Железный гром 2 (СИ) - Алексей Янов - Страница 2

Такие вот сборища, свидетелем одного из которых я невольно стал, устраивались на регулярной основе раз в несколько дней. А поскольку мои «бизнесвуманши» были мною лично обучены счету и графическому изображению цифр, то они и принялись для лучшего взаимопонимания со своими «бизнес-партнерами» вот таким вот макаром внедрять полученные от меня знания в области математики.

Ничего крамольного в этом их начинании я не увидел, наоборот, похвалил. Ведь ныне бытующие у славян письмо и счет… даже не знаю как сказать, они практически отсутствуют. Латинскую письменность тот же Плещей видел, но читать не мог, поскольку у нас письмо заменяли разные зарубки и черточки вырезавшиеся обычно на глиняной пластинке или на какой-нибудь деревянной палочке, точно так же и числа обозначались различными значками для памяти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В этой связи было бы неплохо подобным образом еще и начать внедрять алфавит и письменность в целом. А там уже сами матери начнут учить счету и письму своих детей. Если это произойдет, то станет для нашего племени колоссальным прогрессом с далеко идущими последствиями! Только желательно на все эти дела получить санкцию Яролика. Ну, да не беда, наплету ему что-нибудь в три короба про явившееся мне во сне откровение свыше. Волхв мне и моим басням вполне верит, так как и сам нечто подобное испытывает, ведь и у него тоже иногда случаются похожие приходы после употребления психотропных веществ естественного происхождения.

Забегая вперед скажу, что «добро» от Яролика воспоследовало, и в свободное время я теперь обучал жен алфавиту и чтению по слогам. Так вот глядишь, через год-два эти новые знания расползутся по всему Лугово, по крайней мере по женскому народонаселению этого населенного пункта, потому как мужчинам этой «дурью» заниматься было не в досуг, кроме нескольких любознательных человек, вроде тех же Плещея и Яролика.

Глава 2

Осень 246 года — Весна 247 года

В течение нескольких дней я перевозил в Лугово от своих рабов полученный ими урожай, часть которого, согласно уговору с вождем, мне надлежало безвозмездно передать общине. Потом, пару недель давил на клиновом прессе семена льна получая масло, часть которого вываривал, переводил в олифу. И только закончив со всеми этими неотложными делами, при помощи и участии местных кузнецов, гончаров, углежогов и прочих рукастых мужиков я взялся за куда более амбициозный проект, за железо.

Шамотный кирпич из местных каолиновых глин, месторождение которых было обнаружено нами с Плещеем еще зимой прошедшего года в землях соседнего драговитского рода, луговскими гончарами небольшими партиями производился еще с прошлой весны. К этой осени, большая часть шамотного кирпича ушла на постройку печей-каминов, им выкладывали непосредственно топочное пространство печи. Но и то, что осталось после строительства печей в домах наиболее авторитетных людей племени, было вполне достаточно для сооружения новых кузнечных и кричных горнов и домницы высотой под два метра. И уже после запуска всех этих производств можно было развернуть беспрецедентную по местным меркам выплавку железа, чугуна и стали. Леса для пережигания на уголь вокруг было просто немерено, а весь бассейн р. Припяти являлся одним из богатейших регионов по залежам железной руды, пускай и посредственного качества.

Старый кричной горн мы разбирать не стали, по-соседству с ним развернулось новое строительство. Рядом поставили навесы и уже под мою диктовку гончары принялись выкладывать новые печи. Нужный авторитет, чтобы меня слушали, слышали и выполняли мои распоряжения, у меня успел сложиться еще в прошлом году, я тут вообще считался выдумщиком-сновидцем, осененным богами или духами, да и вообще мастером на все руки от скуки.

Провозились мы со строительством всех этих металлургических печей до установления постоянного снежного покрова, то есть, до начала декабря. Из-за недостаточной мощности ручных воздуходувных мехов отладить в домнице производство одно лишь чугуна никак не получалось, здесь ситуацию могло исправить разве только водяное колесо, но чего не было, того не было, пока, по крайней мере. В результате из-за недостаточной температуры в верхней части домницы у нас образовывалось железо, причем, что немаловажно, железная руда восстанавливалась раньше, чем получался шлак, да и само железо сильнее науглероживалось. Для сравнения, в старом кричном горне все происходило с точностью до наоборот, что негативно сказывалось на количестве получаемого железа. А в нижней части домницы, где температура под влиянием интенсивного дутья была выше, получался жидкий чугун. Чугун у нас сразу же стал использоваться для производства отливок, прежде всего на кухонную утварь вроде чугунков и сковород, а негодный для литья чугун пускали вместе с железной рудой на вторичную переплавку, получая таким способом более качественное, по сравнению с сыродутным процессом, железо и сталь.

За одну плавку домница выдавала около ста килограммов железа и немногим меньше чугуна. Но это железо еще нуждалось в дальнейшей проковке.

Посетил зимой новые производства и наш славный вождь Гремислав, далекий от всего этого как Луна от Солнца. Лишь только войдя в «обитель» нашего главного металлурга Лысаня, вождя обдало жаром прямо как из Преисподни.

— Кха-кха, — дядька аж закашлялся. — Что за смердящую пещеру вы тут сотворили?

И действительно четыре пылающих, дышащих жаром кузнечных горна создавали непередаваемую атмосферу.

Кузнецы, завидев вождя, опустили от заготовок свои молоты и клещи, заинтересовано уставившись на незваного гостя.

— Дальше работаем, железо остынет! — скомандовал им Лысань, и мигом возобновился стук, металлический звон и летящие по сторонам искры от молотов, а молодежь примерно моего возраста принялась вздымать вверх и опускать меха.

Затем лично Лысань провел вождя по всему производству, заодно объясняя ему что к чему, а потом мы втроем направились на склад готовой продукции. Вот тут Гремислава проняло во второй раз — железо, горы железа по местным меркам, от наконечников для стрел до топоров.

— Любо Лысань, любо!!! — Гремислав стер рукавом выступивший еще в кузни пот. — Только объясни мне старому недоумку, не ужель без моего сыновца Дивислава вы столько лет до всего этого не могли сами додуматься?

— Не могли вождь! Кто мы, а кто осененный богами Дивислав⁉ И не только мы скорбные умом раньше были. Такого, как говорит Дивислав про-из-вод-ства я и никто из наших кузнецов никогда не видел во всех окружных землях и в народах.

— Мы еще подобно семечку со всем этим, — я указал глазами Гремиславу на дымящие трубы, — только-только начали произрастать из земли подобно семечки. У римлян нечто подобное существует уже веками. Недаром они захватили половину обетованного Мира.

С наступлением тепла из новых партий привезенных каолиновых глин был произведен шамотный кирпич, который сразу же пошел на строительство тигельной печи и на производство самих глиняных муфелей (горшков-тиглей), туда же потом направилась и большая часть мягкого железа с домницы. И уже в мае пошли в луговскую дружину первые партии клинков из литой стали!

Да, еще дополнительно был внедрен предварительный этап обогащения руды. Перед плавкой железная руда в обязательном порядке промывалась, измельчалась и прокалывалась. Последний пункт способствовал выведению из руды вредной для нее серы.

Самое смешное, поскольку свободных металлургических мощностей не было, а прокалить руду требовалось, то по распоряжению вождя руда вместе с углем теперь томилась в печах и очагах луговчан, в том числе и меня не миновала сия участь. Ну да сам вождя надоумил, сам и отгребай, все справедливо, не поспоришь. Главное, что в разворачивающемся металлургическом производстве я начал получать уже сложившуюся стандартную долю, как, впрочем, и во всех ранее внедренных мною новых производствах. В частности, в металлургии эта доля была представлена в виде каждого тридцатого чугунного и железного изделия, инструмента, оружия. Монополию я по-прежнему сохранял лишь в производстве льняного масла и продуктов его переработки.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');