Законы жанра. Том 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 22

Если получится. В таких делах сложно загадывать наперед.

Территория вокруг охотничьего домика Винченцо Барзини оказалась обнесена забором, высота которого показывала, что там внутри творятся какие-то темные дела. Ворота открылись автоматически, а может быть, кто-то управлял ими дистанционно, я не обратила внимания, и мы въехали в охотничьи угодья. И путь от ворот до домика занял не меньше десяти минут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Домик тоже внушал. Он был трехэтажным, с огромной террасой, а на парковочной площадке перед ним стояло несколько машин. Я с удовольствием бы рассмотрела и его внутреннее убранство, но интерьеры мне показывать не собирались. Мы проехали мимо основного дома и остановились у какого-то сарая.

Джорджо открыл двери, а Марио включил свет. Внутри сарая оказалось все, как положено. С потолка свисали какие-то ржавые цепи, на стенах висели топоры и зловещего вида тесаки, а посредине стояла обязательная циркулярная пила с диском почти метрового диаметра. Джорджо оказался истинным джентльменом и предложил мне стул.

— Садись.

Я села.

— Хочешь закурить?

— Я не курю.

— Это правильно, — сказал он и закурил сам. — Здоровее будешь, когда помрешь.

Водитель отогнал машину и тоже присоединился к нам. Итак, они стерегли меня вчетвером, и, скорее всего, в меньшую сторону это число не изменится.

Марио посмотрел на экран своего телефона.

— Дон Барзини будет здесь через пару часов, — сообщил он.

— Ну вот, — обиженно сказала я. — Терпеть не могу, когда меня заставляют чего-то ждать, особенно в этом напряженном угрюмом молчании.

— Дон Барзини — занятой человек и не может ради тебя бросить все свои дела, — ухмыльнулся Джорджо. — Но мы можем начать и без него. На кого ты работаешь? Таталья? Аудиторе?

— Давайте баш-на-баш, — предложила я. — Я отвечу на ваши вопросы, если вы ответите на мои.

— По-моему, ты не понимаешь всех тонкостей своего положения, — сказал Джорджо. — Нет ни единого шанса, что завтра утром ты вернешься домой. По сути, ты можешь выбирать только из двух вариантов — быстро и легко или долго и мучительно. Но итог будет один — сегодня ночью ты умрешь.

Я решила, что не очень-то он и приятный.

— Все мы когда-нибудь умрем, — сказала я. — Говорят, что тогда и начнется все самое интересное.

— Ты либо очень глупая, либо сумасшедшая, — сказал Марио.

— Ну и чего вам терять, если я умираю при любом раскладе? — спросила я. — Почему бы не скрасить время ожидания и не сообщить мне то, что я хочу знать? Я же все равно уже ничего никому не расскажу и все такое.

— И что же ты хочешь знать?

— Как вы меня нашли? — спросила я.

Джорджо и Марио переглянулись, потом Марио пожал плечами.

— Нам дали наводку, — сказал Джорджо. — На то, что ты будешь в «Хилтоне» сегодня вечером.

— Кто?

— Уважаемый человек, — сказал Джорджо.

— А имя у этого уважаемого человека есть?

— Есть, — равнодушно сказал он. — Но тебе оно без надобности.

Они не копы, так что вряд ли стали бы реагировать на анонимное сообщение. Да и как доставить анонимное сообщение коза ностре? Вряд ли у мафии есть свой телефон доверия. Но мне нужно было знать имя человека, который меня сдал, потому что предсказать мое сегодняшнее появление в «Хилтоне» мог либо ясновидящий, либо сам Кроу.

Но они сказали, что с Кроу они не работают. Значит ли это, что он использовал очередного посредника? Или это просто чертово совпадение?

— Теперь наша очередь спрашивать, — сказал Джорджо — Как тебя зовут?

— Боб, — сказала я. — Боб Кэррингтон.

— Какое-то собачье имя, — сказал Марио. — На кого ты работаешь, Боб?

— На теневое правительство, — сказала я.

— А меня моей мамочке заделал сам Папа Римский, — сказал он, сделал шаг вперед и отвесил мне пощечину. Тыльной стороной ладони, легкую, но крайне неприятную. Я почувствовала, как щека начала краснеть.

Хорошо хоть, что он перстней с огромными камнями не носил.

— А теперь давай серьезно, — сказал Марио. — Кто тебя нанял?

Ну нет, я не мазохистка, чтобы терпеть всю эту фигню, да и задавать вопросы лучше с позиции силы. Если кто-то из присутствующих знает имя человека, который дал им наводку, то ждать самого дона Винченцо нет никакого смысла.

В общем, я призвала топор и почувствовала, как он откликнулся.

— Сделаешь так еще раз, и я тебя убью, — пообещала я.

Он расхохотался. Они все расхохотались, и хохотали долго, весело, со вкусом, как люди, которым некуда торопиться, которые прекрасно проводят время в хорошей компании, которые могут сделать все, что захотят, и совесть потом их вообще ни разу не побеспокоит.

Отхохотавшись, Марио снова занес руку, но Джорджо успел его перехватить.

— Дон Винченцо сказал ничего с ней не делать, пока он не приедет.

— Тогда пусть поторопится, — пробурчал Марио.

Я чувствовала, что топор уже преодолел половину пути, и предприняла последнюю попытку не допустить… ну, просто не допустить.

— Вы, парни, не понимаете, во что вы ввязались, — сказала я. — Я ведь не вру. Меня действительно зовут Боб, и я действительно работаю на теневое правительство, и если вам на самом деле интересно, кто заказал вашего крестного отца, то вот вам ответ.

— Теневому правительству неинтересны наши дела, — сказал Джорджо.

— Видимо, ты ошибаешься, — сказала я. — Понимаю, что ты вряд ли что-то слышал про ТАКС, но термин «сюжетная броня» тебе должен быть знаком, не так ли?

— Допустим, — сказал он. — И что?

— И то, что я — человек, который может разрушить любую сюжетную броню, — сказала я. — Этот факт делает меня довольно ценным специалистом (тут я немного приукрасила, как ты понимаешь, потому что захватившие власть британцы меня ценным специалистом не считали. Но только немного, потому что еще был пока еще директор Смит), и если я вдруг внезапно пропаду, то меня непременно будут искать. Вы вообще сегодня наломали дров, парни. Знаете, кого вы убили в отеле? Это был метачеловек, и он, о ужас, бессмертен. То есть, он придет в себя через несколько часов, и угадайте, кого он начнет искать? А он, хочу вас предупредить, парень очень дотошный…

— Ты от страха совсем сошла с ума и не понимаешь, чего несешь, — сказал Марио.

— В отеле, наверняка, были камеры, — сказала я. Правда, их отключил Кроу, но парни-то этого не знали. — Кто-то на улице видел, как я садилась в вашу машину. Думаете, вас невозможно отследить? Да вы — дилетанты, все это делается на раз…

— Я спрошу только из любопытства, — сказал Джорджо. — Допустим, все именно так, как ты говоришь. И что ты предлагаешь?

— Отпустите меня, — сказала я. — А лучше — вызовите мне «убер» до Города. Придумайте какую-нибудь убедительную историю для дона Виченцо и… Это ваша последняя возможность…

— Я устал слушать твой бред, сучка! — возопил Марио и подскочил ко мне с явным намерением отвесить еще одну пощечину. То ли он не принял мое предупреждение всерьез, то ли он себя вообще не бережет.

На этот раз я была готова и пнула его в колено. Он охнул и упал на пол, Джорджо и остальные бросились ко мне. Но пистолетов они не достали, и это была их самая большая ошибка.

С пистолетами у них были бы хоть какие-то шансы, но они все еще мыслили в парадигме грядущего визита дона Винченцо и совершенно упустили из виду вопросы собственного выживания.

Я вскочила со стула и вытянула свою мистическую руку, и в следующий момент топор проломил стену сарая, как будто она была сделана из сухих досок (из которых она и была сделана), и оказался в моей ладони.

Джорджо стоял слева от меня, это его и погубило. Я поймала топор, использовала инерцию его полета для разворота и ударила Джорджо в грудь. Он отлетел в сторону, а на лицо мне брызнула кровь.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

И это привело меня в ярость, потому что, черт побери, я всеми силами старалась этого избежать, они меня не послушали, а подставлять вторую щеку я не собиралась.

Я обернулась в практически танцевальном па, держа топор кончиками пальцев, и смела набегающего на меня мафиозо, которому не успела придумать имя. Третий остановился на полушаге, пытаясь вместить в собственную голову новую картину мира, но сделать этого не успел, потому что если ты призываешь топор, то, черт побери, надо рубить, а не философствовать.