Уродина. Книга вторая. Стрела в печень - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 10

Ладно, дойдут руки. Сейчас надо было определиться с тремя с половиной сотнями башкир, что прибыли в Измайлово. Смотрится это дико. Словно время двинулось вспять. Настоящие татаро-монголы из легенд. Маленькие мохнатые лошадки с игрушечным маленьким седлом. Высокие конусообразные шапки, отороченные мехом. Копьё, колчан со стрелами притороченные к седлу сзади. И лук фигурный. Брехт крутым специалистом по лукам не был, и что такое «составной» не знал, но должно быть он и есть. А ещё все всадники, несмотря на июльскую жару, были в тёплых халатах. А нет, не все. Некоторые в меховых жилетках. Довольно свободные брюки заправлены в короткие мягкие сапожки. Вот! Низ одежды степняков хоть сейчас можно принимать, как идеальное обмундирование для армии. А то вырядятся в ботфорты и белые штаны. Это чтобы понос сразу видно было. Миних половину армии в Реале погубил всякими дизентериями и другими гадостями. А надо было просто вот эту армию вести за собой, а не разнеженную жизнью в столице гвардию.

Единственное, чего не хватает сейчас этим трём с половиной сотням степняков, так это нормальных командиров и дисциплины. Ну, дело наживное.

Для начала, помня про тех же Бату-хана с Темучином, Брехт разбил башкир на десятки. Получилось, что он почти не ошибся. Прибыло в Измайлово триста тридцать семь всадников. Десятки сформировали батыры сами, скорее всего, по семейному признаку или соседи скучковались. Точно так же разделились на три сотни. И здесь явно земляки объединились.

Брехт готовился к прибытию степняков. Отлично понимал, что загнать их в казармы не получится, а потому приказал строить домики на десять человек. Небольшие. Кухни не надо, туалета тоже, это всё на улице, и на комнаты делить не надо. Привезли семиметровые брёвна, вот внутри и получилась одна комната примерно шесть с половиной метров на шесть с половиной. Метров сорок квадратных. Для десятерых человек, спящих на полу – самое то.

Строили с запасом на двести пятьдесят человек. Одна улица с тринадцатью домиками с каждой стороны. В одном – штаб. Пришлось срочно ещё по пять домиков добавить с каждой стороны. Во дворе домиков конюшня на десять лошадей, амбар с сараем и туалет типа сортир. Заезжай и живи.

Два дня Иван Яковлевич дал башкирам на выборы командиров десятков, сотен и главнюка с первым помощником. Так сказать, полная демократия у нас, берите власти и прочих полномочий, скоко унесёте. По пути Ельцина пошёл. Мордобоя, как в украинской раде не было. Криков и поножовщины тоже. Сразу нашёлся командир, который всех остальных своих земляков и поставил рулить сотнями, а десятники, чего, пусть уж выбирают. Батыр этот в шелках и парче пришёл к Брехту и на хреновеньком русском сказал, что он – Акай Кусюмов. И он урчум-бурчум, а не просто хороший стрелок. Село у него целое есть в Тамьянской волости Ногайской дороги Уфимского уезда. Богатырь с ногайской дороги. Нет, правда, богатырь. Ростом пусть и пониже Бирона. Где-то метр семьдесят пять, а вот в плечах поширше будет. И вообще, такой крепыш под сотню кило. И при этом вполне себе живчик. Помощник, или заместитель командира батальона, оказался почти точной копией Кусюмова. Тоже стокилограммовый батыр с буграми мышц на руках, под шёлковым халатом, чуть ему маловатым, хорошо просматриваемыми. Звали его Султанмурат Дюскеев. У него тоже было сельцо на той же дороге Ногайской под Уфой.

– Господа, чтобы не путаться… Мне. Я человек занятой и времени мало свободного у меня. Со временем все ваши имена и фамилии выучу. Пока только ваши, так вот, чтобы не ошибаться в ударениях и не коверкать ваши имена, давайте я вам присвою чин офицерский. Тебе – Акай – капитана. Султанмурату поручика, а трём командирам сотен подпоручиков. И впредь буду обращаться к вам по званиям. Договорились?

Башкиры из длинной речи не всё поняли, но то, что они теперь офицеры гвардии сообразили и радостно закивали.

– Вот и гут. Хорошо. Сегодня после обеда проведём смотр сотен. Каждый выстрелит тремя стрелами на скорость и меткость с пятидесяти мет… с пятидесяти широких шагов, потом попавшие со ста и потом со ста пятидесяти. Аңлашыла (понятно?). Десяток-то слов Иван Яковлевич знал. В Спасске-Дальнем у него было несколько десятков, даже сотня, должно быть, башкир, в том числе и офицеры, поневоле несколько слов самых распространённых выучишь. Кроме того, язык всё одно тюркский, хоть и исковерканный, так что в Дербенте многие говорили на похожем.

– Барыһы ла аңлашыла, генерал (всё понятно, генерал).

И всё пошло не по плану. Нет, не отсутствие дисциплины подвело. С ней как раз всё нормально. Народ восточный и старшим там беспрекословно подчиняются. Подвела Анна Иоанновна. Вышла, как всегда, после обеда ворон пострелять. А тут щиты с мишенями устанавливают на берегу одного из приведённых уже в порядок прудов. Ил вычерпали и на поля, в качестве удобрения, отвезли, грязную, чуть протухшую и зелёную до невозможности, воду слили и новую по прорытому заново каналу запустили, а потом и рыбу с водорослями вернули.

Да! Вышла Анхен пострелять, а тут щиты и басурмане кучкуются. Пошла к ним. И тут прямо над головой у императрицы галки летят. Штук пять. Иоанновна вскидывает штуцер. Бабах и галка вниз кувыркается. Государыня, не мельтеша, спокойно берёт у сопровождающего гвардейца второй штуцер и стреляет вдогонку улепётывающим со всех своих силов галкам. Бабах, и ещё одна мерзкая птица, прервав полёт, устремилась к земле. А ведь метров двести уже до неё было.

И всё это на виду у трёх сотен башкир.

– Что тут затевается, Ваня?

– Испытывать буду твоих верных подданных – башкир. Хочу проверить насколько метко они из лука бьют.

– А чего мне не сказал? Ай-я-яй. Я же тоже хочу. – насупила сурмяные Анхен.

– Так из лука…

– А пущай. Они из лука, а я из карамультука.

– Да ты пиит настоящий, Анхен.

– Я такая! – И смеётся. Возвышаясь при этом на голову над батырами, даже самыми батырскими.

– Я со ста шагов сбиваю шапку со всадника! – Возопил на своём поручик Султанмурат.

– Чего он кричит, Ваня?

– Я всё не понял, но он вызывает тебя, Государыня, на соревнования. Кто более меткий охотник.

– Вона ЧО? Прилипло твое словечко, Ваня. А давай. Какие правила?

– Я встану у шита на ста шагах который, а Султанмурат собьёт с меня шапку. – Возбудился капитан Акай.

– Чего он кричит, Вань?

– А я понял? Что-то про сто шагов (йөҙ аҙым) и шапку (башлыҡ) кричит. Переведи, капитан.

– Моя стоит у щита, а Дюскаев сбивает с меня ук… стрелой шапку.

– Вона чо!?

– Ваня?

– Кхм. Анхен, беда. – Брехт затылок почесал. Хреново. Нельзя уступить.

– Что? – Государыня ножко… ножищей топнула.

– Придётся мне встать на ста пятидесяти шагах от тебя и надеть башлык, шапку эту острую, а ты пулей должна её сбить.

– Да ты охренел! – Ну, почти.

– Да ты в своём ли уме, Ваня?!

– Капитан хочет встать у щита на ста шагах и Султанмурат в него выстрелит и собьёт шапку стрелой. Нам, уступать нельзя, – по-немецки медленно, чтобы Иоанновна поняла, сказал Брехт. И по-русски добавил. – Надо Анхен. От этого выстрела очень многое зависит. Не судьба империи, конечно. Но победа над крымчаками точно.

– А если промахнусь? – но азарт в глазах вспыхнул.

– Ты сейчас галку на лету сбила, а я стоять буду. Летать не умею. И расстояние метров на… Шагов на пятьдесят меньше.

– Кхм.

– Кхе. Кхе. – Брехт дёрнулся. Крутанулся на пятке, Иегудиила ища. Не видно.

– Ты, это, Иегудиил, мать твою, или помогай или не мельтеши тут. Сам боюсь.

Скоро сказка сказывается… Для начала Бирон прогнал Анхен на сон послеобеденный. Неча. Режим, он и во дворце режим.

– Капитан. Будет так… И Иван Яковлевич рассказал условия поединка.