Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица - Андриенко Владимир Александрович - Страница 41

– Рад служить, матушка-государыня.

– Одних челобитных на мое имя получено уже больше 1000! И среди них громкое дело Салтыковой уже год ведется и получается, что помещица ни в чем не повинна! Токмо крылья ангельские к ней приставить стоит. Год! А иные дела?

– Все разберу, матушка. Забегают у меня чиновники, – пообещал Вяземский.

– И помни, что Салтыкову следует наказать публично. Простой народ должен видеть, что я пекусь о нем не менее чем об интересах дворянства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– То истинная правда, матушка-государыня.

– А злодейства Салтыковой все разобрать. Она сама женщина и мать могла такое творить над душами христианскими. И её человеком я почитать не могу. Она изверг и урод рода человеческого! И про то всем россиянам знать надобно, дабы подобное более не повторялось. От жестокости помещиков многие беды произойти в государстве могут. И люди, доведенные до отчаяния произволом, на бунты поднимаются. А ты честных служак выделяй, князь. Например, обрати внимание на молодого чиновника со странной фамилией Иванец-Московский! Помоги ему всем чем сможешь! Понял ли?

– Да, матушка-государыня.

– Я сего молодого человека произвела в чин губернского секретаря, но он достоин большего ибо страха не ведает дабы волю мою исполнить! Граф Панин!

– Слушаю, ваше величество.

– Запиши! Губернский секретарь Иванец-Московский отныне сенатский секретарь. Оформи все моим именным указом!

– Да, матушка-государыня, – поклонился граф Панин.

Так чиновник 12-го класса губернский секретарь Иван Иванович Иванцов получил новую фамилию Иванец-Московский и чин 11 класса сенатского секретаря! Его начальник Степан Соколов был чиновником 10-го класса и Иван Иванович взобрался по карьерной лестнице вверх всего за полгода.

4

Москва: канцелярия юстиц-коллегии.

Жалоба.

Михайла Федорович Светин тем временем рьяно принялся за дело. Он велел все бумаги касаемые дел по Салтыковой к себе принесть и разбирался с ними.

Затем он съездил в дом Салтыковой и там такоже показания снял. Дело у него получалось, и он стал составлять свой отчет для доклада в Сенате.

«Следственная комиссия во главе с чиновниками от Сената надворным советником князем Цициановым и от московской канцелярии юстиц-коллегии коллежским секретарем Соколовым, следствие вела с крайним небрежением и их последний доклад в сенатскую комиссию из одной токмо лжи состоит.

Ими был незаконно на торгу захвачен крепостной помещицы Салтыковой Лукьян Михеев. Они сопроводили его в пыточную, и под пыткой заставили Михеева, свидетельствовать по делу убийства крестьянки Анисьи Григорьевой, что умерла в 1757 году.

Крестьянка вышеозначенная умерла 18 лет от роду. И на теле её имелись многочисленные синяки и кровоподтеки. Волосья на её голове были вырваны. Все это правда, и все то мною проверенно.

Такоже было выявлено в ходе дознания, что барыня тогда осерчала на девку и даже побила её лозиной. Но Соколов и Цицианов велели написать в бумаге, что бита была девка не лозой, но поленом. А сам Михеев против помещицы ничего не показал.

Такоже был допрошен Сокловым и Цициановым гайдук помещицы Салтыковой Василий Антонов. И с его слов писали допросные листы по убийству дворовой женки Ирины Алексеевой. И та Алексеева померла от произвола крепостных холопов помещицы Салтыковой. Сие был староста села Троицкое Ромка Воеков и тот самый гайдук Антонов.

Они Ирину уморили до смерти, но Соколов и Цицианов то дело такоже помещице приписали….»

Светин отложил перо и прочитал написанное. Выходило довольно складно. Этим он сумеет генерал-прокурору Глебову угодить. Пожалуй, стоило и сообщить, что чиновники за сие взятку крупную получили. Но Светин не знал, кто мог им за сие дело платить.

«Стоит и с самих Соколова и Цицианова допрос снять. Но они просто так говорить со мной не станут. Привлеку-ка я к сему делу начальника канцелярии, статского советника Бергофа. Он с Сокловым не в дружбе и мне охотно посодействует».

***

Иван Александрович Бергоф был рад помочь.

–Вы, почтенный Михаил Федорович, большое дело делаете. А тот сей Соколов весьма зарвался. Я много раз его место ему указывал. Но разве он хотел меня слушать? Такие люди всегда делают то, что им захочется. На вышестоящих внимания на обращают.

– Но в моих бумагах есть сведения, о том, что вы лично рекомендовали его на сие дело. И даже содействовали получению Соколовым ордена Святой Анны. Как вы сие можете пояснить, Иван Александрович?

– Я рекомендовал сего чиновника как честного человека и пекущегося об интересах государства. Но он обманул мои надежды и поступил против совести. И винюсь я в том и признаю, что должен за то отвечать.

– Ну не стоит, почтенный Иван Александрович, так себя казнить. Все мы ходим под богом, и все ошибаемся. Что делать? Многие не оправдывают оказанное им доверие. Но я здесь, для того чтобы сие дело разобрать. А что еще вы смогли бы мне сообщить, господин статский советник?

– Поднята Соколовым со товарищи поносная кляуза32 противу уважаемых людей нашего города, верных столпов престола и отечества. Они хотели сих уважаемых людей опорочить и самим себя прославить тем.

– А что сие за люди? – спросил Светин. – Напомни мне, почтенный Иван Александрович.

– Действительный статский советник Андрей Иванович Молчанов.

– Сие начальник полицмейстерской канцелярии? Так?

– Именно так. Соколов со товарищи желает свою собственную карьеру продвинуть. Такоже он интригует против прокурора Сыскного приказа господина Хвощинского. И обвиняет сих чиновников он в получении взяток от госпожи Салтыковой.

– А вас лично он ни в чем не обвиняет? – спросил Светин.

– Господин Соколов подозревает всех. Он недоволен, что в малых чинах засиделся вот и интригует против тех, кто выше его стоит. И помогает ему мальчишка, некий Иванцов. А сей Иванцов кто? Только коллежский регистратор. Да ещё и происхождения не сильно благородного.

– Сей чиновник не дворянин?

– Нет. Сын московского купца Иванцова.…

5

Москва.

В доме священника Кирилова.

Декабрь 1763 года.

Коллежский секретарь Соколов прибыл в дом священника Кирилова с частным визитом. Тот принял его сразу и по виду служителя божия Степан понял, что священник напуган. Очевидно, дьякон собора донес ему о вопросах, что они с Цициановым ему задавали.

В доме было пусто и никого кроме священника там не было.

– Вы один в сей час в доме, батюшка? – удивился Соколов.

– Один! – проговорил тот. – Для такой беседы свидетели не нужны. Я вас ждал.

– Меня? С чего такая честь, святой отец? Я скромный чиновник юстиц-коллегии.

– Бросьте. Хватит комедию ломать, господин Соколов. Дьякон мне все рассказал. Думаете, крупную рыбу поймали?

– Я ничего не думаю, батюшка. Может, в комнату меня пригласите?

– Идемте. Следуйте за мной.

Священник провел коллежского секретаря в горницу. Там царил полумрак, ибо ставни были плотно затворены. Кирилов поставил канделябр с пятью свечами посреди стола.

– Садитесь.

Соколов сел на один из стульев.

– Что за таинственность, батюшка?

– Вы выследили не меня, господин Соколов, – начал говорить тот. – Я всего лишь мелкая сошка. Они специально все сие сделали. Специально. Вы понимаете?

Глаза священника горели.

– Кто и что сделал? Говорите конкретнее. Я помогу вам, батюшка и вам не следует меня бояться.

– Вы, господин Соколов, напрасно беседовали с нашим дьяконом в церкви. Они уже знают об этом и потому не дадут вам зайти слишком далеко. Он ведь сообщил не только мне, но и тем, кто стоит там.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

– Где там? Говорите яснее, господин Кирилов! Сие в ваших личных интересах.

– Они…

Но далее дослушать Степану Елисеевичу не удалось. Сильный удар по голове свалил его с ног….

6

В канаве у трактира «Царский» в Москве.

Декабрь 1763 года.

Погода стояла мерзкая. Мороза не было, и выпавший снег растаял. Всюду были лужи и грязь.