Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 2

— Прохор рассказывал, что вы преподаёте в местной школе, — начала Полина, стараясь звучать непринуждённо. — Что именно вы изучаете с детьми?

— Основы счёта, чтения, письма, — ответила Василиса. — Немного естественных наук, географию, насколько это возможно в таких условиях.

— А литература? История? Этикет? Стихи, в конце концов? — Полина подалась вперёд. — Это ведь не менее важно. У детей же нужно развивать чувство прекрасного!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В наших обстоятельствах приоритет отдаётся практическим знаниям, — сдержанно ответила Ольховская.

— Но ведь дети должны не только выживать, но и жить полной жизнью, — возразила наша гостья. — Я получила прекрасное образование у лучших столичных преподавателей. Могла бы дополнить вашу программу.

— Тебе так нравятся дети? — спросил я, отправив в рот кусок мяса.

— Обожаю, — в её голосе прозвучала искренность. — Всегда мечтала преподавать, но матушка считала это неподобающим занятием для дворянки.

Василиса взглянула на меня, словно ища поддержки или возражения. Я же наблюдал за двумя девушками с лёгкой улыбкой, отмечая неявное соперничество в их тоне.

— Мне кажется, это прекрасная идея, — произнёс я, отпивая глоток кваса. — Дети получат более разностороннее образование. А Полина найдёт себе занятие по душе, пока мы решаем, что делать с её… ситуацией.

— Ситуацией? — переспросила Белозёрова изумлённо. — Что ты называешь ситуацией⁈

— Твой побег от матери, — пояснил я. — Графиня не из тех, кто легко смирится с потерей дочери. Рано или поздно нам придётся с этим разбираться.

На миг лицо барышни омрачилось, но она быстро восстановила самообладание.

— Об этом я подумаю завтра, — беспечно отмахнулась она, явно цитируя кого-то. — А сейчас давайте составим план занятий. У вас есть книги для чтения? Я могла бы начать с истории Содружества…

Наблюдая за тем, как две такие непохожие девушки погружаются в обсуждение образовательной программы — Василиса настаивая на практичности, Полина отстаивая важность культурного развития — я подумал, что, возможно, это неожиданное прибытие дочери моего врага обернётся благом для Угрюмихи.

Нельзя было не отметить, что Полина, при всей своей импульсивности и наивности, обладала искренним желанием быть полезной и явной любовью к детям.

Удивительно, что в прежней памяти Прохора об этом не было ничего, так словно в девушке его интересовала только яркая и привлекательная внешность. Впрочем, этому я уже не удивлялся. Мой предшественник в этом теле был весьма поверхностным субъектом.

Когда разговоры за столом увлекли внимание остальных, я наклонился к уху Белозёровой и произнёс:

— Я пока позволю тебе учить детей, но помни: это не игра. Эти дети — будущее деревни, и ты будешь нести перед ними ответственность.

— Я не подведу тебя, — с неожиданной серьёзностью так же тихо ответила она. — Может, впервые в жизни я чувствую, что могу сделать что-то действительно стоящее, а не просто быть чьей-то дочерью или невестой.

В её взгляде я увидел решимость, которая заставила меня задуматься: возможно, в этой капризной девушке скрывается гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Время покажет.

— Dio mio! Этот соус восхитителен! — доктор внезапно закатил глаза, отправляя в рот очередной кусок. — У меня дома так готовит только мама! Ещё бы нотку, как это у вас?.. Томатного соуса!..

Захар зарделся, словно лично стоял у плиты. Хотя все знали, что кухней, да и вообще нашим бытом, теперь заведовали две женщины, которых он недавно пригласил в дом воеводы — румяная вдова и одна старая матрона, чьи руки творили настоящие чудеса с самыми простыми продуктами.

— Мне тоже нравится, — вежливо согласилась Полина, явно непривычная к простой, но сытной деревенской пище. — А вы… Борис, давно служите Прохору Игнатьевичу?

Пока командир Дружины скупо отвечал, я погрузился в размышления, механически отправляя в рот еду. Нынешнее положение деревни улучшалось, но всё ещё требовало решительных действий. Чтобы обезопасить Угрюмиху — и, что скрывать, получить доступ к разработке жилы Сумеречной стали без вмешательства княжеской власти — мне нужен титул маркграфа. Но для этого требовались две вещи: 1000 золотых рублей налога, потому что мне изначально выдали полгода, а не год, а также статус острога, который возможен только при определённой численности населения и гарнизона.

С деньгами проблема решаема, хоть и с риском. Нужно охотиться на более опасных Бездушных, чем прежде. С рангом Подмастерья это возможно, но всё равно смертельно опасно.

Сложнее с людьми. Чтобы достичь нужной численности, придётся объединить все соседние деревни. Но как убедить селян бросить свои дома, хозяйства, могилы предков и переселиться? Как преодолеть упрямую инерцию крестьянского мышления? И самое главное — старосты. В своих деревнях они единовластные хозяева, а здесь станут просто старшинами. Потеря власти — мощный мотив для сопротивления.

— Прохор? — голос отца выдернул меня из задумчивости. — Ты с нами?

— Прости, отец, — я положил вилку. — Задумался о делах.

— О каких именно? — Ольховская подалась вперёд. — Ты весь вечер молчишь, — надув губки, завершила она.

Подобных манипуляций за ней давно уже не водилось. Выходит, Василиса чему-то научит Полину, а та, в ответ, свою новую «подругу»…

Я окинул взглядом собравшихся. О месторождении Сумеречной стали знала только геомантка, остальным говорить рано. А вот о трофеях и налогах можно.

— Размышляю о том, как быстрее собрать необходимую сумму княжеских податей, — ответил я. — Граф Сабуров поставил условие — тысяча золотых рублей в казну за полгода.

— А сколько уже собрано? — поинтересовался Игнатий.

— В настоящий момент около трети, — я отпил вина, — но до последней поездки в Посад было больше. Пришлось потратиться. Темп заработка слишком медленный. Он меня не устраивает.

— Mamma mia! — всплеснул руками Джованни. — Почему бы не открыть лечебницу? В столице за свои услуги я брал по пять рублей с пациента!

— В деревне некому платить такие деньги, — возразил Захар.

— Можно организовать поставки редких трав в город, — предложила Василиса. — Некоторые Реликты высоко ценятся целителями.

— Мы и так собираем все Чернотравы, что встречаем, — заметил я.

— А что насчёт охоты на Бездушных? — вмешалась Полина. — Я слышала, за Эссенцию хорошо платят.

— Именно этим мы и занимаемся, — кивнул я, не желая ворчать на неё. В конце концов, она пыталась помочь, хоть и по-своему. — Однако для серьёзных денег нужны серьёзные Бездушные. А это уже совсем другой уровень риска.

В комнате повисло молчание. Борис неуверенно кашлянул, привлекая внимание.

— Воевода, — начал он, — есть одно место… Мы с товарищами никогда бы не решились туда соваться, а у тебя звезда счастливая. Всё получается…

Я сделал приглашающий жест рукой.

— Трофеев там должно быть на сотни и сотни рублей… — совсем тихо закончил он.

Повисла тишина, и все взгляды обратились к бородатому следопыту.

— Продолжай, — подбодрил я.

— В двух-трёх днях пути к югу, в Мещёрском лесу, — Борис говорил тихо, словно боялся, что стены могут услышать, — есть древнее капище. Мещёра — угорское племя, которое жило там испокон веков. Но одно из колен ушло от обычаев предков.

Борис подался вперёд:

— Старики рассказывали, что те мещёры не боролись с Бездушными, а поклонялись им. Приносили жертвы — сначала животных, потом людей. А после добровольно отдавали себя этим тварям.

Полина побледнела. Василиса нахмурилась. Игнатий и Джованни обменялись тревожными взглядами.

— Откуда ты, голубчик, знаешь, что это не просто легенда? — спросил Захар.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Потому что лет двадцать назад туда ходил отряд Стрельцов, — ответил Борис. — Тридцать человек, вооружённых до зубов, а с ними маг из академии. Из всего отряда выжили только двое. Все покалеченные еле доползли до Дербышей, где вскоре скончались от ран. Мой отец, ушедший туда за невестой, присутствовал при их последнем рассказе. До сих пор не может забыть, что услышал.