Третий флот (СИ) - Кленин Василий - Страница 15

— По 700 человек на каждом корабле? — хмыкнул Гванук. — Сказочки… Прямо, баочуани какие-то!

— Согласен, полковник, — серьезно кивнул Полукровка. — Я бы число кораблей сократил раз в десять, а людей — в сто. Но война была, наши воины видели здесь развалины и следы давнего разорения. Ну, а Парамешвара бежал дальше на запад. Здесь же, в Проливе он основал Малакку на месте рыбацкой деревни. Откуда его уже не прогнали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как далеко от нас до Малакки?

— Около 500 ли, сиятельный (более 200 километров — прим. автора), — быстро ответил Мэй.

— Нормально, — расстояние генерала явно успокоило. — Это место чем-то особенно хорошо?

На этот раз Мэй Полукровка зарылся в бумаги.

— Я не знаю. Гавани хорошей там нет, корабли просто стоят у берега или в устье одноименной реки. В нем пережидают непогоду. Мне кажется, Парамешвара и его люди просто осели там, где их хорошо приняли. И Маджапахит за ними гоняться перестал.

— Почему? Это уже не владения махараджей с Явы?

— Насколько я понял, правители Маджапахита считают своим всё, до чего могут дотянуться. В те времена им покорилось много островов Нусантары. Но более двадцати лет назад началась большая внутренняя свара на самой Яве, — он взял исчерканный лист и прочитал. — против махараджи Ви-кра-ма-вард-ха-ны… выступил его сводный брат от наложницы… Ви-ра-бху-ми. Воевали много лет. А когда Ви-кра… ну, махараджа, в общем, укрепил свою власть, — Мэй развел руками с бумагами. — Сюда уже пришел наш великий Чжэн Хэ. Все, кто не хотел служить Маджапахиту, признали власть далекого императора. Палембанг, Бруней, Бони… еще какие-то…

— А что с Малаккой? — нетерпеливо оборвал его Ли Чжонму.

— А я к ней и веду, — улыбнулся Мэй. — Парамешвара тоже поспешил поклясться в верности императору Мин. Потому что на него насели с запада. Царство Аютия находится далеко на севере, если плыть вдоль берега. И Малайский полуостров оно считает своим владением. Чжэн Хэ и Золотой флот защитили Малакку. Одним своим видом. Вот… А Парамешвара осмелел и вспомнил про Сингапур. Объявил какого-то местного князька своим наместником. Но особой власти у Малакки тут нет. Нынешний раджа… уже бывший… как мне объяснили, племянник предыдущего. Он на острове уже сидел своей волей. Вроде и подчиняется султану Малакки, но дань высылал только если там уже настойчиво сильно «просили». А вообще, обычно, говорил, что людей пол его рукой почти нет, а те, что есть — крайне бедны.

— Думаешь, что султан Малакки даже не заметит, что мы отняли у них этот островок? — прищурился генерал.

— Думаю, да, сиятельный, — Мэй улыбнулся, как сытый кот. — Но по другой причине. Вдова раджи (которую наш доблестный полковник запугал так, что мне и мер никаких не пришлось применять) среди прочего рассказала мне интересную новость. Нынешний год оказался очень богатым на венценосные смерти. Умер император Великой Мин. Умер правитель Палембанга. Но и султан Малакки умер! Искандар Шах его звали. Тут путаница с ним у меня… Одни говорят, что это был сын Парамешвары или брат, другие — что это сам Парамешвара, только имя сменил, когда от старых богов отказался и в западного бога аллаха уверовал. Тут я не разобрался. Но он точно умер, а на престол взошел его сын — Мухаммад Шах. Только вот зовут его теперь иначе — Раджа Тенга!

Мэй хитро улыбнулся, как будто, что-то смешное сказал. Гванук недоуменно пожал плечами, а вот Ли Чжонму понимающе закивал.

— Отрекся от аллаха?

— Не просто отрекся. Через нового бога прежний султан привлек в Малакку индийских и арабских купцов. Но местный народ всё больше верит в Шиву, Вишну и прочих. И советник нового султана — бендахара — уговорил юного Тенгу вернуться к вере предков. Вдова рассказала, что в город с запада прибыл святой человек от аллаха Сайид Абдул Азиз. Проповедует на улицах, требует от неверных покаяться… мутит воду, в общем. Но его защищают мусульманские торговцы.

— Понимаю, — генерал Ли тер чисто выскобленный подбородок. — Смута в Малакке. И ты думаешь, им сейчас не до нас?

— Если мы не вызовем особых опасений, то будем пятым или десятым пунктом в их списке дел, — уверенно заявил Полукровка.

— Тогда так и постараемся сделать. Пусть Малакка не видит в нас большой угрозы. А полученную фору мы используем, чтобы хорошенько тут закрепиться.

Генерал повернулся к бывшему адъютанту.

— У меня к тебе важное дело, полковник О! Только чур условие: до конца дела хмельного не пить и с женщинами не спать!

Глава 6

Наполеон вышел на крыльцо «дворца» (двухэтажный сарай местного раджи тянул на этот титул с большой натяжкой) и тяжело вдохнул. Солнце, наконец, посетило этот богом забытый остров, и парило просто нестерпимо. Сырость, буквально, переполняла воздух. Генерал уже заметил, что люди из его окружения стараются одеваться полегче и попросторнее, а стража люто ненавидит доспехи и, особенно, шлемы.

«На кораблях да в море оно как-то посвежее было» — вздохнул он и двинулся к толпе.

Перед новым хозяином острова выстроились старейшины местных общин. На Сингапуре обитало весьма пестрое население: оранг лауты, мелайю, немного китайцев, выходцы с юга Суматры. Причем, порой они даже в рамках общин могли перемешиваться, хоть, и незначительно. Рядом с испуганными полуголыми стариками стояли купцы: минские и несколько индийцев (из тех, кого захватили «черепахи»).

— Меня зовут Ли Чжонму, я — главнокомандующий Армии Старого Владыки. Объявляю вам, а вы передайте всем прочим: мы пришли в Сингапур навсегда. И мы наведем здесь порядок. Обещаю, что на острове и в Проливе будут полностью пресечены разбой и пиратство. Все честные и законопослушные люди перестанут бояться за свою жизнь и имущество. Я ответственно заявляю: все жители острова (кроме тех, кто служил прежнему радже) сохранят свои дома и земли. Более того, мы будем предоставлять землю и работу многим желающим, за которую станем щедро платить. Вы вольны жить по обычаям ваших предков, чтить своих богов, вершить внутри своих общин суд по вашим законам. Остров Сингапур объявляется открытым островом для всех, кто приходит к нам в гости с добрыми намерениями! Все путники могут здесь отдыхать, пополнять припасы, торговать. Никаких ограничений по языку, подданству и религии. Любые попытки сеять вражду моя армия будет жестко пресекать! Начинается новая жизнь на острове Сингапур.

Речь он готовил долго. Ряд моментов изумили его советников, но он настоял именно на таких формулировках. Собранные толмачи перевели каждую фразу на все актуальные на этом острове языки: мелайю, оранглаутский, китайский. После Наполеон попросил всех старейшин (и тех, кого сегодня не было по разным причинам) прийти во дворец на новолуние, чтобы обсудить новые правила жизни на острове. До начала месяца еще десять дней, есть время продумать мелочи.

Отдельно пообщался с купцами. Даже принес им извинения за беспокойство. Особенно, индийцам, которых пришлось таранить. Он объяснил, что его Армию и Эскадру честным людям не стоит бояться, они, напротив, будут впредь их защищать. Всё имущество купцам было возвращено. Генерал предложил даже торговцам забрать их товары со складов, если таковые там имеются.

«Пусть забирают, даже если это чужое, — усмехнулся про себя новоиспеченный правитель острова. — Зато уплывут и расскажут своим знакомым, что здесь поселились наивные глупцы, которых легко обмануть. И к нам приедут другие… Тем более, всё равно, всё самое ценное со складов уже вывезено и укрыто. Скажем, что не нашли…».

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Даичи Ивата уже кое-что рассказал, чем удалось разжиться. Прежде всего, найденных у раджи запасов продуктов — около 900 коку риса и 100 коку батата (160 тонн и 18 тонн — прим. автора) — должно хватить всей армии на пару месяцев. С мясом всё было очень плохо, скота и птицы на острове практически не было. Придется компенсировать его морепродуктами, благо, рыбаков тут обитало множество. И не только в Сингапуре.