Мастер и Жаворонок (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 18

Слоан тычет указательным пальцем в мою сторону.

Я? — беззвучно говорю, прижимая ладонь к груди, притворяясь милым и невинным, хотя внутри у меня все переворачивается.

Слоан снова указывает на меня и кивает в сторону Ларк, но я не осмеливаюсь посмотреть в туда.

Танцуй, — беззвучно приказывает она одними губами.

Я притворяюсь, что не понимаю.

И она нисколечко не злится.

Слоан выполняет самую грустную хореографическую постановку, которую я когда-либо видел, и выдвигает еще одно безмолвное требование. Потанцуй с Ларк. Сейчас же, черт возьми.

Я показываю на свое ухо и качаю головой.

Не слышу тебя.

Слоан закатывает глаза, затем разворачивается на каблуках и уходит, не отрывая от меня взгляда, подходя к бару. Когда бармен наклоняется над полированным деревом, чтобы принять у нее заказ, по моим венам пробирается холодок.

— Вот черт, — шепчу я, когда он передает ей полную бутылку виски «Teeling». Она одаривает меня мрачной и коварной улыбкой. Я поднимаю руки в знак перемирия. — Ладно, ладно.

Слоан качает головой и показывает на свое ухо, выражение ее лица меняется на саркастическую гримасу.

Не слышу тебя, — одними губами произносит она.

— Чертова заноза в заднице, — я уже собираюсь пересечь танцпол и умолять ее не отдавать бутылку Роуэну, когда лицо Слоан преображается. На ее губах появляется медленная улыбка, а взгляд устремляется куда-то за мое плечо.

Тук, тук, тук.

Три нежных стука раздаются по моему плечу, и я чуть поворачиваюсь, увидев кристально чистые глаза Ларк, устремленные на меня. Они по-прежнему красивые и яркие. Но пронзительные.

— Потанцуй со мной.

Что бы она там не потребовала от меня, я нихрена не услышал. Ее голос монотонный, выражение лица нейтральное. Это нервирует. Это не та энергичная женщина, с которой я целовался на балконе Роуэна, и не та вспыльчивая, с которой я спорил несколько мгновений спустя. Это не та, с которой я встречался с тех пор несколько раз, и которая была недовольна моим появлением, но все еще вела себя дружелюбно, как будто не могла избавиться от своего внутреннего сияющего тепла. В этой версии Ларк нет ничего подобного. Эта женщина передо мной холодна, ее черты лица суровы.

Я бросаю взгляд на Слоан, как будто она сможет пролить свет на ситуацию, но, по-моему, она даже глазом не моргнула.

— Слоан будет пялиться, пока ты не потанцуешь со мной, — говорит Ларк.

— Господи. Наверное, ты права, — с моих губ срывается тяжелый вздох, пока я продолжаю ждать, что Слоан хотя бы моргнет, но она этого не делает. — Ладно, придется.

— Вот это настрой. Энтузиазм, от которого умирает каждая женщина.

Я протягиваю руку.

— Ты готова, герцогиня? — спрашиваю я. Она не отвечает, просто смотрит на мою ладонь, словно ей приходится преодолевать себя, чтобы дотронуться до меня. Может, из-за того, что у меня не хватает кончика пальца? Ее это пугает? Может, она не заметила сразу, когда мы впервые встретились и пожали друг другу руки. Она не похожа на человека, которого можно сбить с толку, но чем дольше она колеблется, тем больше я теряюсь в догадках.

— Это не так уж плохо, — ворчу я.

Она склоняет голову набок.

— «Это»? Танцевать с тем, кого ненавидишь?

Ларк наблюдает, как я сглатываю и пытаюсь скрыть удивление под маской безразличия.

— Я… я имел в виду палец.

Складка между бровями Ларк углубляется от рассеянности, пока я не меняю угол наклона ладони, чтобы она получше увидела отсутствующий кончик пальца. А потом она выглядит просто… оскорбленной. Затем усмехается и кладет свою ладонь на мою, не отрывая взгляда от моего лица, когда я обхватываю ее руку своими покрытыми татуировками пальцами.

— Мне жаль тебя за это, — говорит она, когда мы смотрим друг на друга, — но ты все равно тупица.

— О таком комплименте мечтает каждый мужчина.

Она подмигивает, отчего я закатываю глаза, и мы начинаем танцевать, медленно двигаясь по полированному паркету, описывая плавную дугу. Хотя мы не разговариваем, я чувствую, что Ларк не терпится что-то сказать. Она как будто не знает, с чего начать, поэтому сжимает губы и вместо этого что-то мычит. Сначала звучит так тихо, что я думаю, будто мне почудилось, но потом становится громче. Вскоре она уже не может удержаться и напевает слова, ее взгляд устремлен куда-то за мое плечо, и она сосредотачивается на мелодии.

— Я тебя не ненавижу, — наконец говорю я в надежде, что напряжение между нами спадет, мой голос низкий и негромкий, едва ли громче шепота. Она переводит взгляд на меня, и к ней возвращается прежняя холодность.

— Еще как ненавидишь. И мне ты тоже не нравишься.

— Разве тебе не было бы все равно, если бы я ненавидел?

— Не было бы. Но не потому, что я хочу отчаянно нравиться всяким придуркам.

— Спасибо.

— Это просто странно. Так что да, мне не плевать, — в голосе Ларк нет и намека на нерешительность. Ее честность не просто удивляет, а бодрит. Она, видимо, замечает, что застала меня врасплох своим ответом, потому что на мгновение задерживает на мне взгляд, потом отводит его и пожимает плечами. — Несмотря на то, что ты думаешь, я довольно милая. Чаще всего. Я нравлюсь людям. Даже тем, кто предал меня.

— Предал? Звучит драматично, — усмехаюсь я, хотя непонятный всплеск гнева все еще вспыхивает и тает в моей груди. — Ты не обязана нравиться людям, которые отвернулись от тебя.

— Я сказала, что нравлюсь. Но не говорила, что они уважают меня. Разница есть.

Я прокручиваю в голове ее слова, размышляя о своем общении с людьми в прошлом и о тех случаях, когда меня предавали.

— Возможно, ты в чем-то права, герцогиня. Не знаю, скольким людям я не нравлюсь, но, думаю, большинство уважает меня.

— Ты кому-то не нравишься? Я просто в шоке.

Ларк убирает руку с моего плеча, и я опускаю взгляд, замечая ее сияющую улыбку и мимолетный кивок в сторону Слоан. Всего за мгновение она преображается: из холодной и язвительной становится яркой и ослепляющей. Я реально чувствую ее любовь и обожание к Слоан, будто лучи солнечного света пробиваются сквозь облака. И в этом нет ничего наигранного. Ее теплота кажется такой же искренней, как и ледяное беспокойство, которое охватывает ее, как только она отворачивается от Слоан ко мне.

— Как дела на работе? Все хорошо? — спрашивает она. — Много восторженных отзывов?

У меня вырывается невеселый смешок, и я осматриваю гостей вокруг нас. Ее слова заставляют меня автоматически проверить обстановку.

— Просто фантастика, — невозмутимо заявляю я. — Я получаю самые интересные задания благодаря одному моему бывшему клиенту.

Я опускаю взгляд и вижу, как бьется пульс на шее Ларк, где кожа покрывается темно-красными пятнами. Она смотрит на меня, но, кажется, не может выдержать моего взгляда.

— А что, если я скажу тебе, что могу это исправить?

Я смеюсь. Свирепо смотрю на нее. Снова смеюсь.

— Исправить?

— Да. И поскольку твоя интуиция так же полезна, как и вставшие соски, скажу, что этот план меня не устраивает, если это тебя как-то утешит.

— Что ж, в этом есть что-то заманчивое. Продолжай.

Ларк долго кусает губу, и на этот раз я молчу, решив подождать, пока она заговорит сама.

— Я слышала, ты собираешься оставить свои… внештатные… авантюры.

— Ты имеешь в виду мою работу наемного убийцы и прочую ерунду, в которую меня регулярно втягивает психованный босс?

— Да, — говорит Ларк, громко сглотнув. — Это.

— Конечно, я хочу уйти в отставку, но не думаю, что это когда-нибудь произойдет.

— Ты прав, этого не произойдет. Только если тебе не помогут.

— И ты думаешь, что сможешь мне помочь?

Ледяные глаза Ларк пронзили бы меня насквозь, если бы могли.

— Только я могу.

Мое фырканье переходит в лающий смех, и потом между нами воцаряется тишина, но мое пренебрежение не рушит ее настрой.