НеТемный 6 (СИ) - Изотов Александр - Страница 25

«Смертный», — донёсся вдруг голос Хморока в моей голове, — «Ты ведь нашёл Белый камень, и получил Губитель Древа. Почему ты не используешь его?»

Явился, значит… А подсказать, как его использовать, этот Белый камень, нельзя? Или я должен тут усесться и подумать?

Сквозь страдания думалось с трудом, но в бою, к счастью, времени на размышления не было. Я тут же перекатился, стараясь не обращать внимания на боль… и снова в землю совсем рядом воткнулся упавший с неба золотой гигант.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Именем Яриуса!!!

Взрывной волной меня отнесло в какое-то особо толстое дерево, и пусть в этот раз мне удалось окружить себя «яйцом», от удара я едва не потерял сознание.

Упав, я перекатился, чтобы кое-как вскочить на ноги. Пошатнувшись, я завалился назад, но тут же упёрся лопатками в удачно попавшийся ствол и с удивлением посмотрел на пустые руки. Кажется, теперь Губитель древа всё-таки выпал…

Паладин уже стоял напротив, выпрямленной рукой оттянув молот в сторону. То ли показывал свою силу, то ли провоцировал на атаку. Вестник наивности!

Ощерившись окровавленными губами, я оттолкнулся от дерева и пошёл вперёд. Паладин тут же сорвался в атаку, явно радуясь, что я теперь безоружен… но тут рядом с ним возникла вспышка света, откуда молнией вылетел Кутень.

Храмовнику пришлось изворачиваться в воздухе, но клыки цербера всё же клацнули по его шлему, просто сдирая забрало. Кутень пронёсся и снова исчез, на этот раз в тёмном портале, и падающий храмовник лишь беспомощно махнул вслед молотом.

А вот тут его настиг я… Судя по открывшемуся в шлеме бледному лицу, это был северянин, и теперь я видел его лучащиеся праведным золотым гневом зрачки.

Я летел, замахнувшись кулаком, и паладин даже растянулся в улыбке, словно выпячивая грудь и приглашая ударить. Но в последний момент в моей руке снова материализовался Губитель… и улыбка храмовника тут же исчезла.

Я видел, как лезвие вошло в глубоко в нагрудник, и как от храмовника изошла тугая волна, искажающая воздух. Нас обоих снесло моей инерцией, но приземлились мы на ноги, и даже проскользили несколько шагов…

Да так и застыли. Я держу за рукоять Губитель, воткнутый в нагрудник рыцаря, а тот стоит, согнувшись от этого удара. Скрючился, вытаращив зрачки вниз… А молот из рук он всё-таки не выпустил.

— Так, значит… — прохрипел он, сплёвывая кровь, — … это правда?

— Не знаю, о чём ты, — проворчал я, — Но то, что ты сдохнешь, это точно.

— Не я… — его губы растянулись в ухмылке, и пространство вокруг снова подёрнулось искажающей волной, — Мы…

Видение, что сейчас я умру, пришло неожиданно. Белый камень, способный предвидеть будущее, явил мне знание, что именно сейчас храмовник высвободит всю свою силу, превратив её в выжигающий всё живое свет, и от этого никак не закрыться.

Если только…

В любой другой момент у меня были бы сомнения, а стоит ли применять только-только освоенное умение, но сейчас выбора не было. Любую силу можно остановить другой силой.

Я пнул храмовника со всей мощи в грудь, выдирая Губитель и отталкивая самого себя как можно дальше. Одновременно с этим я мысленно вызвал плетение разученного огненного вихря, буквально сплёвывая в него свою кровь, и заорал:

— Куте-е-ень!

Огромный вихрь, подпитанный бросской кровью, сорвался с моих пальцев. Прямо в его центре из тёмного портала возник цербер, и огненное кольцо тут же вспыхнуло, в разы вырастая в размерах и буквально пожирая лес передо мной.

Я видел мысленным взором, что цербер сразу же нырнул обратно во Тьму, зная, что иначе будет сложно выжить. Ну а самого себя я в который уже раз окружил «огненным яйцом».

Когда мой циклопический вихрь столкнулся с высвобожденной силой храмовника, устоять я не смог. Вспышка от взрыва мигом ослепила и оглушила меня, и огненный ветер с размаху ударил по моему щиту.

Я попытался устоять, чувствуя, как трещит по швам моя защита… В следующий миг меня снесло, но в этот раз сшибать лопатками деревья уже не пришлось — они просто испарились от мощи взрыва. Как и моя магическая защита.

Кожа стала лопаться от жара, когда я упал и кувыркался ещё несколько десятков шагов, прежде чем свалиться в какой-то овраг. И ещё заворожённо наблюдал, как бушует надо мной ревущее пламя, буквально пожирающее землю и спускающееся всё ниже…

Это глупо, но в этот момент в моей голове болталась только одна мысль: «Так вот как паладин убил Четвёртого Жреца? А мы-то думали, что рыцарь остался жив, а он просто взорвал себя».

Но вот пламя от взрыва словно испарилось, оставив после себя только дым, удушающую гарь и тишину. А ещё осознание того, что я… да, продрись небесная, я жив! Столкнулся с паладином… и я всё ещё жив!

Я закашлялся и скрючился от боли, понимая, что сейчас моё тело буквально один сплошной ожог. Да вашу ж мать-Бездну, как это больно-то, оказывается, побеждать паладинов! Так больно, что… ох-х…

Моё сознание ещё не нырнуло в темноту обморока, как сверху зашуршали шаги.

— Громада!

— Малуш!

Глава 18

— Не бережёшь себя, муж мой…

Я лишь кивнул, не желая открывать глаз. Мою голову гладили ласковые пальцы, и мне совсем не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Тем более, всего несколько мгновений назад всё моё тело горело от боли, а теперь я испытывал лишь блаженство.

— Это ненадолго, — усмехнулась богиня Морката.

Смердящий свет! Я распахнул глаза, чтобы всмотреться в звёздную ночь над моей головой. Ночь, в которой светили две яркие луны… Нет, это лунные зрачки Моркаты улыбались мне.

Одновременно с этим я понимал, что всё так же просто смотрю в ночное небо, и это холодный ночной ветерок колышет мои опалённые волосы. Но вот луны слились в красивое и бледное лицо Креоны, а моего лба коснулись серебристые, почти белые волосы богини.

Моя голова лежала у неё на коленях. Глядя ей в глаза, я понял, что сейчас это и вправду не Креона, а просто Морката на правах богини заняла разум своей верной жрицы.

Рядом потрескивал костёр. Я слышал не только ровное дыхание Креоны, но и сопение остальных спящих путников. Правда, басовитый хрип спящего Бам-бама заглушал всех на полянке…

Бард здесь? Да, я его слышу. Но ведь луна в небе!

— С его проклятием всё несколько сложнее, но оно связано со мной.

— С тобой? — вырвалось у меня. В моём голосе засквозила ревность, и я почувствовал, как огромная душа Хморока буквально распирает мой человеческий разум, пытаясь втиснуть в него.

Что связывает Виола и мою Моркату? Понимает ли бард, что бог мрака и смерти так просто это не оставит⁈

— Тише, тише, муж мой, не погуби этот симпатичный сосуд, — Морката расхохоталась, и её пальцы ласково прошлись по моей щеке.

Смех богини затрещал сверчками в траве, завыл каким-то степным волком и зашипел гаснущими углями. Богиня была одновременно и здесь, и где-то там.

Я так и не мог понять, вижу перед собой Креону или это всё мне только снится.

— Ты в бреду, поэтому мне проще с тобой общаться. Ты же знаешь, муж мой, предел у богов не бесконечный.

Кивнув, я прикрыл глаза. Так стало значительно легче.

— Ближе к делу, любовь моя, — процедил я сквозь зубы, чувствуя гнев Хморока, который буквально вздувал мои мышцы. Мои многострадальные мышцы, которые просто хотели отдохнуть…

— Не злись на барда. Его спасла молитва царицы Хладоградской, в сердце которой так и остались чувства к балагуру-поэту. Представь, она просила у меня защитить его, — улыбаясь, сказала Морката, — За него просила даже настоятельница, должная царице, и вот пришло время исполнить обещанное.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Я вспомнил, что у Виола была какая-то тёмная история с супругой северного царя Стояна Хладоградского. Бард, наверное, и сам бы удивился, узнай он, кого в итоге благодарить за облик оборотня.

— Я думал, что это Вечное Древо его изменило, — проворчал я.

— Оно сняло проклятие с Феокрита благодаря песне Виола, — Морката кивнула, — Но Феокрит успел укусить барда, и я изменила его. Другого пути не было.