Железный гром 2 (СИ) - Алексей Янов - Страница 10

Погрузившись в воду чуть ли не по грудь и ступая по каменистому дну, я чувствовал довольно сильное давление речного течения и если бы не перекинутая через Неман веревка, то тут, пожалуй, можно было бы и утонуть, учитывая, сколько всего мы тащили на себе и в заплечных мешках.

Наши труды в полной мере были вознаграждены тем же вечером, когда мы обнаружили зарево, производимое от десятков и десятков костров. Нас здесь ждали и готовили «теплый» прием. Прикинув численность полевого лагеря галиндов, мы поспешили в обратном направлении. Добытые сведения необходимо было как можно быстрее доставить Гремиславу

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Столица племени галиндов — городок Менулес огороженным частоколом возвышался на холме у берега Нямунаса (Немана). Жители Менулеса и всей округи радовались теплому лету и мирной жизни. В полях колосились рожь с ячменем, в тихих речных водах плескалась рыба, которую вылавливали рыбаки. На заливных лугах паслись коровы, козы и овцы. Лишь немногие в галиндской столицы осознавали, что вся эта идиллия иллюзорна и может исчезнуть без следа уже очень скоро.

Еще седмицу назад вождю галиндов Алгерду были доставлены сведения об огромном войске племени драговитов, снявшимся со своих насиженных мест и двинувшемся на север, к Нямунасу. И сегодня худшие подозрения Алгерда подтвердились в полной мере, отчего он выглядел мрачнее тучи.

Гонцы сообщали ему страшные вести! Крупнейший галиндский городок Ауштене у реки Шара был сожжен и разграблен захватчиками, а рассылаемые ими во все стороны военные отряды разорили всю округу, пополняли припасы и уничтожая все подряд, что невозможно с собой взять. А через два дня в городе начали появляться первые спасшиеся беженцы, рассказывающие о творимых славянами бесчинствах.

Но Алгерду было не до этих досужих сплетен и разговоров, о которых с ужасом шептались мирные обыватели Менулеса и наводнившие его беженцы с южных рубежей. Он рассылал гонцов во все концы Галиндской земли, спешно собирая в Менулесе все доступные ему воинские отряды для встречного удара по зарвавшемуся противнику. Но враг заявился сам!

Первыми предвестниками надвигающейся опасности были налетевшие на город шумные стаи ворон, оккупировавшие крепостной частокол и дранки крыш. Все это залетное воронье сопровождало наступающие войска Гремислава, оставляющего после себя пожарища и горы гниющих трупов, которыми эти пернатые лакомились с большим удовольствием.

А следом появились и первые конные вражеские разъезды. Отряд всадников покружил на почтительном удалении от городских укреплений, разведывая местность и вскоре убыл назад, но с тем, чтобы появиться уже во главе огромного пешего войска, щедро заливаемого лучами полуденного солнца.

У прогоревших до тла ворот стали, казалось бы, нерушимой стеной галиндские воины, ожидая начало приступа. Но тут драговиты в очередной раз удивили балтов, обстреляв всю эту плотную, буквально спрессованную вооруженную толпу из метательных орудий страшным, негасимым огнем. Вой поднялся до небес! Заживо сгораемые галинды, охваченные пламенем, с душераздирающими криками прыснули во все стороны

Вломившиеся в город через земляной вал сожженных городских ворот и тлеющих там же под ногами труов, уже успевшие «набить руку» славянские отряды с копьями наперевес рассыпались по городу, быстро и профессионально совершая кровавую жатву под звуки леденящих душу крики несчастных, сотнями умиравших на копьях и мечах.

Не избежал смерти и Алгерд. Железное жало копья с силой вошло в горло военного вождя галиндов. Упавший Алгерд, в корчах и муках изливал сочившуюся из раны кровь на земляной пол еще пару минут, пока окончательно не затих. А следом за вождем, рядом с его мертвым телом, упокоились его жены и пятеро детей. Вдруг, под горами тряпья в затененном углу еле слышно завозился еще один ребенок, девочка лет шести, и была тут же зарублена, отправившись вслед за своими родителями, братьями и сестрами.

Своих немногих павших воинов под руководством Яролика еще сегодня в полдень мы скормили огню в огромном погребальном костре вместе с некоторыми выжившими девушками. Сожженные балтийки, по словам Яролика, пригодятся на Том Свете нашим воинам в качестве рабынь, наложниц или жен. Местом огненного погребения был выбран дом вождя — самый большой в этом бывшем поселении, и он до сих пор чадил в небо дым тлеющих и разгорающихся с новой силой углей. Языки пламени и взметнувшиеся вверх искры поднимались на несколько метров, а Яролик как заведенный кружил вокруг этого зарева, воздавая хвалу убитым воинам и прося богов их Там хорошо принять и заступиться от Темных сил.

А сейчас, в сгущающихся сумерках, у заготовительных складов жизнь била ключом! Здесь, сразу после ритуального погребения павших и дележа доставшихся от балтов трофеев, расположились драговитские воины, в большинстве своем довольные и слегка пьяные. Они обменивались впечатлениями от закончившегося боя, какими-то случившимися с ними старыми историями, при этом громко смеялись, пили местное хмельное, закусывая найденными на складах и в домах съестными припасами. Оставленные на постах дежурные на устроенную рядом пирушку поглядывали завистливыми или раздраженными взглядами, и, чтобы отвлечься, усердно чистили оружие с обмундированием.

Из нескольких уцелевших домов слышались стоны раненных, да тихое переругивание пациентов и обихаживающих их лекарей, находящихся при войске. Новшеств я здесь практически не привнес. Единственное, им для медицинских целей был передан самогон, да научил их делать отвар из коры ивы. Но у них были и свои собственные знания, не чета моим по части трав, корешков и грибов, в том числе и используемых волхвами в рабочих целях. А пришедший с погребального обряда Яролик теперь занялся новым делом — молился богам за скорейшее выздоровление всех страждущих.

В это время мы беседовали с приехавшим Плещеем, что, дабы излишне не обременять лишним грузом войско, должен со своими людьми доставить все наши трофеи на склады в Лугово, чтобы потом распределить среди участников похода по его завершении. Также он привез стрелы, болты и огненную воду в бочках. Продовольствием мы себя изначально планировали обеспечивать самостоятельно, посредством разорения вражеской территории.

Закончив разговор с купцом, подошел к пирующим. На заупокойную тризну все это веселье мало походило. Опрокинув в себя чарку меда, присоединился к дружинникам, напирая в своих байках на смешные случаи из своей производственно-купеческой тематики, как реальных, так и вымышленных, высмеивая жадность, тупость или хитрость торговцев, при этом вспоминая известные мне анекдоты и адаптируя их к местным реалиям. Посмеялись.

Хотя, надо признать, скальд из меня был еще тот, особенно учитывая, что оперировать приходилось скупым словарным запасом древних славян. Современный язык Дмитрия использовать тут было бы бесполезно, да и просто опасно для здоровья. А ну, как бы волхвы решили бы, что в Дивислава вселились злые духи и помочь ему может только очистительное пламя огня⁈ И так, не находя аналогов в древнеславянском, в производственных делах периодически приходилось внедрять «новые», «придуманные» слова и термины. Но каким-то нонсенсом такое мое языковое прогрессорство, надо признать, тоже не являлось. Славяне и раньше заимствовали в свою речь новые слова от окружающих их народов, особенно в плане названий одежды, некоторых продуктов питания, ремесленных изделий и так далее, заимствуя из иноземных языков названия тому, что у нас просто физически не росло и никогда не изготовлялось.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Ко мне незаметно подкрался Яролик и отвел от честной компании чуть в сторону.

— Как тебе это? — он повел своей рукой справа на лево, указывая на возвышающиеся то там, то здесь беспорядочно разбросанные кучи грязных и забрызганных кровью трупов, сплетшихся своими конечностями в безобразные клубки.

— Что именно, волхв, ты имеешь в виду?

— Как тебе твоя победа?