Крафтер (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич - Страница 42

— Хм…Справедливо. — кивнул я и сгреб все камушки обратно в сумку.

Кира вбила мой клиентский номер в планшет, и через секунду ко мне на смартфон пришло уведомление о пополнении счета на оговоренную сумму.

— Заходи почаще. — девушка наклонилась ко мне через стойку, демонстрируя глубокое декольте. — Ведь я могу проводить еще и личные консультации. Могу дать советы, в каких порталах могут быть наиболее ценные вещи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Её ноготь скользнул по моей ладони.

— Загляну как-нибудь. — Пообещал я, кивнув на прощание. Сейчас мне было не до флирта, но я пообещал себе вернуться к нему чуть позже.

За дверью лавки запах артефактов сменился городской вонью с примесью морской соли. Глубоко вдохнув и улыбнувшись, я сел в машину и отправился домой. Плюм сидел у меня на плече в форму попугая. Мне не хватало лишь пиратской треуголки для полного образа.

До особняка путь прошел без эксцессов. Бросив машину под навесом, я торопливо зашагал к дому. Войдя внутрь, я чуть ли нос к носу не столкнулся с дворецким.

Григорий стоял в прихожей, и его худощавая фигура казалась ещё более хрупкой под грузом пачки счетов, скреплённых шпагатом. Бумаги, испещрённые чернильными столбцами цифр, едва умещались в его руках. Свет от медного канделябра на стене дрожал на позолоте рамы фамильного портрета, подчёркивая тени под глазами дворецкого.

— Добро пожаловать, барон. — Он произнёс это без интонации, словно зачитывал доклад. — очередной кредитор прислал письмо. Требует полного погашения долга до конца недели. В противном случае — суд.

Я скинул плащ на дубовую вешалку и швырнул на газетный столик сумку-бездну. Из нее выкатились рубины и сапфиры.

— Плати по списку… — бросил я, переводя на счет Григория полмиллиона. — Дворцовым чиновникам, гильдии алхимиков, сибирским лесникам и прочим…

Григорий достал свой телефон и широко раскрытыми глазами уставился в экран:

— Откуда столько? — недоуменно спросил он.

— Просто прогулялся по портальным дебрям. — пожал я плечами. — Вот и заработал.

— А если на все не хватит? Я же не знаю, во сколько нам встанет ремонт особняка.

— Продадим Матвея Семёновича. — я потянулся к графину с вишнёвой настойкой, стоявшему на резной консоли. — Все равно пользы от него мало.

— Да как же так, господин!

— Шучу. — фыркнул я и махнул рукой, направляясь в спальню. По пути миновал зеркало в раме из чёрного дерева — в нём мелькнуло моё отражение: усталое, с тенью щетины на подбородке. За окном ветер гнал тучи, словно торопясь унести остатки этого дня.

Подушки пахли лавандой, но сон не шёл. За стеной скрипела перьевая ручка Григория, выводящее в расходной книге: «Закрытые долги…» А Плюм слишком громко урчал.

Я понял, что не смогу хорошенько выспаться, поэтому нырнул в короткий медитативный транс. Это не обещало прибавить мне тонны энергии, но, по крайней мере, помогало разгрузить голову.

Но несмотря на вечер, стройплощадка за окном загудела, как разворошённый улей. Я недовольно разомкнул веки и подошел к окну. По свежевыровненной дороге сновали телеги с щебнем, а рабочие в пропитанных потом рубахах утрамбовывали грунт тяжелыми катками. Особняк, окутанный лесами из смолистых брёвен, напоминал, наверное, сейчас гигантский скелет, обрастающий мясом новой лепнины. В воздухе висела смесь пыли, смолы и проклятий, которые бригадиры швыряли в адрес сломавшегося подъёмника.

Хмыкнув себе под нос, я обратился к Плюму:

— Пойдем, глянем?

Кот потянулся всем телом и вспорхнул ко мне на плечо, ткнувшись мокрым носом в щеку, что значило «да».

По дороге я заметил в коридоре ящик с заготовками — видимо, кузнецы расстарались и шлифанули всё наждачной бумагой. Наверное, они не хотели меня разочаровывать. Молодцы!

Выйдя во двор, я заприметил главного строителя.

Мужчина, в выцветшей рубахе и сапогах, покрытых засохшей глиной, подошёл ко мне, медленно снимая головной убор. Его лицо, обветренное и покрытое сетью морщин, выдавало бессонные ночи. Пальцы, перепачканные сажей, нервно теребили козырек фуражки.

— Барин… — он кашлянул, вытирая ладонью пот со лба. — Денег маловато вышло. Мужики ропщут. Говорят, аванс — на пару дней хлеба с табачком, а работы — на месяц. Да и материал со своих закупать — такое это дело…

Я окинул взглядом площадку. Вдалеке двое рабочих спорили из-за лопаты, а подросток лет четырнадцати тащил ведро с водой, едва не спотыкаясь о камень.

— Сколько надо? — спросил я, доставая из внутреннего кармана смартфон.

Бригадир замялся, переступил с ноги на ногу, словно земля внезапно стала горячей.

— Пятьсот тысяч… — выдохнул он, избегая прямого взгляда. — На материалы, на работу, на аренду техники да на пайки. А то щебень, песок и узкие специалисты нынче дороги, как чертово зелье… Не многоэтажку строим-то…

— Если твои люди загуляют и сорвут сроки, пеняй на себя. Каждое воскресенье пусть хоть не просыпаются, но шесть дней в неделю должны быть трезвыми и работоспособными.

— Обижаете, господин! Все ребята проверенные! У нас сработанное звено. — возмутился строитель.

— Как зовут — то тебя?

— Семен Аркадьевич…

— Диктуй реквизиты, Сеня. — улыбнулся я. — Если сделаете все хорошо, возьму вас на постоянку, рублем не обижу. Я планирую пустить здесь длинные корни.

Мужчина продиктовал мне номер карты, и я перевел ему деньги.

— Вот тебе миллион. Через месяц хочу видеть асфальт, а не болото. И скажи своим, что если через две недели не доведут особняк до ума, я проведу с ними воспитательную беседу, которая им очень не понравится и которую они запомнят на всю жизнь.

Семен схватил свой телефон так, будто боялся, что я передумаю и отменю перевод. Его пальцы дрожали, оставляя потные пятна на пластиковом корпусе смартфона.

— Все будет в лучшем виде, господин! — он шмыгнул носом, поклонился и побежал к бригадирам, крича что-то о «двойной оплате за сверхурочные».

Плюм, устроившийся на плече в виде кота, укусил меня за ухо, словно говоря: «Думаешь, справятся?».

— Деньги творят чудеса, — фыркнул я, наблюдая, как рабочие столпились вокруг бригадира. — Так что должны.

Ветер донёс обрывки разговора:

— «Слышь, Аркадьевич, барин-то спятил? Миллион как семечки…»

— «Молчи, дурак! Тебе ж платят!»

Пыль с дороги потянулась за телегами, а я повернул к дому, где кровельщики уже начинали укладывать новую черепицу.

На одних волевых я прошел на кухню, схватил со стола кусок хлеба, намазал его толстым слоем масла и сунул в рот. Утопив пищу богов в квасе, я отправился в подвал. Деньги таяли на глазах, и нужно было срочно это исправлять. Вечно бегать по порталам ради золота и драгоценностей не входило в мои планы. Артефактор, прежде всего, зарабатывает своим ремеслом. Схватив ящик с заготовками, я отправился на цокольный этаж.

Подвал, освещённый тусклым светом магических шаров, висящих на крюках под потолком, напоминал уже лабораторию алхимика. Големы прилично увеличили его, затронув только одну несущую стену. Прибавилось колонн и подпорок, но вместе с ними появились и дополнительные комнаты. В воздухе пахло металлической стружкой и сырой землей.

От одной из них веяло аурой смерти. Древний кристалл, вырванный из рук мертвецов, прекрасно питал дом некротической энергией. В другой комнате, на грубо сколоченном столе, я разместил заготовки: металлические перекрещенные сердечки с незамкнутыми контурами.

Это была временная мастерская. В ней я и решил поместить новый кристалл. Выудив из сумки белоснежный камень, похожий на крупный кусок кварца, я одним ударом вмонтировал его в стену и наложил руну контроля. Презент, доставшийся мне от дракона, фонил избыточной силой. Этот кристалл был из рода вечных сталактитов. Они имели прекрасное свойство для артефакторики. Ими можно было заряжать простенькие артефакты в огромных количествах. А наутро, как правило, резерв камня восстанавливался. Он черпал силу буквально отовсюду. В моем мире из-за таких игрушек развязывали войны, падали цивилизации, гибли народы.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');