НеТемный 6 (СИ) - Изотов Александр - Страница 40

— Хм-м-м, — старик задумался, но кивнул, — И действительно, почему нет-то? А для чего телега-то?

Виол чуть пошлёпал ладонью по рисунку струны, недоумённо глядя на меня. Он удивился, почему старик задавал вопросы, ведь магия должна была заставить его просто согласиться.

Я в таких делах мало смыслил, но подозревал, что если уж человек делает что-то от чистого сердца, то усилить магией этот эффект невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отец, — сказал я, — Если есть на примете хороший маг, который зельями интересуется… Пусть заглянет поскорее в пещеру, и, думаю, заработаешь немного.

Телега нам очень помогла, и мы, собрав в пещере самые ценные куски, отвезли их к дому Эрика. Как оказалось, в пылу схватки я не рассмотрел, что в пещере попалась и парочка насекомых другого вида… Кто это был, теперь понять было трудно, но части от их тел я прихватил, надеясь потом разобраться.

Виол всё не понимал, зачем нам столько добычи, но я надеялся, что смогу найти хорошего кузнеца, который превратит эту груду осколков карапакса в настоящие доспехи.

Бард не сомневался, что такие кузнецы-маги существуют, он и сам знавал таких в Моредаре… Но Виол не был уверен, что такой мастер найдётся именно в Камнеломе, далеко не самом большом городе Троецарии.

Лука с Анной, внучкой камнетёса, с круглыми глазами наблюдали, как мы сгружали из телеги и таскали в дом добытые в бою трофеи. Бам-бам обеспокоенно принюхивался к останкам насекомых, а подоспевший Кутень рычал, мысленно досаждая мне.

— Хам-хам-хам! — хлестал он недовольным рыком, — Сам-сам-сам!

Он злился и на то, что я подвергал себя такой опасности, и на то, что не взял его с собой… кхм… подвергаться такой опасности. Дежурство церберу изрядно надоело, и я заметил, что он уже только и подумывал, как бы пофилонить. От такого стражника толку было мало, и я решил, что в следующую вылазку возьму его с собой.

Надо сказать, панцири двух главных и самых крупных тварей я перевёз из пещеры едва ли не целиком… По частям, естественно. Но комната, выделенная нам стариком, на глазах захламлялась и уже не могла многого вместить. До этого из всех наших вещей в углу скромно лежал лишь мешок с таинственным семенем, но теперь его и захочешь, не разыщешь в частях тел насекомых.

Поняв, что спальня не лучшее место для хранения добытого, у хозяйки в счёт будущей оплаты я выпросил ещё и кладовку. После долгой ругани и попыток Инги отказаться от будущей оплаты я смог-таки заполучить ещё помещение, пристроенное к дому.

Сама Инга сразу же стала суетиться возле бани, с помощью детей быстро натаскав воды и затопив печь. Её саму чуть удар не хватил, когда она увидела, в каком виде явились мы с бардом…

Так теперь ещё и комнату следовало отдраить, из которой мы перетаскали добычу уже в кладовку. Я ещё некоторое время стоял посреди помещения, глядя на пятна чёрно-жёлтой крови на полу, и раздумывая, как именно должен поступить Светлый в этом случае.

Тёмный-то, понятное дело, развернётся да уйдёт. Но Светлому совесть не позволит… Поэтому, раздобыв ведро и тряпку, я решился впервые за долгие восемнадцать лет сам помыть полы.

Потом всё это увидела Инга, и… кхм… оказалось, варварские руки были немного к этому не приспособлены, «не туда прикручены, и росли не из того места»…

В общем, получив от хозяйки тряпкой по бросскому чутью, я поспешил в Виолу в баню, который уже давно там отмокал и никакими угрызениями совести даже не мучился…

— Громада, — прищурился тот, когда я влез в парилку и там сразу стало тесно, — Ты слышал, что совесть — это связь с богами?

— Ну?

— Ну вот как свяжутся, так и будешь суетиться…

Я лишь усмехнулся и тоже уселся на полок. Уф-ф, расщелину мне в душу! Хорошо как… и странное вообще это дело.

Всеволод Десятый не простил бы к себе такого отношения, чтобы его отругала простолюдинка, без капли магии в крови… Но я понял, что вообще не испытываю злости к старой хозяйке, лишь благодарность.

Непривычно это было бывшему Тёмному Жрецу, когда к тебе со всей душой… Когда-то я любил порабощать души, а тут её добровольно сами распахивали, я же распахивал в ответ свою — и вся наша борьба сводилась к тому, кто больше друг другу услужит.

Больше всего раздражало, что хозяйка и сама оказалась рада, когда вонючие и грязные куски насекомых перекочевали из чистых комнат в кладовку. Но она боялась причинить неудобства спасителям её внучки, хотя со стороны так не выглядело… Уж за словом она в карман не лезла.

И всё же я заметил, что впервые за долгое время чувствовал покой. Никакой большой город с его суетой не дарил этого тёплого ощущения, как маленькая деревушка, где уже абсолютно все жители знали, кого мы с бардом завалили в шахтах «старого Ивана с краю», и что именно мы везём в телеге к Эрику. И всё заглядывали, будто бы случайно проходя мимо калитки, да заходя к Инге «за солью»…

Я и сейчас слышал и видел через глаза цербера, что они живо обсуждали произошедшее, пялясь на Бам-бама, резвящегося во дворе с детьми.

Кстати, у хозяйки я выпросил ещё и несколько чистых склянок, куда смог сцедить яд, а потом пристал к ней с расспросами, где тут местные целители и знахари добывают свои травы.

Следующим ингредиентом была весьма распространённая «сон-трава», и мало кто догадывался, в каком мощном заклинании она может применяться.

— Это вам к матушке Евфемии надо, она у нас целительством занимается, — сразу оживилась Инга и махнула рукой, указывая куда-то через гору, — Она на том склоне, на северном.

— Там тоже деревня?

— Нет, на этой горе только Углеяр наш… Матушка Евфемия одна живёт, в еловом бору. Но она никогда не отказывает, если подлечить надо.

— Это хорошо.

Эрик и Креона ещё не вернулись и, оставив в этот раз за старшего барда, я с Кутенем отправился на другую сторону холма.

Цербер тёмным пятном перемещался по крышам домов и по заборам, и люди его попросту не видели. Для них он выглядел не приметнее, чем скользящая по земле тень от летящего в небесах орла.

Зато все в Углеяре видели меня… И старались теперь показаться на глаза, уважительно здороваясь и кивая, и мне это было слегка непривычно. Тем более я чувствовал, что не всё это искренне.

Замучившись от такого нахлынувшего счастья, в конце концов я просто набросил на лицо каменную рожу сурового и нелюдимого бросса и попёр до самого края деревни, уже ни на кого не глядя.

Глава 29

Выбравшись из деревни, я попал в еловый бор. На заросшем склоне, усыпанном иголками и шишками, среди толстых стволов быстро нашлась утоптанная тропа.

Хотя день был солнечным, в тени елей было довольно прохладно. Впрочем, после жаркой Южной Троецарии моё тело буквально наслаждалось здешним климатом, и каждый вдох холодного воздуха намекал — «ты почти дома». Моя кровь буквально кипела, согревая меня, и дело было ни в ярости, ни в близости Тьмы… Просто рядом были родные Бросские Горы.

Поняв, что все эти ощущения слишком расслабляют, я всё же постарался взять себя в руки. Не хватало ещё потерять бдительность по собственной же глупости.

Дорога была довольно извилистой, местами приходилось то взбираться на каменные лбы, то спускаться по крутым горным тропкам. Один раз, выбравшись на открытое место, я долго разглядывал Камнелом.

Отсюда его было видно лишь краем, но и этого хватало, чтобы разглядеть дым и пыль, поднимающиеся от города. Камнелом работал в поте лица, и ветер иногда доносил до меня особо звонкие шумы. Будь-то стук молотка или окрики людей.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Присев на большой валун, покрытый мхом, я закрыл глаза и сосредоточился, очищая все контуры от лишней энергии и настраивая чакры на равномерный лад. Наконец-то я один, никакой суеты, и можно заняться внутренним развитием.

Глянув на то, сколько ещё работы предстоит, чтобы достигнуть следующего ранга, я приуныл. Ну, расщелину мне в душу! Отец Драконов подарил мне силу магистра, буквально перекинув через пару рангов, и ему за это огромная благодарность… но тем самым он сделал мне медвежью услугу.