Теперь я не Адвокат 2 (СИ) - Воронцов Михаил - Страница 27

Думать о Снежане мне мешала Майя. Чёрт их с Альбертом знает, что у них там за отношения, но бросать на постороннего мужчину такие взгляды при сидящем рядом пусть не муже, но любовнике — я даже и не знаю. Временами было неудобно, хотя Нечаева не смущало ничего.

Такое впечатление, что я внезапно оказался в богемной парижской художественной студии, и одна из натурщиц немного задержалась. Хотя, возможно, что-то такое тут и есть. «О времена, о нравы!» — говорил кто-то много веков назад. Сюда б его сейчас. Интересно послушать его оценку нынешней ситуации.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На Нечаева Майя тоже смотрела, но как-то не так. Неужели я симпатичнее? Или он просто уже поднадоел?

После ужина Альберт провёл меня в третью «секретную» комнату в своём доме — ту самую, с пентаграммой и железной клеткой. Без электричества, с расставленными вдоль стен свечами. Когда мы зашли, Майя принялась их зажигать.

— Электричество тут запрещено, — произнёс я, — помню-помню.

— Не совсем так, — ответил Нечаев. — Только для освещения, а для попытки проделать портал в иные измерения оно нам очень даже пригодится. Клетка, на самом деле, не только клетка, но и пространство, в которое при помощи токов определённой частоты мы попытаемся пригласить неземных существ. Я проводил эксперименты и ранее, но разглядеть эфирные сущности у меня получалось едва-едва. Очень печально, поэтому вся надежда на ваш редкостный дар.

— Надеюсь, никто из них не выберется наружу, — пошутил я, но шутка получилась неудачной, потому что Нечаев ответил совершенно серьёзно:

— Я тоже на это очень надеюсь.

Я остался в подземной комнате, Майя и Альберт поднялись в дом, закрыв снаружи железную дверь — очевидно, чтоб если какая тварь выползла из клетки, по крайней мере осталась в подвале, а не… а не передушила пол-Москвы, или что они там могут, я не знаю.

Майя, уходя, бросила на меня томно-тревожный взгляд, заставивший в очередной раз мысленно почесать в затылке. Нет, надо спросить у Нечаева, что у них тут и как. Иначе умру от любопытства. А умирать от любопытства после того, как ты выжил в лапах свихнувшегося гомункула и под пистолетом киллера, немного глупо.

Ладно, в ближайшие полчаса это неактуально. Готовься, Павел, к встрече с тем, с чем ещё не встречался. Я сел на стул и закинул ногу за ногу, сделав невозмутимо-заинтересованный вид.

— Начинаем? — спросил Нечаев голосом оставшегося на Земле руководителя космическими полётами.

— Да, — скромно ответил я, использовав «дар».

Железная клетка слегка заискрилась, и в комнате потянуло озоном. Пламя свечей вздрогнуло и чуть наклонилось вперёд, к клетке, будто там образовалась чёрная дыра, жадно втягивающая в себя огонь. Пентаграмма на полу тоже будто ожила и стала ярче, покраснела кровавым светом.

Длилось всё это недолго и затихло буквально через тридцать секунд. По клетке стали пробегать маленькие редкие искры, но в остальном комната вернулась в своё прежнее состояние. И вдруг…

В клетке что-то появилось. Я увидел его при помощи «дара». Оно немного походило на серый нечёткий призрак человека, но отличалось от тех же кладбищенских фантомов, казалось чем-то материальным, имеющим свою собственную ауру, немного напоминающую ауру людей, но гораздо темнее ауры самого отъявленного головореза.

— Видишь что-нибудь? — раздался голос из микрофона. Нечаев от волнения перешёл на «ты».

— Да. Призрак. Серый, нечёткий, похожий на человека, с жуткой тёмной аурой. Стоит, смотрит на меня.

— Я понял, — ответил Нечаев.

Минуту-другую мы с призраком молчаливо рассматривали друг друга, потом он просунул ко мне сквозь прутья решётки свои руки, но я был слишком далеко.

— Кто ты? — спросил я. — И почему хочешь до меня добраться?

Призрак не отвечал. Он прильнул к железным прутьям, его руки шевелились, тянулись ко мне.

Я рассказал это Нечаеву. Он успокоил меня, сообщив, что через клетку существо не проберётся, затем и вовсе отправил его назад, снова пустив ток.

Прутья опять заискрили, свечи — заколыхались, и призрак растаял в сгустившейся внутри клетки мгле.

— Всё, исчез, — сказал я. — Убежал. А что это было?

— Не знаю, — раздался голос Нечаева. — Скорее всего, оно из низших существ тёмного мира.

— А оно хотело до меня добраться или мне это только показалось?

— По всей видимости, да. Чем-то питаться ему надо, вот оно и решило, что ты подходишь.

— А чем с ними, если что, бороться? У меня есть револьвер, но он явно не для таких случаев.

— В одной моей книге есть чертежи электрических пуль для борьбы с неведомым, — ответил Альберт. — Но я их пока не сделал.

— А попробуй, пожалуйста, — как можно убедительней попросил я. — Мне так будет легче приступать к экспериментам. Даже не знаю, почему.

— Хорошо, попробую!

— Пятисотый калибр, пожалуйста. Пуля должна быть большой, чтоб этим людоедам их эфирных пространств наверняка хватило.

— Понял! Пятисотый калибр, записываю в блокнот.

— И побольше патронов, побольше!

— Как прикажешь. А теперь ещё один опыт, хорошо? — прозвучал голос из микрофона.

— Давай! — я смело махнул рукой.

…И пожалел об этом. Явившаяся после отсверкавшего портального электричества тварь оказалась похуже первой. Если та тянула ко мне руки с видом грустного интеллигентного маньяка, понимающего, что он не доберётся, но если не попробует, то окончательно впадёт в депрессию, то здесь висевшая в воздухе круглая кроваво-красная тварь вцепилась зубами в прутья решётки и начала попросту их грызть.

Именно так! Грызть, кусать зубами, только что слюна на пол не текла.

Существо формой напоминало огромный мяч. Глаз я не заметил, но зубы… у крокодила поменьше будут. И какая-то оно совсем не призрачное! Не из туманной дымки. Грызёт прутья, аж скрежет стоит.

— Получилось? — спросил Альберт. — Слышу какие-то звуки, но в камеру не вижу ни черта.

— Напрасно, — пробурчал я, — потому что именно он, похоже, и явился. Получилось, не то слово получилось. Я очень рад! Если получится его назад отправить, буду рад вдвойне.

Затем я подробно описал Нечаеву происходящее. Он нескрываемо обрадовался. Судя по звуку, он даже потёр ладошки одна об другую.

Своей радостью он меня даже разозлил. Я понимаю, наука-наукой, но меня реально хочет сожрать непонятная тварь! В качестве мести я, отбросив неловкость, стал эротически фантазировать о его ассистентке. Она же, наверное, и камасутру какую-нибудь знает. Очень любопытно!

— А попробуй в существо чем-нибудь кинуть, — предложил Нечаев. — Надо узнать, насколько оно материально.

— Как оно может быть нематериально, если грызёт решётку, как пациент Кащенко, которому не дали посмотреть новогоднее обращение Императора⁈ — изумился я.

— Ну попробуй, пожалуйста. Если что, наука тебя не забудет. Интересно, отлетит предмет или пройдёт сквозь. Я в камеру не вижу ровным счётом ничего.

Я представил, как переворачиваю лежащую на кровати Майю со спины на живот со словами «давай попробуем ещё вот так», достал из кошелька монетку и бросил её в существо.

Монетка исчезла в его пасти, будто её не было. Восприняв мой поступок как оскорбление, существо принялось грызть решётку с удвоенной страстью.

— Ну что там? — сгорая от любопытства, спросил Нечаев. — Пролетела сквозь или отскочила?

— Ни то, ни другое, — мрачно заметил я. — Оно сожрало деньги, как неисправный кофейный автомат.

— Потрясающе! — завопил Нечаев. — Кидай ещё!!!

Я понял, что Майе сейчас придётся воплощать в жизнь мои самые смелые эротические фантазии. Ну а что делать, всё ради науки.

В общем, научные эксперименты мне обошлись в пару рублей мелкими монетами. Их большая часть исчезла в необъятной пасти монстра, но некоторые, угодив в лоб, отскочили обратно, к неописуемой радости господина оккультиста.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Что в эти минуты делала Майя, мне даже стыдно говорить. В реальности я себе такого не позволяю.

— Давай, наверное, заканчивать, — попросил я. — У меня от этой зубной феи уже голова болит.