ЧВК "Пересвет". Книга третья (СИ) - Медоваров Алексей - Страница 30

Аккуратно спустившись, я зафиксировался ногами, как можно надёжней и принялся развязывать узел веревки — он оказался простым, но затянулся из-за того, что тело несчастного провисло.

— Подай мне нож, — протянул я руку в люк. Дамьян вложил мне рукоять раскрытого перочинного ножа.

Перерезав верёвку, я подхватил раненого незнакомца, навалив его на себя. Удерживать тело человека, находящегося в бессознательном состоянии то ещё удовольствие — расслабленные мышцы делают его тряпичной куклой. Большой тяжёлой тряпичной куклой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давай багор!

— Один момент, ваша светлость!

Дамьян просунул в люк багор и опустил крюк на уровень пояса несчасного. Я освободил одну руку и подцепил крюк за широкий кожаный ремень с массивной пряжкой.

— Тяни!

Дамьян начал тянуть, я старался поддерживать тело незнакомца вертикально, чтобы тот пролез через люк. У нас почти получилось, когда он вдруг очнулся — увидев над собой здоровяка-серба он заорал, начал брыкаться.

— Успокойся, придурок! — заорал я. — Мы пытаемся тебя спасти!

Но раненый либо не понимал русский язык, либо до конца не понимал, что происходит. Либо и то, и другое одновременно. Он упирался, брыкался и в конце концов сорвался с крюка.

— Сука! — рявкнул я, когда он рухнул прямо на меня.

Мы заскользили вниз, к воде, полной тварей с острыми как бритва зубами. В последний момент я смог замедлиться, а спасаемый мною уцепился за перекладину, к которой был привязан ещё какую-то минуту назад. Рядом с моей ступнёй щёлкнули крокодильи зубы, и я принялся забираться повыше.

— Твою мать! Лезь вверх! — я подталкивал раненого вверх, но тот вдруг принялся колотить по мне локтями.

В какой-то момент он сорвался и полетел вниз. Мне удалось схватить его за ремень и взвыл, когда рвануло руку. Я начал тянуть его вверх, Дамьян снова спустил багор и с горе пополам мы смогли зацепить его.

— Тяни! Тяни!

В этот самый момент один из крокодилов выпрыгнул вверх и впился зубами в ногу раненого. Тот снова истошно завопил от страха и боли. И неудивительно — с одной стороны его тянул вверх Дамьян, а с другой на его ноге повис крокодил, пусть и не самый большой.

Увернувшись от рук спасаемого, я смог пригнуться и с размаху вонзил нож в крокодилью голову. Лезвие пробило толстую кожу и череп рептилии, войдя прямиком её головной мозг. Челюсти разжались и тварь рухнула в воду, чем сразу же воспользовались её сородичи — мгновение и они накинулись на мёртвого крокодила, вода под нами забурлила, окрасившись в красный цвет.

— Этот придурок снова отрубился, — пророкотал сверху голос Дамьяна.

— Так давай его вытаскивать поскорее!

Минута усилий и мы втащили несчастного в помещение генераторной. Я влез следом, весь мокрый от пота, катившегося с меня градом. Некоторое время я просто лежал на полу, восстанавливая дыхание. Это заняло больше времени, чем обычно — вместе с темнотой на болота опустилась липкая духота, к которой я не был привычен. Дамьян тем временем перетягивал у спасённого свежую рану от зубов крокодила.

Наконец я сел, смахнул пот с лица и сказал Дамьяну:

— Потащили его к самолёту пока он не пришёл в себя.

Мы подхватили его под плечи и направились обратно, к пристани, где нас ожидали Шеф и Хосе Мигель.

Завидев нас, пилот спрыгнул с крыла самолёта и заспешил навстречу.

— Сеньоры! — воскликнул он. — Что случилось? Кто это такой?

Дамьян посветил в лицо спасённому нами человеку и сказал:

— Мы думали, может ты его знаешь?

— Он из местных, возможно единственный выживший, — уточнил я.

Хосе Мигель некоторое время всматривался в смуглое лицо, а потом сказал задумчивым голосом:

— Кажется, я видел его несколько раз… Но близко с ним не знаком.

— И кто он?

— Местный техник, сеньор. Отвечал за генераторы и связь, — ответил Хосе Мигель. — Не самый разговорчивый тип. Сам себе на уме.

— Не самый разговорчивый? — хохотнул Дамьян. — Когда мы его вытаскивали, он орал благим матом! Что-то на испанском вроде. Точнее на странном испанском.

— Es portuñol, señores! Смесь испанского и португальского.

Тем временем мы дотащили раненного в ногу техника до самолёта. Хосе Мигель бросился в салон за аптечкой. Из люка появилось сердитое лицо Шефа.

— Это ещё кто? — спросил он.

— Всех местных вырезали и избавились от тел. Этот, — я кивнул на раненого, — единственный выживший. И сдаётся мне, что он может рассказать много интересного. Поэтому, когда он очнётся, не пугай его своей хмурой рожей.

— Вашество изволит шутить? Я же добрейшей души человек! — Шев изобразил на лице улыбку, которую, видимо, считал дружелюбной. Получилось довольно жутковато.

— Вот про это я и говорю.

Хосе Мигель вернулся с аптечкой. Дамьян вырвал её у него из рук со словами «Тут нужен профессионал!» и принялся обрабатывать след от укуса рептилии.

— Что с двигателем? — поинтересовался я у пилота.

— Сам движок цел, сеньор…

— Но?

— Но полностью уничтожен блок управления. Вся электроника, регулировка подачи топлива, датчики… Всё было собрано в одном узле и этот узел полностью уничтожен, сеньор…

— Мы сможем продолжить путь на одном двигателе? — поинтересовался я с надеждой в голосе, но она тотчас испарилась.

— Нет, сеньор, — покачал головой пилот. — Одно дело поддерживать скорость в воздухе и совсем другое набрать взлётную… Моя птичка на такое не способна. Увы…

— Чёрт возьми… — я устало прислонился к борту. — Что же делать? Может тут есть такой блок электроники? Мы ведь и не искали ничего подобного…

— Сомневаюсь сеньор. Это ведь перевалочный пункт, а не склад запасных частей для авиатехники.

— Ну, попытка не пытка. Пойдём, прогуляемся, пока Дамьян возиться с раной.

Мы снова пошли осматривать лагерь. Теперь, при свете электроламп это было сделать куда проще. Мы нашли холодильники с говядиной, которое когда-то было заморожено, а теперь плавало в растаявшем льде; нашли ящик с безымянными таблетками, которые были расфасованы по сто штук; нашли несколько пачек патронов от помпового ружья, но ни самого ружья, как и оружия вообще; ни спутникового передатчика на перевалочном пункте не было. Словно всё ценное забрали, оставив лишь ненужное и громоздкие генераторы.

И, разумеется, ничего похожего на блок электроники для самолёта тут не было и в помине.

— Он пришёл в себя, ваша светлость! — раздался громкий голос Дамьяна. — Возвращайтесь!

Мы с Хосе Мигелем заторопились обратно и когда оказались рядом с самолётом, то увидели, что техник контрабандистов пришёл в себя. Он приподнялся на одном локте и со страхом пялился то на сурового Дамьяна, сложившего мощные руки на груди, то на улыбающегося во все зубы Шефа, выглядывающего из самолёта.

— Я же говорил, что ты его напугаешь, — вздохнул я и бросил осуждающий взгляд на Шефа, а затем подтолкнул Хосе Мигеля вперёд, к технику. — Успокой его и скажи, что мы не враги ему.

— Да, сеньор!

Пилот присел рядом с техником и бегло заговорил с ним на портуньоле. Тот сначала смотрел с подозрением, а потом его прорвало и он затараторил, словно пулемёт.

— Его зовут Маркус, — кусками переводил Шеф. — Он говорит что-то про авиакатастрофу, про то, что с разбившегося самолёта достали какие-то контейнеры… Так, тут я не понимаю ни черта… Ага, теперь снова более-менее понятно… Прилетели покупатели, а затем появилась… хм… сама смерть… Убила тут всех кроме этого бедолаги.

Я переглянулся с Дамьяном, но тот лишь пожал плечами.

— Ничего не понятно, но очень интересно… — поворчал я. Из отрывочного перевода Шефа было мало что понятно, поэтому нам оставалось только дождаться, когда Хосе Мигель закончит разговор и узнать, что же именно тут произошло. Наконец, техник замолчал, и наш пилот поднялся на ноги. Он задумчиво почесал затылок, словно переваривая услышанное, а затем произнёс:

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Тут произошла какая-то чертовщина, сеньоры!

— Это мы уже поняли из корявого перевода Шефа, — ухмыльнулся я. — Давай уже, не томи! Выкладывай, что именно ты узнал?