Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи - Страница 91

– Штуки две есть еще…

– Отлично. Выпьешь на ночь?

– Надо, наверное. Я как раз сейчас об этом думал.

– Правильно. Если что, я у Кусаки всегда возьму еще таблеток. Думаю, тебе лучше сразу пару принять. В такую ночь, думаю, одной не хватит.

– Вы правы. В любом случае лучше, наверное, сегодня лечь пораньше. Тем более что буря все сильнее становится.

– Хорошая идея. Что еще нам, старикам, остается? Будь внимательней с дверью. Замок проверь. Все-таки, как нам говорят, убийца по дому ходит…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– И не говорите! – Кикуока рассмеялся, стараясь показать, что он оценил шутку своего партнера.

– Хотя кто знает? Вдруг я тот самый кровожадный убийца и есть… Смотри, как бы я до тебя не добрался.

– Ха-ха-ха! – залился смехом Кикуока, а между тем на лбу у него выступили капельки пота.

В этот момент инспектор Усикоси подошел к Кодзабуро и сказал:

– Можно вас на минуточку?

– Да-да, конечно.

Разговор с партнером привел Кодзабуро в веселое расположение духа. Он огляделся: трое остальных полицейских сгрудились на одном конце стола и, нахмурившись, что-то тихо обсуждали.

Увидев, что Кодзабуро повернулся к нему спиной и заговорил с Усикоси, Кикуока обратился к Куми:

– У тебя в комнате электрическое одеяло?

Настроение у обычно жизнерадостной секретарши было хуже некуда.

– Да.

Выражение ее лица с широко раскрытыми, будто от удивления, глазами оставалось прежним, но сейчас эти большие, как у кошки, глаза избегали патрона. Она явно на что-то дулась.

– Э-э… Как-то оно не очень, скажи?

– Нормально, – сухо бросила в ответ Куми, что подразумевало: «И ты тоже».

– Мне раньше не приходилось спать под электрическим одеялом. Что-то мне мало показалось. Тепло вроде дает, но… А обычное одеяло у тебя есть?

– Есть.

– А где лежит?

– На стеллаже.

– А какое одеяло?

– Пуховое.

– Ну и дела! А в моей комнате нет одеяла. Может, потому, что она для спанья не предназначена. Кровать такая узкая, что не дай бог повернуться – того и гляди свалишься. Хотя про подушки ничего плохого не скажу. Ты не видела эту кровать? Вот точно этот стул, просто сидушка вперед выдвинута… Что-то вроде кушетки, только в изголовье еще спинка приделана. Странная конструкция, правда.

– Надо же…

Ответы, которыми Куми удостаивала своего начальника, были такими скупыми, что даже Кикуока заметил, что с любовницей что-то не то.

– Что случилось?

– Ничего.

– Нет, что-то не так. Тебя что-то раздражает.

– Разве?

– Конечно. Я же вижу.

Если кто-то слышал этот диалог, сделал бы вывод, что в некоторых случаях Кикуока вполне способен говорить вполголоса.

– А-а! Понял! Пошли ко мне в комнату, поговорим. Я все равно хотел идти ложиться. Сейчас скажу людям: «Спокойной ночи!» и пойду к себе, а ты немного погодя за мной. Надо будет согласовать мое расписание.

С этими словами Кикуока поднялся со своего места. Сидевший в дальнем конце стола Окума заметил его движение и окликнул:

– Эй, Кикуока-сан! Отдыхать пошли? Закройте дверь как следует, и о замке не забудьте. После того что здесь произошло, осторожность не помешает.

Сцена 2. В номере 14. Спальня Эйкити Кикуоки

– Я больше не могу! Домой хочу! Я же тебе говорила, что не хочу сюда ехать. Терпения моего больше нет, – ныла Куми Аикура, сидя на коленях у Кикуоки.

– Что ты такое говоришь! Знаешь ведь, что никто не может отсюда уехать. После того, что случилось, мы вроде как под домашним арестом. Ну что с тобой такое?

Лицо президента «Кикуока беаринг» было спокойно, как у Будды. Вряд ли кому из его сотрудников доводилось видеть на лице шефа такое безмятежное выражение (даже в 1975 году, когда доходы фирмы разом подскочили вдвое).

– Разве вы можете меня понять?! Вы злой, нехороший!

Подобные речи мужчины слышат от женщин многие-многие годы. И ничего не меняется. Интересно, почему мода на них не проходит?

Куми легонько постучала пальчиком по груди Кикуоки в том месте, где росли волосы, которые являлись предметом его гордости. Это дело требовало деликатного подхода. Пальчиком надо было стучать не слишком сильно, но и не слишком слабо. Куми и не заметила, как из ее глаз закапали слезы. Ей пришлось пережить такое унижение. А теперь само небо посылало ей самое эффективное орудие, с помощью которого можно получить что хочешь.

– Какой вы жестокий! – Куми закрыла лицо руками.

– Я ничего не понимаю из-за твоих слез. Почему ты так горюешь, а? Неужели из-за Эйко?

Девушка тряхнула головой в знак согласия. По ее лицу, как жемчужины, катились слезы.

– Ну-ну! Бедная Куми, моя нежная девочка… Ну что поделаешь: надо привыкать, если живешь в таком мире.

Кикуока говорил искренне, жалея ее как только мог.

Куми – само очарование – снова кивнула.

– Ах ты мой маленький чудик, заинька… Девочка моя хорошая…

Кикуока обхватил Куми руками, надеясь этим решительным жестом предстать в ее глазах надежным защитником, и потянулся губами к ее рту. Если б кому-то повезло стать свидетелем этой сцены, он мог бы подумать, что лицезреет картину поедания огромным медведем своей добычи. Целиком, с головы.

– Нет! – воскликнула Куми, упершись рукой в подбородок Кикуоки. – Не хочу сейчас. Нет настроения.

В комнате повисло неловкое молчание.

– Я же вам говорила, что не хочу сюда ехать! А теперь еще Уэду убили! И еще: я представить не могла, что существуют такие злобные стервозы. Поэтому, папочка…

– Я просил тебя не называть меня папочкой!

Кикуоки разозлился. Если этому не положить конец прямо сейчас, она когда-нибудь может при сотрудниках такое ляпнуть.

– Извините… – Куми поникла головой. – Я вас так люблю и, конечно, очень хотела отправиться с вами туда, где много снега. Я так ждала этой поездки… Но разве могла я подумать, что встречу здесь эту кошмарную стерву? Я просто в шоке.

– Да уж… Та еще штучка.

– Точно! Я такую впервые вижу.

– Ну а чего ты хотела? Дочка шибанутого старикашки, который для развлечения построил себе эти дурацкие хоромы. Она сама малость тронутая. Явно не в себе. Будешь всерьез воспринимать все, что говорит эта придурочная, сама свихнешься.

– Да, но…

– В обществе есть свои правила. Вроде все равны, но положение, какое в нем занимает человек, – это такая штука… от него никуда не денешься. Можно сколько хочешь с этим бороться, только без толку. Как в жизни получается? Кто-то тебя гнобит, оборачиваешься и прямо за собой видишь того, кого можешь гнобить ты. Ну и начинаешь. В жизни так: кто сильнее, тот и первый. Это ж так приятно – гнуть слабого. Для того я и держу при себе разных прихвостней. Что за удовольствие без боли? Не надо быть собакой, побежденной в драке.

В устах Кикуоки эти слова звучали очень убедительно.

– Такова логика нашего бренного мира. Поняла?

– Да, но…

– Ну что за моду взяла современная молодежь! «Да, но…» Все ставите в скобки, во всем сомневаетесь, ничего решить не можете. О чем вы только думаете вашими пустыми головами?! Будьте вы тоже стервозными, в конце концов! Бог создал овец, чтобы питать волков. Успокойся, начни задирать кого-нибудь, кого можно. Я им за это деньги плачу! Сразу энергией подпитаешься.

– Кого же мне задирать?

– Ну можешь начать, к примеру, с этого подхалима Канаи.

– Как?! У него же жена. Я боюсь.

– Боишься? Кого? Его жену?! Не болтай глупости. Если она только пикнет, скажи: «Вы что, хотите, чтобы хозяин вас уволил?»

– Но завтра опять эта противная Эйко будет лезть…

– Да не обращай ты на нее внимания! Просто кивни, когда ее увидишь, и думай, что перед тобой какая-нибудь тыква. Посмотри, как я действую. Кланяюсь Хамамото, а сам думаю: «Какой же ты козел!» Он ценный человек для бизнеса, вот я и делаю вид, что кланяюсь. Так люди устроены.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

– Понятно. А давайте в Саппоро гульнем немножко, когда уедем отсюда? Купите мне что-нибудь, чтоб меня порадовать?