ЯД твоего поцелуя (СИ) - Фад Диана - Страница 43

— Ты прав, прости, — делаю шаг к нему и обнимаю, целую. — Давай дадим друг другу время и разберемся со всем этим. Надеюсь, что потом мы поймем, что с нами происходит. И тогда будем уверены в своих чувствах.

— Ты делаешь ошибку, собираясь выйти замуж за Быстрицкого, — отводит Илья свой взгляд.

— А кто сказал, что я собираюсь за него замуж? Одно дело обещать, а другое сделать, — хитро улыбаюсь я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Играешь с огнем, — предупреждает Илья.

— Это не я, это жизнь такая, — наигранно смеюсь и подхватываю Илью под руку. — Отвези меня в мой дом, надо доиграть свою роль. Потерпи неделю, и все у меня получится.

— Это опасно…

— Да, но мне уже все равно. Я живу чужой жизнью, мне надоело. Я хочу свою собственную, только вот не знаю, какая она у меня теперь и где…

Георг ждет нас у машины и смотрит на меня внимательно. Хорошо, что он дает мне время привыкнуть к новым для меня отношениям. Но называть его отцом я пока не хочу, не готова.

— Звонил Княжин, он хочет, чтобы мы сейчас приехали к нему, — произносит Георг, пока я и Илья садимся в машину.

— Для чего? — хмурюсь я.

— До него дошли слухи о завтрашней сделке Быстрицкого, и вполне объяснимо, почему отец Валерии не хочет, чтобы бывший муж разбазаривал имущество дочери.

Георг садится вперед рядом с водителем, а мы с Ильей на заднем сиденье, рядышком. Илья берет меня за руку и успокаивающе поглаживает пальчики.

— Мне нужно сказать ему, — тихо произношу я, и Георг, чуть помедлив, кивает.

— Хорошо, только надо это сделать осторожно. Княжин сейчас не совсем здоров, а второго инсульта ему не пережить. Я сам скажу в твоем присутствии, естественно.

— Да, поставим точку в этом деле. Если папа меня не пожелает видеть после этого, мне придется с этим как-то жить. Лучше раньше, чем тянуть.

Георг кивает, и мы едем оставшееся время молча. Я иногда кидаю украдкой взгляд на своего настоящего отца и пытаюсь как-то принять этого человека. С одной стороны, это легко, Георг был со мной рядом с самого рождения. Даже больше, чем отец, что меня воспитал. Теперь я понимаю, почему друг Княжина всегда заботился обо мне, намного больше, чем об Але. Тогда мне это казалось естественным, я не видела ничего плохого. Сейчас я знаю, что это была не просто забота, а отцовская любовь. Своеобразная, но любовь.

— Насколько я знаю, у меня нет больше братьев и сестер? — тихо спрашиваю Георга.

— Нет, ты моя единственная дочь, — кивает он и выходит из машины, так как мы уже остановились у ворот родного мне до замужества дома.

Нас встречают и провожают в гостиную, где уже ждет Княжин. Я смотрю на человека, кто воспитывал меня как свою дочь, и глаза начинает пощипывать. Откуда у человека может быть столько слез?

Рассаживаемся в гостиной, нам предлагают кофе, пирожные. Я пью лишь воду, ничего не лезет от волнения.

— Извините, что вот так настоял на нашей встрече, Полина Анатольевна, но сами понимаете, — произносит Княжин, оглядывая меня. — До меня дошел слух, что завтра вы хотите заключать сделку, гарантом которой выступает клуб моей дочери. Но дело в том, что бывший муж Валерии еще не вступил в права наследства, и продажу я не одобрю. Мои юристы уже подготовили документы на отзыв завещания Валерии.

— На каком основании? — дрожащим голосом спрашиваю я. — Завещание вашей дочери дает право Быстрицкому распоряжаться наследством по своему усмотрению после того, как он его получит.

— Он его не получит, — произносит Княжин.

— Почему?

— Потому что моя дочь жива, тогда завещание теряет свою силу. — заявляет Княжин.

Тишина в комнате становится настолько ощутимой, что давит, будто не хватает воздуха. Илья, сидящий рядом со мной, напрягся, а я во все глаза смотрю на моего отца, который мне не родной. Он тоже не сводит с меня глаз.

— Стас, — произносит Георг.

— Я бы на твоем месте помолчал, — переводит взгляд на него Княжин.

— Почему вы так уверены, что ваша дочь не погибла в тайге? — осторожно спрашиваю я, вижу, как тот улыбается.

— Потому что она сидит передо мной.

Большего шока я не ожидала, и слезы-предатели все же вырываются наружу, текут по щекам горячим потоком.

— Стас, — снова произносит Георг. — Ты кое-что не знаешь. Валерия не была твоей дочерью. Мы с Мариной были близки один раз, а потом она встретила тебя, и как-то быстро все случилось. Ты же помнишь, что Валерия родилась раньше срока почти на месяц. Я понимаю, что тебе сейчас больно это слышать. Если бы ты все знал раньше, наша жизнь для всех сложилась бы по-другому.

— А кто сказал, что я не знал? — усмехается Княжин. — Валерия не была мне дочерью по крови, но я никогда от нее не отказывался и никогда не откажусь. Я знал, что она твоя дочь, Георг, но никогда не считал, что это не моя девочка.

Я рыдаю, прижав к лицу ладони. Словно камень свалился с души, который не давал мне дышать.

— Пап, — всхлипываю я и тянусь к отцу.

— Иди сюда, Лерка, — раскрывает свои объятия Княжин, и я буквально падаю в них, приземляясь на колени у его коляски. Нет слов, нет криков, я просто рыдаю, обнимая человека, который любил меня как свою дочь всю жизнь.

Глава 54

Глава 54

— Ваша подпись, Полина Анатольевна, — протягивает мне ручку юрист Быстрицкого.

Я читаю договор, где клуб Даниила, наш с ним клуб, уходит в залог несуществующих клубов Полины Кац. Ставлю размашистую подпись и вздрагиваю от хлопка открытой Быстрицким бутылки дорогого шампанского.

— За удачную сделку, — улыбается Даниил, разливая шампанское в высокие фужеры.

Я бросаю взгляд на своих якобы партнеров, Ринат и Валентин заметно расслабляются. Всё, теперь я вернула себе только часть моего наследства. Пусть и на чужое имя, но по условиям договора Даниил не может его ни продать, ни повторно заложить в течение полугода.

Делаю глоток прохладного шампанского, с улыбкой рассматривая Даниила. Завтра ему придется несладко. Мой неродной отец объявит, что наследства не будет, так как Валерия Княжина жива и отозвала свое завещание. Я вчера подписала все бумаги в присутствии Георга, Княжина и юристов компании. Сказать, что эти самые юристы были удивлены, — мягко сказано, но слова главы компании и начальника службы безопасности ни у кого не вызвали подозрений. Наоборот, все только радовались моему возвращению, недоуменно разглядывая новую Валерию Станиславовну. Мое возвращение пока тайна, и где я, кто, как выгляжу, известно только нужным людям.

— Если мы закончили, то могу я остаться наедине с Полиной Анатольевной? — нетерпеливо произносит Быстрицкий, а я киваю Ринату с Валентином.

Понимаю, что сейчас Даниил захочет получить конфетку в виде меня, но ничего между нами не будет. Юристы и партнеры спешно покидают кабинет Быстрицкого, оставляя меня с ним в его же доме. Я не боюсь, мне уже все равно. За последние дни я так устала от всего происходящего, что готова к любым действиям Даниила. Илья не хотел меня отпускать на эту сделку, да и Георг заметно волновался, лишь папа (а я пока буду называть Княжина именно так) посмотрел на меня и произнес:

— Если кто и надерет задницу Даниилу, то только она, — кивнул в мою сторону, а я ответила улыбкой, подтверждая его слова.

Быстрицкий берет из моих рук полупустой бокал и ставит на стол, а сам опускается на колени у моих ног. Его руки скользят по моим ногам, коленям, сжимают бедра. На мне тонкое шерстяное платье насыщенного синего цвета. На ногах почти прозрачные черные чулки и элегантные ботиночки из замши на высоком тонком каблуке. Глаза Даниила загораются от желания, когда он смыкает пальцы на тонкой щиколотке, массирует ее, скользит по чулкам, приподнимая платье.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Идеальна, — шепчет он, кладет голову на мои колени, ластится как кошка. — Останешься у меня?

— Ты не торопишься? — с хриплым смешком отвечаю ему. — До свадьбы не потерпишь?

— А что это изменит? Мы же хотим друг друга, я чувствую, как ты вся загораешься под моими руками… — шепчет мне в колени Даниил, а я хочу вцепиться в его густые волосы, рвануть и впечатать лбом в край стола из красного дерева.