Вне пределов (ЛП) - Энн Джуэл Э. - Страница 3

— Сколько тебе лет? — спрашивает он, прерывая мое заикание, которое никак не может сформулировать слова, объясняющие, откуда я его знаю.

— Двадцать один.

— Ну, этот шрам я получил в четырнадцать лет. Это было двадцать два года назад. Ты, должно быть, знаешь кого-то, кто знал меня в детстве.

Я лишь киваю в ответ, ни с чем на самом деле не соглашаясь.

— Эм… мои родители… Трэвис и Криста Сэмюэлс? Мой отец скончался год назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не помню, чтобы мы с ними когда-нибудь говорили о Нейте, но, должно быть, говорили.

— Знакомые имена. — Нейт медленно кивает, поджав губы. — Но я не могу их вспомнить. Но в последнее время я немного не в своей тарелке. — Он кивает на дверь в кабинет доктора Грейсона. — Очевидно, если я здесь, значит, что-то не так, верно?

Он усмехается, но в его смехе больше боли, чем юмора.

Я знаю его не поверхностно, не просто потому что мы встречались или кто-то из моих знакомых рассказывал о нём. Это нечто большее. Меня охватывает трепет, по спине пробегают мурашки, волосы на затылке встают дыбом.

— Рада была повидаться.

Натянуто улыбнувшись, выбегаю, прежде чем он успевает сказать:

— Хотел бы я сказать, что чувства взаимны, — потому что он понятия не имеет, кто я такая.

∞

А ЧТО, ЕСЛИ ЭТО опухоль мозга? Я думаю об этом чаще, чем следовало бы. Однако это может служить объяснением для многих необычных уникальных, блестящих, новаторских, непоследовательных, часто бессмысленных мыслей, которые роятся в моей голове.

— Нейт Хант, — произношу я его имя, выезжая с парковки и направляясь обратно в свою квартиру.

Это ощущение дежавю, но в ускоренном темпе. В моей голове проносятся яркие образы и воспоминания, они чёткие и детальные. Сны кажутся реальными и оставляют после себя пустоты. Это не просто воспоминания о снах. Я знакома с Нейтом Хантом.

После душа и подгоревшего сыра на гриле, благодаря Нейту, поглотившему мой разум, пишу маме сообщение, чтобы она знала, что я не смогу поужинать с ней сегодня вечером — наша традиция по четвергам. Когда я спускаюсь к машине, у меня звонит телефон.

— Собеседование, мам. Я не собираюсь бросать тебя ради чего-то лучшего.

— Суэйзи, я звоню не для того, чтобы упрекать тебя. Просто хотела убедиться, что ты чувствуешь себя хорошо. Очевидно, что да, так что расскажи о собеседовании. Это постоянная работа или просто временная подработка до осени?

— Пока не знаю. — Я включаю Bluetooth, когда отъезжаю от обочины на своей черной Elantra. — Это работа няни, по вечерам и по выходным. Я буду держать тебя в курсе.

— Это здесь, в Мэдисон?

— Да, всего в нескольких минутах езды от моего дома.

— Как прошел твой прием?

Разворот на сто восемьдесят градусов в разговоре.

— Нормально.

— Нормально — это хорошо?

Она слишком хорошо меня знает.

Я вздыхаю.

— Отлично, я записалась на второй прием.

— Я очень рада это слышать.

В чем причина? Я не из тех, кто заливается горючими слезами при одном упоминании имени отца. Если бы я не узнавала, казалось бы, совершенно незнакомых людей и не вспоминала о них то, что происходило до моего рождения, я бы сказала, что я совершенно нормальный человек.

— Доктор Банц уже предложил тебе продать дом?

Говард Банц. Мне больно даже думать о его имени. Я так и не попала на первый прием к нему по очевидным причинам.

— Нет. Ты не врач, Суэйзи. Не понимаю, почему ты так настаиваешь на том, чтобы я продала дом. Доктор Би не упоминал об этом, и не думаю, что он упомянет.

— Доктор Би, значит?

Она цокает языком.

— Так его называют все пациенты.

— Не могу представить, почему.

Я ухмыляюсь, выезжая на улицу, и мой навигатор заглушает маму.

— Прекрати. Ты и твоя одержимость именами. Даже если ты не считаешь, что у тебя проблемы из-за потери отца, одной твоей одержимости именами достаточно, чтобы обратиться к психотерапевту.

Переводя взгляд с одного зеркала заднего вида на другое, я параллельно паркуюсь между двумя гораздо более дорогими автомобилями. Это отличный район. Я в шоке от того, что на улице вообще есть машины.

— А под одержимость именами ты подразумеваешь мои проницательные наблюдения за причудами человечества? Стремление каждого человека выделиться из толпы? Одержимость модными тенденциями?

— До свидания, Суэйзи. И удачи на собеседовании.

Так она заканчивает разговор, который, как она знает, ей не выиграть.

— Пока, мам. Люблю тебя.

Я пришла рано, поэтому жду несколько минут, прежде чем пойти по длинной аллее, обрамлённой деревьями, к кирпичному дому с крутой крышей и белыми колоннами у входа.

Я нажимаю на звонок и жду, засовывая руки в карманы своих чёрных брюк, затем опускаю их по бокам. Скрещиваю их на груди и в конце концов засовываю обратно в карманы, как раз в тот момент, когда открывается дверь. Нервы — это маленькие безумцы.

Мои брови взлетают вверх, а голова откидывается назад.

— Нейт.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

НЕЙТ МОРГАЕТ несколько раз, прежде чем высунуть голову из-за двери и осмотреть окрестности.

— Что ты здесь делаешь?

Я прослеживаю за его взглядом, обводя пышный ухоженный двор и высокие вечнозеленые деревья, отделяющие его участок от соседского. Выпрыгнут ли клоуны? Есть ли здесь скрытые камеры? Что я упускаю из виду?

— Ну, я… — достаю свой телефон и показываю ему электронное письмо —…здесь для собеседования. Видишь?

Он напрягается, когда я сую ему в лицо свой телефон, не приближаюсь к нему ни на сантиметр, чтобы ненароком не ударить его по носу. Мои нервы немного расшатались по пути сюда. Ничего особенного, просто волнение перед собеседованием. Но когда Нейт открывает дверь, я вздрагиваю, словно от землетрясения.

— С. Сэмюэлс?

Он, прищурившись, смотрит на экран.

Всему миру не обязательно знать мое имя. С. Сэмюэлс придаёт таинственности, как будто я автор, который не хочет раскрывать свой пол, — или как автор с дерьмовым именем.

— Суэйзи. Если ты забыл.

Нейт потирает лоб, словно пытаясь стереть этот день из памяти. Должно быть, с его головой что-то не так, если он обратился к доктору Грейсону. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что это так. Мне жаль его. Я бы не хотела быть ещё одной вещью, с которой он не хочет иметь дело сегодня.

— Я не забыл. Моя невестка назначила эти собеседования. Прости, я не уловил связи между фамилией и… — его губы кривятся, — … произошедшим ранее.

Ранее. Не годы назад. Что происходит? Я теряю рассудок. Рак. Это должен быть рак в моем мозгу… или инопланетяне. Каждый год я прохожу медосмотр. Рак кажется маловероятным, но они пропускают всякое дерьмо. Такое случается постоянно. Инопланетяне — более правдоподобное объяснение. Они должны быть настоящими. Иначе зачем бы НАСА тратило столько денег на поиски жизни за пределами Земли?

Его губы зажаты между зубами, а между бровей залегает глубокая складка, выдающая его внутреннее напряжение, указывающее на то, что ему некомфортно пускать преследователя в свой дом, не говоря уже о том, чтобы проводить с ним собеседование на должность няни.

Мне не нужна эта работа. Даже если с деньгами будет туго, я смогу подработать дизайнером, чтобы продержаться до осени. Но это уже не собеседование, это загадка, которую я должна разгадать. Нейт? Почему ты в моей голове?

— Я должна извиниться за то, что сказала ранее. Я поняла, откуда знаю тебя или о тебе. Моя кузина, она старше меня, встречалась с твоим другом, Тоби Фридманом. Она рассказала мне хоккейные истории и о том, где ты вырос — через четыре дома от дома Тоби. Я проходила по этой улице много раз. Дом все ещё зеленый. В общем, у неё была ваша с Тоби фотография. Думаю, твои голубые глаза делают тебя безошибочно узнаваемым и… знакомым. Надеюсь, я не напугала тебя.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Тоби вырос через четыре дома от Нейта, и в день несчастного случая они оба были на пруду. Но у меня нет кузины, которая бы встречалась с Тоби. Я просто молю бога, чтобы Нейт нашел мое объяснение правдоподобным.