Верховный маг Ордена (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 57

«Да наш Великий — мечтатель, — подумал я. — Или зачем-то хочет создать у меня такое впечатление… Но лучше я буду думать, что он со мной относительно искренен. До сих пор у него слова с делами не расходились».

А потом вспомнил, как Андрей Васильевич усмехался, когда я сказал, что омоложение должно быть доступно всем по полису государственного страхования!

Видимо, я тогда тоже показался ему мечтателем!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Иными словами, — медленно проговорил я, — вы так видите нашу задачу? Чтобы мы сейчас прошли по тонкой грани… С одной стороны, не позволили эксплуатировать магов как живое оружие. С другой, чтобы маги не получили необоснованных привилегий и преимуществ перед другими людьми? А наоборот, стали одной из интегрирующих сил в обществе? Ну вот проблему с демографией помогли решить…

Бастрыкин снова усмехнулся.

— Я слышал, проблемой с демографией вы там уже занялись во всех смыслах… Хотя лично тебе я бы все-таки советовал этот вопрос хотя бы на несколько лет отложить.

Я почувствовал, что краснею, и Великий магистр снова расхохотался. М-да, шуточки у него… Действительно какие-то очень мужицкие. Даже у Аркадия — и то лучше!

— Но в целом ты говоришь абсолютно верно, — глава государства приподнял чашку с чаем, словно собирался сказать тост. — И на мою поддержку в этом деле можешь рассчитывать. Но — как я уже сказал, эта поддержка не должна выходить за рамки помощи пусть важной, пусть действующей в русле государственной политики, но чисто общественной организации. Понимаешь?

— Полностью, — заверил я его.

То есть давай, выплывай сам, а мы будем с берега смотреть, может, спасательный круг бросим, если что. Хорошо устроился!

Впрочем, а нафига я все это затеял, если не выплыву? Справлюсь, конечно. Мы справимся. Благо, у меня немало людей, на которых можно положиться!

Тут я вспомнил кое о чем. И подумал, что это будет неплохим способом проверить его искренность. Если, конечно, слушать не только содержание, но и форму ответа.

— Михаил Николаевич, раз мы говорим на такие темы… Можно личный вопрос?

— Можно, но оставляю за собой право не отвечать, — хмыкнул тот, откусывая от очередного бутерброда (за разговором мы с ним не очень-то налегали на еду, но тут явно наметилась пауза, если не окончание беседы).

— Вы дважды или трижды упомянули нашего общего друга… А у меня еще раньше по паре оговорок сложилось впечатление, что вы за что-то на него до сих пор обижены. То ли за то, что он после инициации улетел и не поддерживал с вами контактов, то ли еще за что-то. Мне неверно показалось?

Великий магистр вздохнул, отложил бутерброд.

— Да нет, верно… Но тут сложно ответить в двух словах, а подробности тебе, пожалуй, не нужны. — Он подумал еще немного и произнес. — Скажем так, нынешний я немного лучше разбираюсь в людях, чем десятилетний Мишка. И отлично знаю, что подросток с характером Аркадия, пережив трагедию, ни в коем случае не пойдет просить эмоциональной поддержки у младшего друга. А я ведь младше, больше, чем на год — это в том возрасте много значило. Хотя сам всегда считал себя лидером нашей небольшой компании, — он суховато улыбнулся. — В общем, сейчас, задним числом, я понимаю гораздо больше. Но тогда — не понимал. А переживания, связанные с похищением, с гибелью тети Майи почти что на моих глазах, с исчезновением лучшего друга — все это во многом определило и мой характер, и мой жизненный путь.

Он положил остаток бутерброда в рот, переживал и, вытирая салфеткой губы, добавил:

— Некоторые поступки, хочешь того или нет, оставляют след. Некоторые вещи задним числом исправить нельзя, да и исправлять не стоит. Я не думаю, что ты хочешь как-то изменить итог своей ссоры с отцом полугодовой давности?

Я мотнул головой.

— Вот видишь, — сказал Бастрыкин. — Но… Мне действительно жаль, что мы тогда не доделали лодку на колесах! Ребята из Фалийского посольства вызвали нас на гонку, а мы ее продули, не явившись. Они потом год мне этим тыкали. Теперь разве что обойти их в гонке вооружений — единственное утешение осталось, — и он хищно улыбнулся.

Если бы у меня в этот момент во рту был бутерброд, я бы им подавился. Да уж, все переживают детские травмы по-разному!

* * *

p.s. Если тоже желаете Ордену победы в гонке, ставьте лайк!

Глава 19

Прежде чем читать эту главу, не забудьте прочесть «Историю 7. Клуб рыцарей» и «Историю 8. Оперный театр» в «Ураганных хрониках». А если вы читаете не по мере выхода глав, а позже, то, возможно, в «Хрониках» появятся и другие истории, происходящие до снятия Проклятья или сразу после.

Интерлюдия: Михаил Бастрыкин и Кирилл Ураганов, одно выступление. Октябрь 833 года

То октябрьское утро выдалось холодным и промозглым. Даже в Лиманионе, где погода обычно куда лучше, чем в Кандалазии или Стране Шортахай, чувствовалось: осень окончательно вступила в свои права, еще чуть-чуть, и начнется зима. Люди просыпались хмурые, сонные, собирались на работу, позевывая… Пока не включали телевизоры или не открывали телефоны с хорошо знакомыми новостными сайтами.

Чтобы услышать или прочесть…

— Внимание! Мы начинаем утренние новости со срочного сообщения! Только что нам в студию поступила официальная сводка из канцелярии Великого Магистра. Вот информация оттуда. С восьми утра сегодняшнего дня изменились правила Проклятья детей-волшебников, иначе — Благословения Древних Магов. Наконец увенчались успехом многолетние усилия Службы поддержки детей-волшебников, а также связанных с ней гражданских и военных специалистов Ордена. Отныне вербовка новых детей-волшебников производиться не будет! Все предложенные, но не принятые предметы-компаньоны уже отозваны! Кроме того, изменяется работа запретов Проклятья, в просторечии называемых гиасами: ни за какие нарушения прежних правил не будет следовать исчезновение ребенка-волшебника! С сегодняшнего утра самым серьезным наказанием, грозящим за любой проступок, является принудительная телепортация в ряд заранее установленных точек! Кроме того, отправка детей-волшебников на битвы с монстрами прекратит носить обязательный характер! После принудительной телепортации к месту Прорыва хищника из метакосмоса любой ребенок-волшебник имеет право сразу же покинуть опасную зону, независимо от того, отражена атака или нет. И, наконец, самое важное: все дети-волшебники, которые желают выйти из этого состояния и вернуться к жизни обычных граждан, с сегодняшнего дня имеют такую возможность! Для этого нужно подать заявку на сайте Службы поддержки детей-волшебников и следовать полученным инструкциям. Или явиться лично по одному из следующих адресов в Лиманионе, столице Ордена Защиты Человечества. Адреса вы сейчас видите в бегущей строке, кроме того, они появились на экране у меня за спиной. Еще раз повторяю, кратко: новые дети-волшебники теперь появляться не будут. Предметы-компаньоны, предложенные, но не принятые, отозваны. Гиасы перестали уничтожать детей-волшебников. Любой, кто желает выйти из-под власти Проклятья, теперь может это сделать. Сразу же после окончания этого информационного сообщения просим послушать вас обращение Великого магистра Ордена, Михаила Николаевича Бастрыкина…

Обычно невозмутимый ведущий новостей главного государственного телеканала на этом месте выглядел настолько ошарашенно, что его физиономию в ближайшие два часа разобрали в Сети на множество мемов.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Обращение тоже смотрелось странно. Обычно, когда Великий магистр разговаривал со всей нацией, он записывал видео либо один, либо, изредка, в окружении молчаливых статистов — героически отразивших атаку монстра военных, отличившихся работников сельского хозяйства или еще кого-нибудь в этом роде. Но дети рядом с Бастрыкиным или кем-то из его предшественников прежде никогда не сидели. А теперь возле главы государства находился явный ребенок: мальчик лет одиннадцати-двенадцати, очень симпатичный, синеглазый, с густой шапкой черных кудрей. Впрочем, учитывая тему обращения, большинство слушателей немедленно сделали вывод: это мальчик-волшебник. И были неправы.