Император Пограничья 3 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 18

Старосты переглянулись, и я понял, что попал в точку.

— Теперь представьте, что будет через год, — продолжил я. — И ещё через один. Рано или поздно нас просто сметут. А Стрельцы из княжеств не спешат на помощь — им нет дела до Пограничья.

Марфа подалась вперёд, упираясь руками в стол.

— Допустим, вы правы, барин, но чем вы можете гарантировать, что люди, которых мы вам доверим, вернутся живыми?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Гарантий нет никогда, — я пожал плечами, — но у нас больше шансов на успех, чем вы думаете.

Я постучал пальцами по поясу, где висел один из созданных мной револьверов.

— Во-первых, у нас будет кое-какая заготовка на основе Реликтов. Она придётся очень не по душе Бздыхам, — я сделал паузу. — Стрельцы шли напролом, не зная, с чем имеют дело. Мы же будем действовать иначе. И драться будем на своих условиях.

— Допустим, а нам какой с того прок? — сварливо уточнил Тихон. — Нам зачем влезать во все эти нечистоты?

— Я передам каждой деревне по три револьвера, — продемонстрировать новенький, созданный моим Талантом. — Это повысит вашу обороноспособность. Во-вторых, мы поделим всю добычу, которую найдём в капище. Эссенция, Реликты — всё будет распределено справедливо, пропорционально количеству участников от каждой деревни.

Глаза Тихона загорелись при упоминании добычи, но он быстро скрыл это выражение. Прокоп же остался невозмутим, а Марфа задумчиво прикусила губу.

— Добыча — это хорошо, — медленно произнёс Прокоп, — но стоит ли она жизней наших людей?

— А разве наши жизни что-то стоят, если мы не готовы их защищать? — ответил я вопросом на вопрос. — Рано или поздно придётся сражаться. Лучше выбрать время и место битвы самим, чем ждать, когда Бездушные придут к нам в дом.

Я сделал паузу, собираясь с мыслями. Настал момент заложить фундамент для того, что мне действительно было нужно — объединения деревень под моим началом.

— Знаете, — начал я задумчиво, — эта операция может стать началом чего-то большего. Подумайте сами: четыре разрозненные деревни, каждая сама по себе, выживают как могут. А что, если объединить силы не только для этой битвы, но и в дальнейшем?

Старосты напряглись, внимательно вслушиваясь в мои слова.

— Представьте Угрюмиху, расширенную втрое, с общим частоколом, общей дружиной, — я обвёл рукой воображаемый периметр. — Тлен-земля, которую мы нашли в Березниках, уже используется на наших полях. Первые всходы появятся через считанные дни. Урожай будет небывалым.

— Вы предлагаете… переселение? — настороженно уточнила Марфа.

— Я предлагаю рассмотреть такую возможность в будущем, — ответил я, не давя слишком сильно. — Подумайте об этом. Один большой острог вместо четырёх уязвимых деревень. Больше людей — больше рук для работы и обороны. Больше ресурсов — лучше жизнь для всех.

— А кто будет всем этим управлять? — подозрительно прищурился Тихон.

Я спокойно встретил его взгляд.

— Воевода, как и должно быть, но мне понадобятся советники. Ваш авторитет у ваших же односельчан мало что может заменить. Главное — безопасность и благополучие всех наших людей, — на этом я решил оставить тему, чтобы не вызывать преждевременного сопротивления. — Но это вопросы будущего. Сейчас перед нами стоит более насущная задача — Мещёрское капище.

Прокоп тяжело вздохнул, окидывая взглядом присутствующих.

— Что ж, — произнёс он решительно, — мы не можем стоять в стороне, когда решается судьба всего края. Дербыши выставят десять человек. Лучших охотников. Если барин говорит, что справится с этим рассадником зла, значит, так и будет, — он обвёл взглядом остальных старост. — Его люди без потерь зачистили Березники, а вы сами помните, сколько лет зрел этот нарыв.

В его глазах промелькнуло нечто большее — словно идея объединения затронула какую-то струну в его душе. Я благодарно кивнул. Прокоп всегда отличался сознательностью и пониманием общих интересов. Тем более нас уже связывала совместная история с Химерой.

Марфа помолчала, затем выпрямилась, расправляя плечи.

— Анфимовка присоединится, — сказала она твёрдо. — Семь охотников. Но не из-за добычи, — добавила с достоинством. — В прошлом году Бездушные унесли двух детей из нашей деревни. Если есть шанс отомстить и защитить остальных — мы его используем.

Она помедлила, затем добавила:

— Что касается… объединения, — слово далось ей с трудом, — это серьёзный вопрос, но после того, что случилось с нашими детьми, я готова обсудить его с жителями. Безопасность — превыше всего. Однако для начала нужно одержать победу в грядущем походе… Мы доверяем вам свои жизни, господин воевода. Не подведите нас.

Вот оно что. Личная месть — мотив не менее сильный, чем чувство долга. Я понимающе кивнул, проникаясь уважением к этой женщине.

Только Тихон продолжал колебаться, нервно постукивая пальцами по ободку своей кружки. Я видел, что в его голове идёт напряжённая работа — он прикидывал не только риски предстоящей операции, но и последствия возможного объединения деревень. Судя по его взгляду, он опасался потерять свою власть в случае слияния.

— Мне нужно покумекать, — произнёс он наконец. — Утро вечера мудренее.

Я не стал давить — каждый должен сделать выбор сам. Мы ещё некоторое время обсуждали детали предстоящей операции, а затем гости разошлись по отведённым им комнатам на ночлег.

Утром, едва солнце окрасило горизонт в нежно-розовые оттенки, в дверь моей комнаты постучали. На пороге стоял Тихон, осунувшийся и с красными от бессонницы глазами.

— Восемь человек, — сказал он без предисловий. — Овечкино даст восемь бойцов.

— Что изменило твоё решение? — спросил я, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Осознал, что если не поучаствуем, то соседям достанется вся добыча, — он ответил прямо, без увёрток. — А потом они станут богаче и сильнее нас. К тому же… — он запнулся, — Прокоп — не дурак. Он верит, что вы действительно можете справиться с этой напастью, и мне только остаётся верить ему.

Он помялся на пороге, затем неохотно добавил:

— А насчёт объединения… если всё пройдёт хорошо, готов подумать. Но только если мои люди будут иметь равные права с остальными.

Я кивнул, скрывая удовлетворение. Семена были посеяны во всех трёх умах.

Так или иначе, все три старосты согласились. Двадцать пять человек от соседних деревень в дополнение к нашей дюжине — уже серьёзная сила.

К вечеру на тренировочной площадке уже стояли все добровольцы — разношёрстная группа мужчин в потёртой одежде, с настороженными взглядами и оружием разной степени изношенности. Некоторые прибыли с охотничьими ружьями и винтовками, другие только с топорами и ножами. Борис и его команда выглядели на их фоне почти профессиональными воинами.

— Начнём с основ, — объявил я, обходя строй новоприбывших. — Над нами нависла угроза, и мы ответим на неё не по отдельности, а единой силой. Забудьте, что вы из разных деревень. Здесь и сейчас вы — одна команда.

Я отдал приказ Борису начать тренировки с базовых построений и сигналов, а сам отошёл в сторону, наблюдая за процессом. Из двадцати пяти человек все имели опыт охоты на Бездушных, но всё же им предстояло многому научиться.

Вскоре командир дружины выстроил людей в две шеренги и начал демонстрировать сигналы, которые мы будем использовать в бою. Я видел, как некоторые обмениваются неуверенными взглядами, но в целом все были сосредоточены и готовы осваивать новую науку. Это хороший знак.

От этих людей будет зависеть судьба всей нашей затеи и, возможно, будущее всего края. Я не мог позволить себе потерпеть неудачу — ни ради них, ни ради своих планов.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Следующие неделю я посвятил подготовке нашего объединённого отряда. Нужно было превратить разрозненную группу охотников и крестьян в слаженную боевую единицу, способную противостоять Бездушным в их логове. Это требовало не только физической подготовки, но и психологической — многие ещё не привыкли действовать в рамках большого отряда.

На тренировочной площадке я собрал весь отряд. Утренний туман ещё не успел рассеяться, а люди уже стояли передо мной — настороженные, но решительные. Некоторые переминались с ноги на ногу, другие крепче сжимали своё оружие, словно пытаясь почерпнуть уверенность из привычной тяжести.