Дождаться рассвета - Куно Ольга - Страница 2

– Что в сумке? – спросил охранник. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Что-нибудь металлическое есть? Что может зазвенеть?

Парень не успел заметить, как побледнело лицо посетительницы, и без того, казалось бы, без кровинки.

– Нет, ничего такого.

Девушка поспешила мотнуть головой, словно это придавало её словам убедительности.

– Тогда проходите.

С облегчением выдохнув, она прошла через металлоискатель, аккуратно поддерживая сумку. Никаких звуков. Аппарат счёл её вещи совершенно безопасными.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девушка забрала ключи и телефон и, не задерживаясь, чтобы рассовать их по карманам, двинулась к заветной двери.

– Подождите! – окликнул её охранник.

Девушка замерла, не оборачиваясь, поэтому он не мог видеть, как сжались её челюсти и как она зажмурилась, глубоко дыша, чтобы успокоиться.

– Вы удостоверение личности забыли.

Стараясь унять расшалившееся сердцебиение, девушка обернулась и выдавила из себя улыбку.

– Спасибо.

Она забрала документ и, с сумкой на плече и личными вещами в обеих руках, вошла в здание.

Помещение, куда попадал входящий, было совсем маленьким. Низкий потолок и не слишком ровные стены кое-как покрашены в белый цвет. Везде всё тот же железобетон. Окон, разумеется, нет, дверь только одна. Ещё более крохотным это место казалось из-за расположенного напротив входа лифта. Лишь обогнув его, можно было увидеть уходящую в темноту лестницу.

Девушка надавила на выключатель. Свет зажёгся, стало видно, что ступеней намного больше, чем бывает в обычных зданиях. Без особого доверия глянув на дверь лифта, она мотнула головой и зашагала вниз. Добравшись до лестничной площадки, снова нажала такую же кнопку. В целях экономии электричества свет автоматически выключался, но через какой промежуток времени, она не знала, поэтому предпочла подстраховаться. Неприятно было бы оказаться в темноте посреди лестницы, даже не зная, сколько впереди ступенек. Впрочем, к середине следующего пролёта свет начал проникать с нижнего этажа, того, где, собственно, и располагалось основное убежище.

Спустившись до конца, девушка осторожно поставила сумку на пол и прислонилась к стене, тяжело дыша. Постояв немного с прикрытыми глазами, запустила руки в волосы и заново собрала при помощи резинки аккуратный хвостик. Снова подняла сумку, всё так же медленно и аккуратно, и стала продвигаться к центру просторного зала.

Этот этаж, в отличие от верхнего, казался огромным. По размеру что-то вроде станции метро, а может, и больше. Ездить на метро ей доводилось в двух городах, Праге и Париже, и воспоминания сохранились только приблизительные. Она ещё собиралась провести отпуск в Лондоне, а там вроде бы тоже есть метро, но от поездки пришлось отказаться, поскольку почти все авиакомпании отменили полёты на Ближний Восток. Исключением до сих пор оставался Эль Аль2, но и они в последние пару месяцев отказались от многих рейсов. Словом, с Лондоном не сложилось.

Помещение было знакомым, поэтому девушка шагала довольно уверенно. Вдоль стен тянулись белые пластиковые скамейки, на которых сидели немногочисленные посетители. Человек десять, может, пятнадцать на весь зал. Вскоре она свернула в узкий коридорчик, уводивший направо, к туалетам.

Зайдя в женскую уборную, девушка снова опустила сумку на пол. Мельком глянула в зеркало: оттуда на неё смотрело нечто растрёпанное и смертельно бледное. Впрочем, самосозерцание в ее планы не входило. Следовало убедиться, что она здесь одна. Вот только кабинок было много, так сразу и не скажешь, все ли пустые. На первый взгляд красных полосочек, которые возвещают о том, что кто-то заперся изнутри, не видно. Наверное, можно рискнуть: не ждать же, в самом деле, до бесконечности. Она присела на корточки и взялась за молнию сумки…

– Ты представляешь, он прямо так мне и сказал!

Приближающиеся голоса и перестукивание каблуков заставили девушку отпрянуть от сумки. Она едва успела распрямить спину и сделать вид, будто собирается помыть руки, когда две женщины вошли в уборную. Одна сразу же закрылась в кабинке, вторая оперлась о край раковины и принялась смотреться в зеркало. Смуглая кожа плохо сочеталась с холодным блондом, тем более что корни волос были угольно-черными.

Несмотря на то, что женщин теперь разделяла дверца кабинки, разговор не прервался.

– Главное, нам ничего не говорят. – Крашеная блондинка повысила голос, чтобы подруга хорошо её слышала. – Посмотри новости, на любом канале. Ничего определенного. А у Амнона, ну, ты знаешь, моего зятя, двоюродный брат работает охранником. Так вот у них информация проскочила, что в здании парламента сегодня пусто. Ни один депутат не приехал. О чём это может говорить?

– Да он же сам Кнессет не охраняет, – донеслось из кабинки. – Откуда ему знать? Сплетни просто.

– Вот дай-то Бог, чтобы просто сплетни, – не обиделась, но и не разуверились блондинка. – А вы как думаете? – обратилась она к девушке со спортивной сумкой.

– Ужас, – лаконично ответила та.

Её мысли были полностью заняты содержимым сумки, а эмоции – беспокойством о том, что оное могут обнаружить, так что следить за ходом разговора незнакомых женщин толком не удавалось. Но к счастью (или не вполне к счастью), в нынешние времена выбранное ею слово подходило почти на все случаи жизни.

– Вот именно, – энергично подхватила блондинка. – Что творится! Кто бы мог подумать всего пару лет назад?

Девушка рассеянно покивала, мысленно отметив, что и два года назад были люди, отлично предсказывавшие нынешние события. Только верить никто не хотел. И даже те, кто верил, старались затолкать печальные прогнозы в тёмные уголки подсознательного. Зачем мучиться и сидеть на антидепрессантах, если всё равно ничего не можешь изменить?

Вторая женщина вышла из кабинки, ополоснула под краном руки, и подруги вышли в коридорчик, выводивший в основной зал.

Девушка постаралась унять заметную дрожь в руках, вновь опустилась на корточки и расстегнула молнию. Из синей сумки высунулась рыжая мордочка длинноухой собаки.

А между тем совсем другой пёс – крупный, сильный, с умными глазами и стоячими, но то и дело настороженно пригибающимися ушами, сидел возле металлоискателя. Сидел, следуя команде своего хозяина, несмотря на то что внимание последнего было полностью сосредоточено на перепалке с охранником. Пока команда не отменена, пёс не собирался двигаться с места.

– Я ещё раз повторяю: с животными сюда нельзя, – заявил охранник, надо отметить, довольно терпеливо.

– Но я уже здесь вместе с ним, – не сдавался хозяин, парень лет тридцати – тридцати пяти, крепкого телосложения, с коротко постриженными чёрными волосами. – Не бросать же его на улице.

– Не знаю, – пожал плечами охранник. – Внутрь запрещено.

– Слушай, я понимаю, правила это хорошо, но мы же все живые существа, так? У тебя самого дома животные есть?

– Только рыбка в аквариуме.

– Понятно. Пойми: собака – как член семьи. Когда сирена, думаешь, я захожу в мамад без собаки? Ни разу такого не было. Пока он не в мамаде, я дверь не закрываю. И другие так же. А что же сейчас, я спрячусь в убежище, а его оставлю под ракетами?

– Послушай, брат, я в целом сочувствую, – без особого сочувствия, но всё ещё вежливо отозвался охранник. – Понимаю тебя, но тут ничего не поделаешь. У меня приказ…

Он не договорил, но многозначительно поднял указательный палец кверху. Хозяин пса инстинктивно запрокинул голову, но ни мэра, ни министра национальной безопасности, ни даже самого премьер-министра там не увидел. Только небо и быстро плывущие объёмные облака, должно быть, пригнанные ветром со Средиземного моря. Кто бы ни находился там, наверху, распоряжения не пускать в убежище собак он явно не давал.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

– У тебя приказ, – раздражённо заявил хозяин, – а у меня вот, живой пёс. Ты в каких войсках служил?

– Ну, допустим, 82003.