Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица - Андриенко Владимир Александрович - Страница 58

–Мог. Но и сия книга, что у вас в руках такоже может быть подложной. Нужны более весомые доказательства, чем простые записи о подношениях. А они у вас есть? – Молчанов ухмыльнулся.

–Помимо записей про продукты и напитки, проверить наличие коих невозможно, есть и записи о подаренных крестьянах. А это уже в нотариальной части зафиксировано, ваше превосходительство. Вот, например, господину актуарису сыскного приказа Пафнутьеву был подарен госпожой Салтыковой крепостной Гаврила Андреев. И ежели, его не «съели» как припасы, то проверить наличие человека или акта о его смерти можно. Не так ли, ваше превосходительство? А господину Вельяминову-Зернову были подарены «Две девки грудастые и собою пригожие. Белье шьют, гладят и крахмалят. Такоже стряпать великие мастерицы». Такие за 1000 рублев пошли бы ежели продать на сторону. Имена им Дарья и Глафира Алексины. Что скажете на сие?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

–А то же что и ранее говорил, господин Соколов. Проверки сие, требует тщательной. Вы сами оную проводить станете?

–Естественно, ваше превосходительство. Такое я никому не доверю. Вашей помощи в сем деле не спрошу.

Молчанов спокойно улыбнулся и развел руками. Вольному воля.

–А может еще получиться у нас разговор, господин Молчанов? Может, вы скажете мне, что за делом Салтыковой стоит?

–Что значит что стоит? Вы это о чем, господин Соколов? Неужели вы сомневаетесь в виновности Дарьи Николаевны?

–Много странностей в сем деле. И я не враг госпоже Салтыковой. Я только правды ищу.

– Вы бы, господин Соколов, не совали свой нос куда не следует.

– Так я понял, что помогать мне вы не станете, ваше превосходительство?

– Не стану, господин коллежский секретарь! Ибо меня понять вы все равно не сумеете. Вам сие не дано.

– Отчего так? В дураках не хожу.

– В дураках не ходите. То верно. Да токмо под чужую дудочку пляшете. Неужели вы и правда думаете, что кому-то есть дело до умерших крепостных?

–Долгое время дела никому не было, ваше превосходительство. Но ныне императрица повелела…

–Да бросьте, Соколов. Императрице Екатерине Алексеевне нет дела до русского мужика, который в рабстве у барина своего пребывает. Что она понимает в этом? Они приехала к нам из Европы, где нет рабства. А у нас богатство душами людскими меряют!

–Но у помещика нет права убивать!

–Скажите мне, Соколов, ведь крестьяне в московском доме Дарьи Николаевны вам ничего не сказали?

– Это покуда тайна следствия.

– Какая тайна, коллежский секретарь! И не скажут они вам ничего! А вот Цицианову в Троицком все сказали. И знаете почему?

– Просветите, ваше превосходительство.

– Цицианов показал мужикам и бабам в Троицком, что его бояться нужно больше чем Салтыкову! А вы не показали того. Потому они вам и не сказали ничего и не скажут. Потому вы до сих пор только коллежский секретарь. Вас используют в цели весьма неприглядной и неблагородной. Но поостерегитесь, Соколов. Сие совет друга, но не врага. Не будьте слишком упрямым. И не суйте нос в дела коих понять, не способны.

– Учту ваш совет, ваше превосходительство.

– Тогда прощайте, Соколов.

Молчанов показал, что больше не имеет ничего сказать. Соколов молча поднялся и, откланявшись, ушел….

4

В канцелярии Сыскного приказа.

Допрос прокурора Хвощинского.

Надворный советник князь Цицианов проводил допрос прокурора Хвощинского. Но тот также как и Молчанов все отрицал и утверждал что книга салтыковского эконома – подлог.

– Я ведь сударь много лет в прокурорской должности служу и всякого повидал за сие время. Доказать сии записи куда как не просто. Кто вам подсунул эту дрянь? С сей книгой ко мне и соваться не стоило.

– Господин прокурор, вы хоть себе отчет отдаете, что над вам тучи собрались?

– Надо мной? – Хвощинский не проявил и тени беспокойства. – Скоро может так случиться, что я стану вам задавать вопросы, князь. И ежели вы простой тупоголовый служака-исполнитель то сие одно! А вот ежели вы враг, то сие совершенно иное.

– Что сие значит? – не понял слов прокурора князь. – Мне воспринимать ваши слова как угрозу?

– Да какая там угроза. Дело надобно по правде вести. И все. И никаких угроз тогда бояться не надобно. А вы чем занимаетесь? Грош цена следствию вашему.

– Это мы еще посмотрим, господин прокурор. Я все сведения, что здесь указаны проверю и перепроверю. Так вам сие с рук не сойдет. Будьте уверены. Вы государыне императрице враг! Вы противу её приказа действуете!

– Что? – Хвощинский вскочил со своего кресла. – Я монархам не враг! Я честный патриот отечества моего. И не вам меня в измене обвинять! Вы сами Цицианов личность довольно скользкая. И в том кто враг и кому мы еще разберемся.

– Хорошо! Сядьте, господин прокурор! Сядьте и не кричите, друг и патриот отечества. У меня еще имеется что сказать. У нас имеются документы про то, что крепостные слуги помещицы Дарьи Салтыковой братья Василий и Иван Шавкуновы, Кузьма Тархнохин, Семен Некрасов, да Антип Угрюмов в месяце марте, третьего дня, лета 1762-го донесли до сведения полиции в Москве, о бесчинствах барыни своей. Ведомо ли про то вам, господин прокурор?

– Тогда сие дело было расследовано со всем тщанием. Мой долг был выполнен.

– Актуарис Сыскного приказа Иван Пафнутьев велел тогда холопов-жалобщиков схватить и вызнать причину по коей они на Москве находятся! Он же барыне повелел их выдать. А тот Пафнутьев ваш человек, не так ли?

– Он служит в моем ведомстве и все! А человек он не мой, но государственный. И тогда он действовал согласно закону. Холопы те в бегах находились и закон про розыск беглых подпадали.

– Не стоит играть словами, господин Хвощинский. Не стоит. Те жалобщики в вашем ведомстве и в ведомстве полиции выслушаны не были. Вы то дело прекратили. И, могу предположить, что сделали вы сие не совсем бескорыстно. И вот я лично, проводя дознание, сумел допросить полицейского урядника Пафнутьева. А сей урядник оказался родным братом акутариса Пафнутьева. И доподлинно нам известно, что братья были не в дружбе. Урядник даже обещал раскрыть какие-то тайны своего брата? Он так и сказал, что раскроет его мерзости.

– И что за выводы вы из сего заявления пьянчуги сделали??

–Он может, и пьянчуга но видел кое-что и мне про то сообщил. А когда он сие видел, то состоял урядником 1-ой полицейской команды. А ваш соглядатай в Разбойном приказе, где я урядника нашел, по имени Родька все вам донес о нашей встрече с Пафнутьевым. И после сего урядник Пафнутьев был найден мертвым у трактира. Не кажется ли вам сие странным, господин прокурор?

–Так вы, господин надворный советник, обвиняете меня в убийстве?

–Нет. Пока я вас не обвиняю ни в чем. Я только спросил, не кажется ли вам сие странным?

–Нет. Урядник Пафнутьев много пил. А мало ли чего пьянице может померещиться. С братом своим он действительно много сорился. И я знаю из-за чего. Актуарис Пафнутьев успеха в жизни добился. Служит верно. Женился выгодно. Имение у него исправное. А у его старшего брата ничего нет. Вот он и завидует младшему. Такое случается часто.

– Но у меня есть сведения, что за всем этим стоите вы. Ниточка от актуариса тянется к вам.

– Что за ерунда, князь!

– А от вас ниточка тянется к секретарю Тайной конторы Ярову! И за все сие Салтыкова делала приношения, про что имеются записи в книге её эконома.

– То все доказательств требует. И разбираться вам с тем не един год!

– Это мы еще посмотрим. А и в деле злоумышления на жизнь капитана Тютчева отчего вами никакого разбирательства законного сделано не было?

– Все что надобно было сделано, господин Цицианов. Но следствие выявило полную невиновность в том Дарьи Николаевны. Никакой вины госпожи Салтыковой нет. А Тютчев ваш кляузник и клеветник известный.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

– Значит, говорить не станете?

– Значит, сие то, что мы готовы принести клятву на Священном Писании в полной нашей невиновности! Я и все мои чиновники, что к сему делу касательство имеют!