Покоривший СТЕНУ: Левиафаны (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 34

Такие штуки я уже видел в исполнении проходчиков. Некоторые топы владели этой способностью. Собственно, это и была главная суть стихийной формы. Да что там, Белая и Эстель превращались в туман, а Тия — в облако светящихся точек. Чем я хуже?

Ощущения были странными. Будто я стал легче и больше. А вот чувства — сильно ослабли. Я едва ощущал границы вентиляционного отверстия. Но это и не было большой проблемой. Причинить мне сильную боль в такой форме… даже не знаю, возможно ли вообще?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Внутри было темно, как и ожидалось. А ток воздуха отсутствовал даже слабый. Видимо, дальше что-то заблокировало путь.

Я быстро вернулся обратно и вернул себе человеческий вид.

— Маны жрёт много. Но ничего, должно хватить.

— Арк, ты не пойдёшь в одиночку, — заявила Тия.

— Ну, ты, пожалуй, со мной пойти можешь. Все могут, у кого стихийная форма позволяет. Остальные в убежище.

После этого я вынул через дыру в убежище зелье маны из свежих запасов. И снова вернулся в вентиляцию.

Идея оказалась отличной. Эстель показывала путь в виде тумана. За ней следовали мы с Тией и Белой.

Вентиляция здесь была довольно узкой. Человек бы смог максимум руку туда засунуть. Но вскоре наш переход влился в просторный воздуховод, где можно было бы уже передвигаться ползком.

По нему два облака — зелёные сгустки лишайника и янтарные светлячки — вышли над переходом этажа. Здесь это было принято называть улицей, хотя по сути — крысиная нора узкого коридора.

Внизу под нами куда-то спешила группа людей в красных мундирах. Затем нашлось лежбище бомжей. Дальше грязный рынок. Здесь мы наконец-то дошли до того места, где случился затор.

В центре над рынком со множеством стихийных прилавков в вентиляции находился некий механизм. Скорее всего, как раз очиститель или нечто вроде того. Он был намертво заглушен слоями налипшей чёрной слизи и копоти.

Лишайник врезался в эту мерзость и увязал в ней. Жижа мгновенно закупоривала клетки и часть моего миазма отмирала. Вот и ответ насчёт неприятных ощущений в такой форме.

Здесь уже можно было ходить в полный рост, что мы и сделали, вслед за Эстель.

— Дальше я не слышу дорогу. Путь упирается в грязевую пробку.

— Что это вообще такое? — спросил я. — Напоминает мазут, но пахнет иначе.

Белая создала палочку изо льда и ткнулась в чёрную субстанцию, обильно налипшую на стены и механизм.

— Напоминает химическую смазку, — задумалась она. Приспустила респиратор и попыталась вдохнуть. Закашлялась. Превозмогая слёзы, продолжила. — Это тот же самый токсин, что разлит в воздухе.

— Уверена?

— Его разбавляли с водой. Немного до сих пор осталось в составе… — сказала она. И чуть удивлённо добавила. — Состав свежий. Поверхность жижи постоянно обновляется.

Затем посмотрела вверх.

Я проследил за ней и едва не поймал жирную зловонную каплю в глаз.

Чернота оказалась едкой и жгучей. Перед глазами слегка задвоилось. Я ощутил, что неведомый токсин пытается забраться внутрь тела.

Я ушёл в стихийную форму снова. Ещё одно применение заключалось в том, что яд остался на части облака лишайника. А растения восстанавливаться умеют — в том числе и с помощью энергии жизни.

— Дальше не пройти. Нужно пробить часть механизма, — скала Белая, едва я снова собрался в человеческий вид.

— Нужно выйти в главную вентиляционную шахту.

— Можно прорезать металлом более высокого класса, — предложила Белая.

— Придётся, если не получится по другому, — ответил я,

Затем надел на голову шлем растительного скафандра и стал собирать всё остальное. Пребывать в стихийной форме — дорогое удовольствие.

Призывать убежище здесь — ещё дороже.

Я ощутил, что от запаса осталась уже где-то треть. Взять у Альмы снова омут чтоль?

Однако в одном из выходов нерабочей вентиляции начали собираться грибы. Мощные шляпки наслаивались одна на другую, скрывая проход. Вышло и правда немного дешевле. По крайней мере по части необходимых внешних эффектов.

— Ну, показывай пациента, — с сомнением сказала Сайна, выходя из грибного лаза.

— Сильван тебе передал суть?

— Здесь смотреть надо. А вот вы лучше свалите на время в убежище. Не мешайте профессионалам работать.

— Свалить? — переспросила Белая. На что рыжая просто опустила на лицо металлический шлем с толстым затемнённым стеклом. А следом за ней из грибного входа в убежище потянулись рабочие дроны.

Из устройств одновременно вырвались лазерные лучи, которые ударили в черную слизь, и начали испарять мусор и ржавчину, возвращая устройству первоначальный вид.

Эстель активировала свой навык, сделав весь процесс бесшумным и поспешила убраться подальше. Завоняло раз в десять хуже, а чёрная жижа закапала вниз, в том числе и в вентиляцию.

Как бы нас по этой вони не вычислили…

В убежище пахло свежим зелёным улуном с чайной плантации на десятом. Короткая пауза была не лишней. Если подумать, я и забыл, что ведомый любопытством, давненько нормально не ел.

Желудок тоже поддержал эту мысль, издав трубный рёв.

У Сердца меня уже ждала Альма и Ангедония. Они и цедили чай, добавив в него немного сока одного очень похожего вкусом на сливки фрукта.

Пустотница закинула ноги на стол и доедала кусочек тортика.

Рогатая аалорн сидела над пустой чашкой чая и была погружена глубоко в свои мысли.

— О, Шеф! — обрадовалась Аси.

— Арк… майор-ами! — воскликнула Альма. — Мы допросили наших гостей.

— Всех?

— Да.

— Есть что-то интересное?

— Смотря что тебя интересует, брат. Мне не удалось выяснить, где искать Леви.

— Тогда начни с начала. Что они здесь делают? Не роют же, как Мракрия — у них вроде культ непрохождения Стены?

— Да… поэтому их жизнь бессмысленна, Арк, — ответила она. И с некоторой грустью в голосе добавила. — Прежняя Альма наверное здесь расплакалась бы.

— Не бери в голову. На Стене все черствеют со временем.

Аалорн улыбнулась.

— Мне так и не удалось понять, зачем они живут так, как живут. Уровень развития технологий здесь позволяет заменить большую часть работ роботами с искусственным интеллектом. Большинство профессий кажутся мне бессмысленными. Статистика отходов, странные анализы, учёт ненужных вещей подлежащих утилизации…

Девушка шумно выдохнула.

— В общем, я могу долго пересказывать. Ещё они ведут очень сложную бухгалтерию. Любое действие усложнено какими-то странными препятствиями. Практически все профессии обслуживают что-то связанное с бюрократией. Власть здесь ведёт странную и бессмысленную политику.

— После этого бреда даже иониты начинают казаться логичными, — бросила Аси, выразив в одной фразе весь длинный монолог Альмы…

— Уровень жизни крайне низок, — продолжила аалорн. — Большая часть еды, воздуха и воды — отравлены. Большую часть заработанных денег все отдают на медицину. Хотя улучшить здоровье людей можно просто отменив часть непонятных добавок в пищу… С ней вообще отдельный вопрос. Вредна практически любая, цена определяет разве что наличие какого-то вкуса и чуть меньшим количеством добавок. Плюс ещё налоги. Они тоже очень усложнены. Даже имея большое желание заплатить их правильно может далеко не каждый. Ошибки делают в них практически все.

— Поэтому они берут лохов на карандаш и закрывают глаза, чтобы если что схватить за задницу, — в красках добавила Ангедония и бросила в рот остатки торта. — Сильван!

Тот и рад был тут же оказаться рядом с ней с подносом, полным свежей выпечки.

Альма лишь кивнула, позволяя Хантеру повторить чашку с чаем. Но даже растительного молока добавлять не стала.

— Их жизнь проходит в вечной нехватке кредита доверия, с болезнями, долгами и угрозой расправы со стороны властей, — закончила Альма. — Арк, можно они останутся у нас?

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— А ещё они все поголовно сидят на наркоте с детства, — будто смакуя добытые подробности, добавила Ангедония, пробуя гречневый кекс с шоколадом. — Иначе крыша от безнадёги быстро едет. Да и боль притупляет. Хотя у двух третей населения всё равно с головой не всё в порядке.