Королевская кровь-13. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 28

— Смотря какую, Роберт. Эту — люблю.

— И сразу понял, Лукас?

— О нет, Тамми. Я слишком долго сопротивлялся. Но дам тебе зацепку. Если поймешь, что думаешь о ней все время — это оно.

— Но для этого нужно оказаться на расстоянии.

— Все верно, Роберт, все верно. Не переживай. Рита все поймет.

— Будет честнее все это сказать ей лично.

— Именно так. Поэтому залетай на днях, поговори с ней. И имей в виду, что даже если у вас с ней ничего не выйдет, ты останешься моим другом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты снял груз с моего сердца, Лукас, — высокопарно ответил Тамми. Преподаватель по ораторскому искусству у него тоже был, очевидно, прекрасный.

Когда Люк докурил, они с младым герцогом, вооружившись картами и письменными принадлежностями, поднялись в воздух. Но полетели разными путями — Таммингтон вдоль прибрежного шоссе к своему герцогству и обратно через Лаунвайт, Люк должен был лететь вдоль центрального шоссе до столицы и дальше до границы, а обратно — над проселковыми дорогами и мостами в сотне километров от границы с Рудлогом.

Вернулись они обратно с разницей часа в полтора уже в темноте — Таммингтон справился быстрее. Он был подавлен и хмур.

— В моем герцогстве еще остаются иномиряне, — проговорил он, когда Люк, сдав карту и попрощавшись с Майлзом, заглянул к Роберту в расположение, — замок мой разрушен и выгорел. Удручающее зрелище. А столица… ты видел столицу? Там что, потоптались все боги двух миров?

— Мы все отстроим, Роберт, — пообещал Люк. — Главное уже зачистить страну от иномирян. Все отстроим.

— Да, — Таммингтон выдохнул. — Я навещу Вейн на днях, Лукас. Передавай сестре, что я буду рад увидеть ее.

— Обязательно, Тамми. Обязательно.

Друзья, ждем понедельника, но, возможно, в четверг будет еще часть главы, после 16 часов дня.

Глава 5.3

Бернард Кембритч выглянул из окна: грузовики, которые должны были отвезти военных из замка в расположение дармонширских войск, все не появлялись. Он, закинув рюкзак на спину, все же решил спускаться вниз и подождать в холле. Последний раз глянул в окно и с удивлением увидел, что к замку меж деревьев парка по снегу трусит огромный бурый медведь.

Медведь с пониманием, чтобы не подстрелили, метрах в пятидесяти от замка обернулся берманским линдмором Ольреном Ровентом, который был бородат, лохмат и совершенно гол, если не считать какой-то бело-голубой тряпки, обернутой вокруг талии на манер нижней части гъелхта.

Берни сначала обрадовался — значит, уцелела нога! Затем задумался. А почему это берман вообще побежал сюда?

Пока он осознавал, откуда-то из замка на снег огромной каплей шлепнулся пес тер-сели, басовито гавкнул и бросился к барону. Прыгнул на него, уронил в снег, пару раз попрыгал вокруг, припадая к земле не иначе как от радости и ускакал.

Ровент поднимался, хохоча и отряхивая себя. А Берни, осознав, зачем берман мог прибежать сюда, вздохнул с стеснением в груди и пошел вниз. Нужно было приветствовать гостя, как старшему мужчине в доме на данный момент. Марина сейчас встречалась с сестрами, а матушке барона лучше показывать уже одетым, как и Рите. Хотя она наверняка все разглядела из окна.

Ровент стоял босиком на снегу и ждал. Рядом с ним терпеливо ждал вездесущий Ирвинс.

— Я предложил господину барону пройти и подождать вас в холле, — с легкой укоризной сообщил дворецкий, когда Берни подошел.

— Не положено, пока хозяин не пригласит, — проговорил Ровент.

— Все в порядке, Ирвинс. Подготовьте гостю покои, — приказал Бернард и Ирвинс с достоинством удалился.

Ровент протянул руку, и Бернард с удовольствием, признаться, ее пожал.

— Довез серенитку? — не стал уходить от интересующей темы барон. Берни бы тоже первым делом об этом спросил, даже не поздоровавшись.

— Довез, — ответил Берни, и лицо бермана мгновенно неуловимо расслабилось. — Тут уже виталист подхватил и врачи. А потом и анхель закончили исцеление. Я смотрю, они и вас успели излечить?

— Повезло, — проворчал линдмор, — врач рассказал, что только начал шить и анхель появился. Хорошо, что она не лежала отдельно от меня, а то кто знает, бегал бы я сейчас? Я только сегодня проснулся, понял, что нога есть, чувствую себя хорошо, и побежал сюда. Отпускать, — он хмыкнул, — правда не хотели, пришлось в чем есть из окна прыгать. Где она?

В этот момент снова раздалось басовитое гавканье тер-сели и лицо Ровента, стоявшего лицом к замку, посветлело. Бернард обернулся — на крыльце, в цветастом платье под падающим снегом, короткостриженная и строгая, стояла Лариди, поглаживая пса по загривку. И Кембритч-младший, вздохнув от восхищения, ощутил, понял, как на мгновение тоже заколебался, оробел стоявший рядом берман, которому уже, похоже, под пятьдесят было.

— Вот что, — тихо сказал Ровент. — Я тебя, лейтенант, как мужика уважаю. Нам с тобой делить нечего, может еще придется спиной к спине биться. Но в этих делах, сам понимаешь, женщина решает. Каждый сам за себя. Жаль, — в его голосе отчетливо послышалось рычание, — что эту вирену на спину не бросишь и в замок не утащишь.

И Бернард Кембритч первый раз в жизни неудержимо захотел кому-то врезать. Так захотел, что аж кулаки зачесались. Но, во-первых, барон был соратником и гостем, а во-вторых, устраивать драку перед лицом женщины — это совсем детскость и дикость.

А в-третьих, Берни понимал, что если бы он сам был Лариди по сердцу, то не стала бы она лукавить. Не тот характер. Сказала, что нет, значит так и есть.

— Все так, — сказал Берни ровно. — А теперь, когда мы все прояснили, барон, будьте нашим гостем.

Ровент благодарно и одобрительно хлопнул его по плечу и пошел к серенитке. Берни, чувствуя себя совершенно лишним, направился следом.

— Встречать меня вышла, Церсия? — спросил берман, приблизившись.

— Да, — ответила Лариди. — Поблагодарить хотела. В моей семье не принято забывать тех, кто тебя спас. Лейтенанту я уже спасибо сказала, — и она с приязнью кивнула Берни.

Барон потускнел. Возникла пауза.

— Не стой на холоде, майор, — проворчал он наконец. — Руки вон уже покраснели. Вы ж, женщины, слабые, вам беречь себя надо.

И он осторожно, одним пальцем коснулся ее чуть покрасневшего запястья. Тер-сели неодобрительно посмотрел на него, да и Берни поймал себя на том, что смотрит на бермана одинаковым со псом взглядом «Ой, идиот!».

Она усмехнулась.

— Лучше б тебе язык в бою отрезали, медведь. И спасибо тебе. Кого из группы увижу — тоже скажу. Ну что, — она одобрительно осмотрела его с ног до головы, — хорошо, что живой. И что не одноногий.

И серенитка развернулась и ушла в холл. Берни наблюдал за этим с таким изумлением, что даже на мгновение перестал страдать.

— Переживала за меня, Церсия? — обрадованно крикнул ей в спину Ровент. Лариди не ответила, поднимаясь наверх по лестнице на второй этаж, и барон, наконец-то пройдя в холл, потряс лохматой головой и обернулся к Бернарду. — Как думаешь, переживала?

— Мне не докладывала, — ответил Кембритч-младший, старательно не думая об абсурдности ситуации. — Вот что, барон. Давайте я провожу вас в гостевые покои и распоряжусь выдать военную форму и обувь. Обедать будете?

— Конечно, — ответил Ровент, задумчиво глядя на лестницу. — Я по пути задрал кабанчика, но человеческой еды с удовольствием поем. А потом надо бы и к своим. А где, говоришь, покои Лариди?

— Я не говорил, — заметил Бернард, и барон внимательно посмотрел на него.

— Ты, верно, считаешь меня дикарем, — сказал он наконец. — Но я не обижу ее — сам понимаешь, она кого хочешь сама обидит. Не буду докучать, просто поговорю. У нас хорошее воспитание, лейтенант, и хорошее образование. Да, инстинкты сильны, и страна закрыта, но во главе клана я бы не пробыл столько, если бы не умел держать себя в узде.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Я не считаю вас дикарем, — ответил Кембритч-младший, чувствуя, что щеки его чуть покраснели, потому что где-то внутри он все же считал. — А покои Лариди на третьем этаже, в гостевой части. Вы будете рядом.