Охота на "Черный аист" (СИ) - Март Артём - Страница 16

Пуганьков потемнел лицом, поднял на нее взгляд.

— Ты сама согласилась сюда ехать. Я тебя силком не тащил.

— Согласилась! Согласилась! — Взбеленилась Света, — ради тебя, дурака, согласилась! А могла бы и дома остаться!

— Света… — Поморщился Пуганьков, — ну не начинай.

— Это ты начинаешь! Понял⁈ Че ты вообще от меня хочешь⁈ Что б я тут зачахла⁈

— Да просто… — он вздохнул. — Просто мне кажется, что ты меня разлюбила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тебя разлюбила⁈ Ты себя слышишь⁈ Я ради тебя городскую жизнь поменяла на все… — Она окинула руками их скромненькую комнатку, — На все это! Из-за тебя! Работу в театре бросила тоже из-за тебя! А ты вот так? Вот это твоя благодарность⁈

— Света… Ну ты же сама хотела приехать… Говорила про пограничную романтику…

— Что Света⁈ Какая романтика⁈ Это я из-за тебя! — Она уперла руки в свою стройную, тоненькую талию, — Так может быть, это ты меня разлюбил⁈ На свою службу меня меняешь! Бросаешь тут одну, в четырех стенах! Сначала не выходи, потом паранджу надень! Так, да? Эх! — Света театрально коснулась виска, — Дура! Дура я, что за офицера пошла! А думала-то…

Светлана отвернулась, всплакнула. В этот раз такой трюк дался ей без особого труда. Все же эмоции переполняли девушку по-настоящему. Она медленно понимала, что муж начинает что-то подозревать. А потому, следуя великой мудрости: лучшая защита — это нападение, принялась давить Пуганькова первой.

— Ну… Ну ладно тебе… — Пуганьков встал. — Света, ну не плачь…

Он подошел было к ней, чтобы обнять, но девушка отмахнулась:

— Не трогай ты меня! Не ожидала я от тебя таких требований! Хочешь, чтобы я тут одна кисла⁈

— Да че ты⁈ — Испугался Пуганьков, — я так не хочу! И в мыслях не было! Я просто переживаю…

— Учти! — Разозлилась Света и погрозила ему пальцем, — я из порядочной семьи! Я живой человек! Свободный! Если ты не доверяешь мне, тогда грош цена такой любви!

— Свет… Я доверяю… — Сдался Пуганьков. — Да я… Я просто, видимо, устал. Переутомился… Чудится всякое…

Он потянулся к жене, чтобы снова обнять, но Света его отпихнула.

— Не трогай меня сейчас! Господи! — Она подняла очи горе, — мой собственный муж мне не доверяет! Думает, что я приехала сюда, что б на меня чужие мужики смотрели!

— Я… Я доверяю…

— Все! — отрезала девушка, — не хочу с тобой больше разговаривать! Мне нужно подышать свежим воздухом. Я ушла…

Она несколько мгновений пошарила взглядом по комнатке, заметила таз с бельем, что помогла ей постирать по наивному добрая женушка Тарана. Таз стоял тут уже несколько часов, и Света все ленилась его вынести, чтобы развесить белье.

— Белье, вот, повешу!

— Тебе помочь? — Робко спросил Пуганьков.

— Без сопливых справлюсь!

Света схватила с пола алюминиевый тазик, напряглась и подняла его.

— Давай все ж помогу… — Потянулся к ней Пуганьков.

— Убери руки! Пусть тебе будет стыдно, что твоя жена тяжести сама таскает!

С этими словами Света вышла из комнаты, оставив растерянного Пуганькова одного.

Донеся тяжелую ношу едва до угла здания заставы, Света подумала, что все же погорячилась. Хотя, конечно, выражение лица, с которым она оставила Пуганькова в комнате, ее повесилило.

«Пуганьков» Именно так, по фамилии, звала его Света даже в собственных мыслях.

Света уже давно призналась сама себе, что живет с Пуганьковым только по одной причине — он офицер. Причем офицер хороший, исполнительный. Знала Света, что Миша Пуганьков когда-нибудь сделает неплохую карьеру в армии. По крайней мере, она на это рассчитывала.

Света никогда не была обделена мужским вниманием. Да только раньше за ней ухлестывали простые парняги, обычные пацаны, с которыми она себя ну совершенно не видела.

А потом появился он. Курсант Михаил Пуганьков, будущий офицер и пограничник. Он вернулся в Краснодар на лето, к родителям. Тогда они со Светой и познакомились.

Пуганьков ухаживал хорошо. Даже красиво. Дарил дорогие подарки и цветы. Свете это льстило.

Льстило ей так же и то, как сильно завидуют ей подруги, что на девушку положил глаз целый офицер. Пусть и будущий.

Конечно, чувства к Пуганькову у нее все же были. Наверное, первый год. А потом… всплыли. Остались только Матушкины заветы: «Ты, Светка, держишь за него. Он офицером будет. Генералом станет. Будешь и ты генеральша. В люди выбьешься. Не то что твой папка. Бутафор в захудалом театре».

Вот Света и держалась. Держалась, даже когда перед свадьбой поняла, что не любит этого человека. Не любит Пуганькова. Никому она этого не сказала. Никому, кроме мамы.

— Ты глупости-то не говори! — Ответила ей тогда матушка, — стерпится — слюбится. Вот я по любви вышла замуж. И что? Всю красоту свою на твоего отца истратила, да так и осталась в однокомнатной квартире жить!

Так Света и сделала. Правда, когда Пуганьков уехал служить в КСАПО, на другой конец страны, Света даже обрадовалась.

Ее молодая, ветреная душа стремилась посмотреть мир. Чувствовался ей этот переезд чем-то свежим. Веяло от него романтикой. Веяло этим и от заставы.

На время ей даже показалось, что распределение на Границу, на такую опасную ее часть, сблизит их с Мишей. Что все же «слюбится». Да не слюбилось. А вся романтика развеялась в первые же три дня на Шамабаде.

Тогда Света плюнула и решила, что слишком молода, чтобы просто прозябать в четырех стенах. Что пусть ей и суждено стать офицерской женой, но имеет она право и на молодость. А значит — развлекать себя нужно самой.

Когда она вынесла тазик во двор, заозиралась, чтобы посмотреть, кого бы ей, попросить помочь отнести белье до веревки. А потом очень обрадовалась, увидев Васю Уткина, шедшего от оружейки, к зданию заставы.

— Вася! Ой! Васенька! Ты приехал! — Крикнула она, — привет! Ну, как здоровье⁈

— Нормально, Светлана Николаевна! Здравствуйте! Ой! А чего это вы такое тяжелое тащите? Помочь?

Светлана, конечно же, согласилась.

Когда Вася понес ее тазик к бане, где, сразу за ней, растянули на столбах веревки для сушки белья, Света принялась расспрашивать Васю о всяком. О том, как ему лечилось, о том, как он добрался.

— Ой! А ты ж слышал, что у нас тут, на заставе, творилось? Целое нашествие душманцев было!

— Душманов, — улыбчиво поправил ее Вася.

— Я так натерпелась, так натерпелась! Сутки в каком-то кишлаке, в сарае сидела, пока тут все не кончится!

Правда, Света стала замечать, что Вася смотрит на нее очень странно. Не так, как делали это другие мужчины.

Не было в его глазах ни интереса, ни задорного огонька, к которым она так привыкла. Вася не стремился рассмотреть ее талию или бедра, подчеркнутые простым синем платьицем в горошек. Не стремился он оценить и не очень смелое, но достаточно открытое декольте.

Вместо этого Вася глядел на нее просто… доброжелательно. Так, будто рядом с ним шла не она — красивая и очень яркая девушка, а какая-то «Светлана Николаевна» — сорокалетняя баба из соседнего села.

Хотя Света этого и не показала, однако, такое отношение Вася ее очень задело. Будучи личностью ветреной и азартной, Света, пусть и не совсем осознанно, стала с Уткиным заигрывать, чтобы добиться от него этих взглядов и огоньков.

— Слушай, Васенька… А ты вроде еще в плечах раздался⁈ А можно я потрогаю твои бицепсы?

— Можно, почему ж нельзя? — Сказал Вася, опустивший тазик на пенек.

Причем сказал он это без всякой задней мысли. Будто бы Света с ним вовсе и не заигрывала, а просто… Попросила потрогать мышцы… Ее это разозлило…

После пары минут безуспешных заигрываний девушка разозлилась. Вася стал ей совершенно неприятен.

— Ладно. Спасибо, Васенька, — кисловато проговорила она, — мне твоя помощь больше не нужна. Дальше я сама.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Да не за что, Светлана Николаевна, — будто бы и не заметил Уткин ее тона, — Ну, бывайте. Мне к начальнику надо.

Эта встреча с Васей Уткиным напрочь испортила Свете все настроение. Она торопливо развесила белье, кое-как растянула простынь на веревке и торопливо пошла к квартире, надеясь, что Пуганьков ушел на службу.