим. Но если никакой книги Жизни все же не существует? Может быть, мне лучше довольствоваться тем, что есть, и не усугублять положение?

Это разумно. Но я и на это имела что сказать:

— Мой дух-хранитель, при жизни носивший имя Никиты Аушева, держал эту книгу в руках и даже читал, но так как он не целитель, то из прочитанного понял и запомнил мало. Однако даже этого мне хватило, чтобы изготовить то лекарство, которое купировало ваш приступ. Не знаю, какие еще вам нужны доказательства, а я своему предку верю, — сказала я важно.

И хранитель гордо выпятил грудь, сидя на моем плече.

Генерал побарабанил пальцами по столешнице и резко встал.

— Ну что ж, я соглашусь на вашу авантюру. Заключим договор, и отправляйтесь домой готовиться к походу. На сборы три дня. Встретимся в седьмину в порту у пятого причала.

Я вскочила со стула и протянула герцогу руку для скрепления договора. Но он покачал головой и достал из ящика шкатулку для магических ритуалов. Ясно — не доверяет. Значит, если я его не спасу, то и сама жизни лишусь.