Верховный маг Ордена (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 35

— Это, конечно, свежая и многообещающая мысль, — сардонически хмыкнул взрослый Тень, — рисковать сразу и лидером Программы, и самым мощным из наших магов в первой же вылазке! Ты ведь не думаешь, что я бы тебя одного отпустил? Я лично полностью «за». Боюсь только, что едва об этом узнает Бастрыкин, как обзовет нас молокососами и выгонит на мороз. А руководство отдаст кому-нибудь еще. Не могу поручиться, что не Колганову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да что это за Колганов такой демонический? — не мог не поинтересоваться я.

— Я с ним лично не знаком, но, судя по досье, ничего демонического в нем нет, — пожал плечами Аркадий. — Неплохой кабинетный аналитик, строго говоря. Еще лучший аппаратный интриган. Особых пороков не замечено, не считая стремления поднимать свой субъективный статус супружескими изменами с дорогостоящими дамами. А это в наших властных кругах считается делом житейским. Понимаю, почему Михаил его использует.

— Погоди, но кто-то из магов ведь должен отправиться в этот полет! Почему не я?

— Зачем туда вообще отправлять магов? — приподнял Аркадий брови. — Нас всего четверо. Больше никого инициировать не удалось, несмотря на все попытки, и вряд ли удастся за оставшиеся десять дней. Рисковать даже одним для испытательного полета нецелесообразно.

Не понимает или делает вид, что не понимает?

— Что? — переспросил главтень, когда я молча коснулся подушечками пальцев собственных век.

— Способность видеть течение магических энергий, — все же вслух проговорил я. — Тебе не кажется, что это может оказаться критически важным?

— Конечно, может, — легко согласился теневой маг. — Но скорее всего дети-волшебники справятся и вслепую. Как справляются каждый день восьмой век подряд.

«И каждый день гибнут», — промолчал я. Аркадий знал этот факт не хуже меня. И ему нашлось, что мне ответить.

— Кир, ты три месяца был солдатом Проклятья и, похоже, пока не успел осознать, что теперь занял пост офицера нашей пока еще неформальной магической армии. У высоких званий свой набор рисков и испытаний. Например, если придется отступать под атаками хищников, именно мы с тобой будем замыкающими. Но ломиться первым, не разведав броду, тебе больше не светит. Разве что при совсем исключительных обстоятельствах.

Я неохотно кивнул, признавая его правоту.

* * *

Пусковая площадка была оборудована в горах, недалеко от «фермы» по разведению светорогов — как оказалось, мы мимо нее даже пролетали во время первого визита, но приняли торчащую из-под снега башню крана за еще одну искровую башню. А вот центр управления полетами расположился в самом Лиманионе. Точнее, рядом с ним, на уже знакомом мне полигоне ССО, в одном из одинакового вида бараков. Я мимо него столько раз ходил и понятия не имел, что там.

В день «Д» я сидел у стены экранов в наблюдательной комнате в этом самом здании, но за пределами ЦУПа, и старался не заснуть. Не потому что мне было скучно — а просто я безумно уставал последнее время, занятый тренировками, уроками, организационной беготней и снова тренировками. Уставал настолько, что, когда организму дали посидеть спокойно, он тут же попытался привычно отрубиться. Однако спать было нельзя: нужно было держать лицо перед остальным народом в комнате — Герцогом, Мариной и комвзводами спецназовцев, которые должны были нас сопровождать. Еще здесь была Ксантиппа, сидела рядом со мной, но она-то как раз с пониманием бы отнеслась, если бы я заснул! Остальным девочкам места в комнате, к сожалению, не хватило, но мы пообещали, что покажем им запись — и им, и остальным участникам. И сами тоже посмотрим.

Вся связь с метакосмонавтами осуществлялась теперь на длинных волнах — еще одно открытие, сделанное после активизации исследований в начале года. Ну или, скорее, «открытие»: как я понял, возможность дальше проникать в Метакосмос с помощью низкочастотных электромагнитных колебаний прогнозировалась исходя из самой природы радиосигнала. И эта же самая природа подложила другую подлянку: такую крохотную ширину канала передачи данных, что кроме звуковых сигналов ничего не передать!

Поэтому все видеоданные — только после возвращения платформы. А во время самого полета придется довольствоваться передачами телеметрии. Так что на самом деле особого смысла сидеть «за стенкой ЦУПа» не было, но… Все же все понимают, верно?

Аркадий наблюдал не с нами, он находился в самом ЦУПе, хотя и не являлся координатором запуска или одним из операторов сопровождения, вообще никакой рабочей роли не имел. Предполагалось, что, как самый опытный и знающий маг, он может дать полезный совет метакосмонавтам, если вдруг случится что-то нестандартное. Правда, получат они этот совет, опять же, только в виде сжатой радиопередачи и не факт, что сумеют воспользоваться…

Пока же ситуация развивалась штатно, теневому лидеру вообще требовалось просто сидеть, молчать и не мешать. Надо думать, ему тоже будет сложно не заснуть! Уставал он явно не меньше меня.

До старта и в первые минуты после того, как началась проверка всех систем, на большом, занимающем всю стену демонстрационном экране, почти ничего не происходило — только белела стартовая площадка, больше похожая на пастбище. То бишь заснеженная долинка, усеянная пасущимися нимфами светорогов. Это зрелище стало мне абсолютно привычным: мы еще три или четыре раза выбирались к этой ферме разными составами участников, надеясь, что кого-нибудь из «новых рекрутов» (или старых) удастся инициировать как мага. Или, может быть, кто-то из уже инициированных магов придумает новое заклятье! Увы, надежды не оправдались: летали мы каждый раз зря, разве только Лана получала истинное удовольствие, многословно обсуждая с дежурными космозоологами повадки хищников Междумирья. Под конец даже сама играла им на простенькой дудочке короткие мелодии и добивалась, чтобы они выполняли то, что ей надо!

Единственная разница с уже набившей мне оскомину картиной заключалась в количестве нимф: их собрали в одну долину с нескольких ферм и разделили на пять частей высокими перегородками из профнастила так, чтобы они друг друга не видели. Плюс еще десятка три нимф размещалось в отдельных загонах — как я знал, их будут использовать для развертки длинноволновых антенн. Смысл был в том, чтобы заставлять каждую группу нимф по команде формировать прорыв каждые пять минут. И так далее, опять по кругу. У метакосмонавтов не было никакого способа открыть прорыв «с той стороны» (разве что подманить крупного хищника — так себе идея!), поэтому оставалось только полагаться на согласованный график.

Над пастбищем возносилась стрела подъемного крана, с конца которой свисала сама метакосмическая платформа, удерживаемая крупными металлическими захватами. И когда я говорю «платформа», я имею в виду буквально — просто плоскую металлическую конструкцию… Основная часть формировалась из решетчатых панелей и усилителей, с четырех концов которой крепились реактивные двигатели (такая избыточность позволяла платформе двигаться в любую сторону, не разворачиваясь). Пульт управления находился в центре платформы, а размещаться на этой конструкции полагалось сидя, пристегиваясь индивидуальными страховочными тросами и дополнительно ремнями — на наших защитных костюмах такие имелись — к направляющим. Но если ремни метакосмонавты должны были отщелкнуть сразу после старта, то тросы полагалось держать пристегнутыми на протяжении всей вылазки. В метакосмосе невесомость — точнее, там действует невероятно слабая центробежная сила, чей вектор направлен почти под прямым углом к экватору нашей планеты, видимо, в силу медленного вращения всего метакосмоса как такового — поэтому есть неиллюзорный шанс, что, отстегнувшись, вернуться на платформу не сможешь.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Эти тросы невероятно путались, и передвижению по платформе с ними пришлось посвятить немало занятий! Каждому участнику экспедиции присваивался свой сектор на платформе, над ней и под ней, покидать который запрещалось. Слетать с платформы одновременно полагалось только людям из противоположных секторов, чьи тросы не имели возможности запутаться. Если у нескольких человек из одного сектора все-таки возникала необходимость покинуть платформу одновременно, и тросы их в результате путались, их требовалось по возвращении просто отстегнуть с обоих концов и заменить на новые. Это, кстати говоря, было главной проблемой при тренировках, но ничего лучше в силу технических ограничений придумать не удалось.