Темные секреты драконов. Часть 2. Обещания - Ёрш Ника "nikaersh" - Страница 2

На пороге возникла смущенная Неонила с припухшим после сна личиком. Выглядела она совершенно очаровательной и беззащитной. Всего семь лет назад я была такой же. Пока первая любовь не превратилась в разбитые мечты.

При виде меня, Нила растерялась, покраснела и сделала шаг назад, принявшись заикаться и путаться в словах:

– П-простите! Я х-хотела… У-уснула и нашла на себе фрак. И п-поэтому решила… Я н-не знала, что вы здесь… Не хотела вам м-мешать. Мне…

Пришлось унять ее, выставив вперед ладонь.

Девушка замолчала, испуганно уставилась на мои пальцы.

– Мне уже досталось от гера Ардо. Он устроил выволочку за то что усыпила тебя своими скучными разговорами, – сказала я недовольным тоном. – Теперь пойду к себе. Буду готовить план мести этому ужасному человеку. Поддержишь меня, как подруга?

– Я? – Нила перевела растерянный взгляд за мою спину.

– Лиара, иди отсюда богов ради. – Налсур, оказавшись рядом, осторожно подтолкнул меня вперед. – Тебе надо выспаться после такой напряженной ночи. Напряженной из-за бала! Ты ведь устала танцевать. Я это имел в виду.

– Угу, – кивнула я, скалясь в ехидной улыбке. – Ночь и правда была что надо. Из-за бала, конечно… До свидания.

Покидая приемную, продолжала скалиться. Когда еще увидишь декана факультета некромантии, испытывающего неловкость и оправдывающегося за сказанное? Вряд ли подобное часто случалось.

– До свидания, – с угрозой ответил Налсур, когда я обернулась.

А потом защебетал что-то тихое для своей пугливой помощницы.

Я покинула приемную, и ироничная усмешка сползла с моих губ. Все веселье сошло на нет от нахлынувших эмоций. Я шла по темному коридору, осознавая невероятное: ехидничать меня заставляла не привычная злость, а ревность. Не к Налсуру, конечно. Боги упаси. А к их чувствам. К тому теплу, которое ощущалось между Нилой и суровым деканом некромантов, когда они находились рядом. И пусть важные слова никто из них пока не произносил, симпатия была настолько очевидной, что… заставляла хотеть того же.

Даже меня.

И не с кем попало.

Перед внутренним взором рисовался вполне определенный мужской образ: высокий, широкоплечий, с белыми прядями в зачесанных назад темных волосах и со шрамами на четко очерченных губах. Меня неумолимо тянуло к Конраду Экхану – тому, кто поневоле перевернул жизнь с ног на голову семь лет назад. А теперь, кажется, мог сделать это снова.

Последнего я боялась. Как показывала практика прошлого общения, моя связь с Конрадом не могла привести ни к чему хорошему. Потому я приняла решение избегать Экхана. Настолько долго и тщательно, насколько хватило бы сил.

Следом за балом настала неделя каникул.

Многие студенты академии разъехались по домам или в гости друг к другу. Но не некроманты пятого курса.

– Декан сказал, уезжать слишком опасно! – возмущалась Юлия, расхаживая по моей гостиной и уже несколько минут поминая Налсура нехорошими словами. – Даже если за мной приедут братья с отцом! Нельзя и точка. Как это понимать? Я что, заложница здесь?

Юлия уставилась на меня своими глазищами в ожидании поддержки. Я дожевала принесенное ею пирожное и кивнула:

– Ужасно. Налсур – деспот. Фу таким быть.

– Вот! – Она вздернула длинный указательный палец с красным ногтем. – И отец так же сказал. Но спорить не стал. Это вообще на него не похоже. Сразу капитулировал. Мол, “Доченька, ваш декан – тиран, и мы все в шоке. Но что я могу? Увидимся после выпуска. Держись там”. Нормально?

Я закатила глаза и промычала что-то невразумительное в поддержку. Говорить не могла – пирожное таяло во рту.

– А мне очень надо было домой, – заключила Юлия грустно, после чего упала в кресло напротив и обняла себя за плечи. – Я пятый день отсиживаюсь или у себя в комнате, или у вас. Надоела вам наверняка.

– Что ты? Приходи еще, – улыбнулась я, с любовью глядя на очередную принесенную ею коробку со сладостями. – Ты все равно сидишь тихо и что-то там бормочешь в углу. Не проклятия – и ладно.

– Я повторяю лекции, – вздохнула Юлия. – Следующие несколько месяцев перед выпуском нас будут жутко третировать. Поэтому мне так хотелось отдохнуть напоследок. Вдали отсюда.

– И от Марка, – понятливо усмехнулась я.

Кому как не мне было понять эту несчастную? Сама я тоже пряталась, боясь лишний раз высунуть нос на улицу. Смешно сказать, но когда Конрад приходил наутро после бала, я не открыла дверь. Притворилась заболевшей и попросила меня не беспокоить. До лучших времен. А потом пришла Юлия с большими грустными глазами и огромной коробкой сладостей. Так мы и начали прятаться от мира мужчин.

– Ох… Марк, – вздохнула соседка-затворница, приглушенно застонав. – С ним все сложно.

– На зимнем балу вам было настолько плохо? – спросила я осторожно.

– Было слишком хорошо, – прошептала Юлия, сознавшись в том, о чем молчала все это время. – Он такой… Если бы вы знали, Лиара, какой он! И каждое прикосновение – как магия огня. Обжигает. Мне даже не нужны поцелуи, хватает его присутствия рядом, чтобы гореть. Никогда такого не чувствовала ни к кому другому. Не представляю, как передать это словами.

Мне слов не требовалось. Я точно знала, о чем она говорила…

– Мы гуляли всю ночь после бала, – продолжила Юлия. – Просто говорили, держались за руки, смеялись. Было… волшебно. А потом речь зашла про наших отцов. Случайно зацепились за эту тему. И я сбежала. Очнулась у себя в комнате, ревела как ненормальная. Я ведь вообще не плакса, а тут… В общем, осознала, что нам ничего не светит, и теперь избегаю Марка. Прячусь здесь. Читаю-читаю-читаю. И все думаю, как он там? Я понимаю, что веду себя как неразумное дитя, но…

– Почему сразу дитя? – перебила я Юлию. Отложив очередное пирожное, возмутилась: – Ты в своем праве! Решила отказаться от неправильных отношений? Ну и хорошо. Ты не обязана отчитываться Марку или кому-то еще о том, что у тебя в душе. И пусть думает, что хочет.

– Но это неправильно, – Юлия посмотрела на меня с сомнением. – Он ведь отличный парень, а я морочу ему голову. То соглашаюсь на танец и прогулки под луной, то не хочу видеть. Страшно остаться в его памяти девицей с раздвоением личности.

Я отмахнулась:

– В какой еще памяти? Закончится учебный год, и он все забудет: и академию, и учебу, и тебя. – Во время разлуки притяжение тает, как снег весной. Неизбежно. Главное перетерпеть оставшееся до выпуска время, а дальше…

– Ну спасибо, гера Эффит! – неожиданно взвилась Юлия. – Вы иногда бываете ужасно черствой. Я вам говорю, что Марк мне нравится. Так сильно – не передать. Вы просто не понимаете!

– Понимаю, – пожала плечами я. – Но это не повод тонуть в пучинах вины. Любовь приходит и уходит. Это реальность.

– Я не хочу сейчас говорить о реальности! – покачала головой Юлия. – И зачем только откровенничаю перед вами? Вы в этой жизни любите только вкусно поесть и хорошо отоспаться.

– Еще я люблю, когда меня оставляют в покое, – кивнула, демонстративно доедая пирожное.

Всхлипнув, Юлия бросилась к пальто. Она одевалась, поджимая губы. Глаза у нее снова были на мокром месте. А я следила за бедняжкой, хотела сказать что-то успокаивающее, но не могла. Слова никак не находились. Мысли сбивались и путались.

Я черствая? Да, так и есть. Не умею любить и дорожить отношениями? В этом тоже есть истина. Есть ли в этом что-то плохое? Наверное. Но именно моя холодность помогала выживать последние семь лет. Она стала моим панцирем, защищающим от влияния дяди и всех его “полезных” знакомых. Я вращалась в среде истинно-темных магов, с легкостью предающих и подставляющих друг друга на раз-два.

Мне пришлось стать недоверчивой, злопамятной и мстительной. И переучиваться я не собиралась. Ради чего? Чтобы нравиться Юлии? Или не бояться открыть дверь Конраду? Вот еще!

Через полгода они должны были уйти из моей жизни, а мне предстояло вернуться в мир, полный жестокости и злобы. В мир без друзей и привязанностей, где каждый сам за себя.