Теперь я не Адвокат 2 (СИ) - Воронцов Михаил - Страница 16

Самое плохое, что придётся пить. Не хочется этого делать. Во-первых, мне сейчас надо держать ухо востро, а во-вторых… а во-вторых, алкоголь вреден для здоровья.

Время до вечера ещё оставалось, я решил позвонить всем, кому нужно. Узнал, что там у «наружки» за лаборантом — ничего интересного, сидит дома, как сыч. Набрал Вике — сидит в офисе, работает, по Левшинскому заводу пока никаких особых новостей. Поболтал с сестрой — всего пару минут, ей было неудобно, она, как я понял, находилась в кафе с каким-то парнем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну да пожалуйста, лишь бы человек был хороший.

Затем состоялся разговор с Нечаевым — он звал меня к себе продолжить исследования, но я сказал, что занят, и когда освобожусь, непонятно вообще.

Потом мне набрал по видеосвязи Горчаков, уже нетрезвый, и принялся жаловаться на балерин.

— Какие они всё-таки бездушные существа, — заплетающимся языком говорил он, — ты к ним всей душой — а они к тебе безо всякой души.

Я проявил немного смекалки и поинтересовался:

— Что, не подпустила тебя твоя сегодня к телу? Сказала, сначала протрезвей?

— Нет, ну какой ты умный… — восхитился Вадим, — вот прямо так и сказала… иди говорит… отсюда… а потом, когда проспишься, приходи сюда… И это после всего того, что между нами было… хотя что между нами было? Ничего особенного между нами не было. А то, что было, у меня со многими балеринами было.

— Правильно она говорит. От тебя все равно сейчас никакого толку.

— Что? От меня? Да я сейчас готов хоть целыми сутками её как молодой олень…

Тут он грохотом исчез из поля зрения видеокамеры. Свалился со стула. Телефон тоже упал, но не разбился.

— Ты жив? — спросил я.

Вадим отозвался не сразу. На лбу появившейся в кадре физиономии набухала шишка.

— Какие же стулья бездушные существа, — пробормотал он, — ты к ним всей задницей, а они так и норовят свалиться.

— Ложись спать, пока не переколотил всю мебель. Кровать — существо тоже бездушное, но устойчивое. Иди к ней, она по тебе соскучилась.

— Что, правда? — икнул Вадим. — Тогда я пошёл. Пока. Когда-нибудь мы сходим с тобой на балет, культурно отдохнем.

— Но я не люблю балет!

— Так мы сразу за кулисы, в гримерку… посидим, с девчонками поболтаем… потом в кабак их повезём… а потом их…

Вадим начал вспоминать, что надо делать с девчонками после похода в ресторан, но не смог, разочарованно махнул рукой и отключился.

Затем я набрал Снежане. Она обрадовалась так, будто не ожидала увидеть меня живым. Мы поболтали о всякой ерунде. Я сказал, что сегодня, скорее всего, не приеду.

— Почему? — расстроилась девушка.

— Возможно, буду грязный и пьяный. Сегодня мне придется пить и лазить на окраине Москвы. Такая у меня работа. Я абсолютно серьёзно.

— Ну от грязи я тебя в ванне отмою… а протрезветь ты же со временем протрезвеешь? Мой бывший тоже иногда напивался, так что у меня опыт есть.

Или она очень умная, или у женщин в подкорке есть знание о том, чем зацепить и добиться своего.

— Хорошо, — сказал я, скрипнув зубами, — но могу быть очень поздно.

— Ничего! — обрадовалась Снежана. — Проснусь. А может, и спать не буду. Посмотрю какой-нибудь фильм про любовь.

Я послал ей воздушный поцелуй, сунул пистолет в сумку, пожелал себе удачи и направился к двери.

Глава 8

Но сразу же вернулся, потому что забыл наклеить бородку и усы. Вблизи Смирнова они вряд ли обманут, но на расстоянии и вечером — вполне.

…Когда я приехал к гаражам, уже начало темнеть. Всё правильно, так я и рассчитывал. В темноте я меньше заметен, и поговорить со сторожем будет проще. Единственное, чего я не учёл, это как тяжко ехать на старом «жигуле», да ещё и с механической коробкой передач.

Пытка, честное слово. Пару раз, стыдно сказать, глох в пробке, и недовольные водители позади меня злобно сигналили. Давно я не ездил на «механике». Можно сказать, никогда не ездил, у меня все машины были с «автоматами». В прошлом я десяток раз проехал на служебном автомобиле с механической коробкой, и на этом всё.

Поэтому сегодня хоть Вику проси. Ну уж нет. На такое я не пойду никогда. Моё мужское честолюбие такого не переживёт. Умру, но доползу сам. Даже если создам пробку на половину Москвы.

Добрый день, уважаемые телезрители! Сегодня мы не рекомендуем вам пользоваться Алтуфьевским шоссе. По нему на древнем синем «жигуле» едет частный детектив Павел Волков на тайное мероприятие, а пользоваться «механикой», как мы все знаем, он толком не умеет.

Очень смешно.

Но, так или иначе, добрался. Вытер со лба пот и вылез. Дверью пришлось хлопать три раза, чтобы замок сработал. Мда.

Подошёл к шлагбауму, и лежащие на песке собачки подняли головы и заворчали. Лаять пока не лаяли, наверное, привыкли к посторонним. Дворняги, и некрупные. Такие не загрызут, но шум поднять смогут. А мне он не нужен.

Сразу прикармливать я их не стал — вдруг это не понравится сторожу.

Мы с ним видим друг друга. Дедушка за шестьдесят, но он ещё крепкий, плечистый, взгляд суровый. Наверняка какой-нибудь отставной прапорщик. Но на трезвенника не похож, и это мне на руку.

Я направился к нему в дверь. Вести себя надо просто, без ненужных манер. Не в гости к князю пришёл. Хочешь подружиться — будь на одном уровне с человеком.

— Разрешите войти? — гаркнул я, распахивая дверь.

— Чего тебе? — недовольно посмотрел на меня дед.

— Ды вот… дело есть! Нельзя ль машину в гараж приткнуть. Я б заплатил. Гараж, того этого, в аренду взять.

— Поздно приехал. Бухгалтера нет, никто документы не оформит.

Я сделал жалобную физиономию.

— Ой, как плохо… я назад, боюсь, не доеду. Глох несколько раз по дороге. Может, сейчас поставим, а завтра — бумаги? Или вообще, на хрена они нужны! Тут гаражей мильон, неужто один не найдётся?

— Тебе надолго? — уже спокойнее спросил дед.

— Ну… на пару недель, а там видно будет. У меня машину забрать должны, но покупатель заболел. Я заплачу!

Произнеся это, я достал кошелёк. Это действие нередко производит магический эффект. Люди видят, что деньги — вот они, только протяни руку, и начинают соглашаться.

— Ладно, поехали, — проворчал дед, поднимаясь с древнего обшарпанного кресла. — Никому не скажешь?

— А кому мне говорить! — обрадовался я. — Никого ведь тут не знаю.

— Дык, а вдруг… мне потом по шапке получать. Тебя как звать?

— Виктор, — сказал я.

— А меня Павел. Ну, будем знакомы.

Как бы не перепутать, ха-ха. А то я в миру как бы тоже Павел. Ладно, разберёмся.

— Ехай сюда.

Он поднял шлагбаум, и я заехал внутрь. Остановился, и дед сел в машину.

— Где ты нашёл такую развалюху?

— Да она не моя… за долги отдали, теперь продать хочу куму, он тут недалеко живёт… уехал сегодня срочно, а мне таскаться с ней через всю Москву некогда…

— Вон чего…

Мы проехали чуть ли не с километр, и дед велел свернуть и заехать на второй этаж здания с гаражами. Там он вышел и открыл одну из ржавых дверей.

Темень тут несусветная. Одна лампочка горит вдалеке, и ни черта не освещает. В коридоре послышались какие-то странные шаги, но никого не было видно.

— Не боишься? Тут привидения водятся, — хмыкнул дед, передавая мне ключи.

— Да чего мне бояться… Авось не сожрут!

Я с трудом забрался в узенький проём и закрыл замок, но перед этим вытащил с заднего сиденья сумку с водкой и закуской.

Когда мы вышли на свет, сразу отдал сторожу деньги, чтоб тот не нервничал.

Он остался доволен. Даже документы не попросил, хотя у меня были липовые водительские права на имя Виктора.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Пока не говори никому тут, что поставил машину. А то деньги хозяину уйдут, а у него и так их уйма. Граф Розуваев хозяин, слышал о таком?

— Что-то писали в газете… недавно свалился с лошади и сломал руку?

— Ага, — обрадовался дед. — Лучше б всё себе сломал. Ненавижу его. Морда высокомерная, ужас. Приезжал сюда один раз. Посмотрел вокруг, даже проходить не стал, уехал. Челядь с ним бегала, суетилась. У, ненавижу!