Железный гром 2 (СИ) - Алексей Янов - Страница 15

Сейчас, объективно говоря, по всем показателям драговитское племя (включая присоединенные балтские территории) превратилось в сильнейшее объединение во всем славянском мире. Впрочем, достижение это так себе, учитывая, что сами славяне, к сожалению, все еще во многом жили и хозяйствовали, словно люди эпохи Неолита. Короче говоря, на фоне тех же римлян, персов и т.д. на восток нам, безусловно, есть еще к чему стремиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если говорить ретроспективно, то в кратком ликбезе прошедших лет, Я (теперь уже совершенно не отделяющий две свои сущности Дмитрия и Дивислава, полностью слившихся воедино) выделю некоторые важные моменты.

Начнем, на мой взгляд, с самого важного, с производства. Конечно, когда я говорю о производствах, то с высот второй половины двадцатого — начала двадцать первого века, что застал в той жизни Дмитрий, это и не производства вовсе, а так, мелкосерийная низкокачественная кустарщина, но в свете середины 3-го века от Р.Х. все эти наши достижения выглядят в совершенно ином свете.

Полтора года назад в самом обычном, примитивном горне, начали варить стекло. А из получаемого прозрачного вязкого расплава изготовлялись стеклянные поделки: перстни, бусы, браслеты, серьги и прочая ерундовина. С производством ультрамарина все примерно то же самое и в те же самые сроки. Тут, как в случае со стеклом, самое важное знать исходные ингредиенты. Мелкосерийное производство красок, стекла было целиком и полностью заточено на экспорт, согласно распоряжению Гремислава, с чем успешно справлялся купец Плещей. Ну, и свою малую долю от выручки мы с ним с этого дела получали.

Также вполне успешно в Лугово распространились, разрослись завезенные мною от готов новые сельхоз культуры, и пришлась по душе исподволь внедряемая мною новая система земледелия.

Пока мы ехали вот такого рода спонтанные воспоминания меня отчего-то посетили. А между тем мы уже проехали навес, где лежали чугунные отливки, рядом стоял амбар, где хранились прутья и полосы железа, завернув влево мы уперлись в так называемый приемный пункт рядом с заводоуправлением. У крыльца конторы привычно расположилась городская стража, которая приметив нас потрясла в воздухе копьями в знак приветствия.

Но скакали мы не сюда, как уже говорилось, а спешили к причалу, где нас со спец. заказанным товаром поджидал Плещей. Гремислав себе заказал какое-то золото, то ли кольца, то ли цепи с драг. камнями, а мне требовалось нечто другое, что у нас было не достать — минеральные добавки для получения разных оттенков стекла и красок.

Наскоро переговорив с Плещеем, осмотрев привезенный им товар, заодно уладив все наши торговые дела в рамках взаимозачетов, оставив Гремислава любоваться собственным отражением в воде с массивной золотой цепью на груди, поскакал дальше, вниз по берегу Припяти к нашей новой верфи, где мы планируем строительство нечто вроде древнерусских ладей или драккаров викингов — в принципе, эти судна схожие классом, а что у нас в итоге получится — Бог весть!

На нашей верфи, представляющей из себя большие крытые навесы, работа, что называется кипела! Строились две первые экспериментальные ладьи по разработанному мною проекту. Мужики пилили, рубили, строгали, вбивали гвозди и скобы. Топорами, молотками, пилами да рубанками и прочим инструментом все были обеспечены в полной мере. Досок и бревен также хватало с изрядным запасом. И все эти люди, с первых же дней постройки кораблей удивлялись их размерам! И было чему, в сравнении с бытовавшими у нас лодками-однодревками.

Вечером дома на складах застал привезенный Плещеем товар, оперативно доставленный сюда его людьми. Но в ближайшие недели для меня все эти красители со стеклами, думаю, будут второстепенной задачей. Потому как я планирую начать внедрять деньги и соответственно постепенно строить товарно-денежные отношения. Задумывался об этом уже не первый год как. И начать я решил с малого, с открытия собственного магазина…

Глава 7

Май

Май — июнь 253 года

Еще одной причиной, побудившей меня открыть собственный магазин и торговать там, было то, что люди ко мне домой щемились ежедневно предлагая свой товар в обмен на мой. С каждым из них приходилось говорить, оценивать товар, торговаться. Мне все это порядком надоело, поэтому решил ввести для себя и магазина особый режим работы — один раз в пять дней там можно будет купить мои товары, а в остальные дни я ничего ни в магазине, ни у себя дома продавать не буду. Все-таки у меня товары не первой необходимости, пять дней потерпеть можно, если, конечно, человек приперся ко мне за товаром не из соседних весей и ничего не зная о новом распорядке. Но для таких случаев как раз есть гостиница, то есть, я хотел сказать дружинно-общинный дом, где все залетные драговиты могут спокойно переночевать.

Хотя и солнечным, но все еще прохладным майским утром, жители Лугова стали очевидцами весьма примечательного события. В придомовой пристройке — торговой лавке, сегодня стартовала торговля товарами за деньги. В лавки изнутри раскрыл большие оконные ставни, в темном помещении сразу стало светлее, в него хлынули теплые солнечные лучи. Оглянулся по сторонам, вроде все готово. На прилавках стоит весь наличный у меня товар собственного производства — от водонепроницаемых сапог, красок и льняного масла, до раскрашенных масляными красками ремесленных изделий и спиртовых горелок, отдельно на вешалках, прикрепленных к потолку висят окрашенные ткани.

А я тем временем занял место за прилавком, к которому уже начали подходить первые заинтересованные люди. На раскрытых ставнях, на внутренней их поверхности сейчас, в распахнутом состоянии смотрящих аккурат по обе стороны улицы, краской была выведена реклама — нарисованы мои продукты, а также новые дензнаки с номиналом.

— А на что же я куплю, ежели у меня такого знака, как ты говоришь, деньга, нету? — громко вопрошал Папырь, ища поддержки у постепенно скапливающегося около нас любопытствующего народа.

— Все просто, продай мне что-нибудь и получишь деньги, а уже за них приобретешь интересующий тебя товар.

— Хм…! — Папырь почесал затылок. — Чудно как-то получается, а чего сразу нельзя обменять?

— Долго объяснять, считай это моей прихотью. Я так захотел!

— За соль я хочу обменять олифы, сколько дашь?

Я измерил глазом его корзину, подержал на весу.

— Соль твоя стоит две копейки, а один горшок олифы стоит двадцать копеек. Поэтому, могу только отлить десятую часть. — Сказал я, думая про себя, что есть и еще один плюс, аборигены еще и считать дробями толком не умеют, далеко не все из них, несмотря на старания моих женушек-педагогов их подруг. — Вот примерно столько могу за твою соль дать олифы, — я налил в кружку воды и показал примерный объем, который готов продать за две копейки.

— Да, и еще, лавка моя работать каждый божий день пока не будет. Открываться мы будем на весь день только один раз в пять дней, — говорил я Папырю, и заодно обращаясь к собравшейся толпе, думая про себя, что хорошо бы кого из полоняников обучить хотя бы счету, чтобы он мог здесь ежедневно сидеть в лавке. — И теперь, в другие дни, ходить ко мне домой за товаром не надо. Повторяю, продавать буду только раз в пять дней и только после предварительного обмена вашего товара на деньги!

Папырь задумался, а собравшийся народ, не описать словами как заинтригованный происходящим все подбивал Папыря совершить покупку, ой как интересно же было!!!

— Покупай Папырь, чего стоишь?

— Давай Папырь, людей только задерживаешь!

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Делай, что Дивислав тебе молвит.

— Беру! — при этом мужик махнул рукой так, будто собирался купить неизвестно что, словно кота в мешке покупал, хотя олифу он и раньше у меня приобретал и сейчас по большому счету ничего не изменилось, просто между покупателем и продавцом появилась дополнительная прокладка в виде денег, а сам товар-то остался прежним.

Я торжественно вручил Папырю деньги. И тут вся собравшаяся вокруг нас толпа, как по команде, бросилась их смотреть, и каждый намеривался их пощупать, понюхать, попробовать на язык. Но проблема в том, что все эти манипуляции намеривался лично проделать покупатель.