Желанный трофей (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 20

— Зато это позволит вам использовать боевые карты изографа пятого ранга, — заметил я.

— Вы мне ещё и карт хотите накупить?

— Сам напишу, — подмигнув, заверил я.

— Так много рисуете?

— Набиваю руку.

— И охота тратить столько времени?

— Я выбрал специальность изографа. Вы же не считаете бесполезным время, проведённое в лаборатории среди вони и миазмов, которые и благовония не всегда могут забить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— От меня воняет? — тут же всполошилась она, озабоченно приблизив носик к правому плечу и принюхиваясь.

— Успокойтесь, всё в порядке, — не удержавшись, усмехнулся я. — Итак, цели ясны, задачи поставлены. Засим позвольте откланяться…

Чтобы незаметно принять зелье перед тем, как направиться в аудиторию, пришлось завернуть в туалетную комнату. После чего, уже пребывая в эйфории, ковылять до своего места, стараясь не подавать виду, что слегка не в себе.

Из транса вынырнул без проблем и тут же обратился к внутреннему взору, чтобы оценить объём вместилища. Ну что сказать, на этот раз прибавка вышла более заметной. С учётом наработок за прошедшие дни общий объём увеличился на шесть единиц и составил уже пятьдесят восемь, разовый лимит возрос до одиннадцати. Увы, но это не повлияло на максимальный заряд рун, оставшийся на пяти…

— Никита Григорьевич, вы позволите отвлечь вас на минутку?

Я в удивлении уставился на Даудова, однокурсника Нефёдовой. Разумеется, мне был известен первый кутила универа, но прежде мы с ним никогда не пересекались. Даже в одной компании оказались лишь однажды пару недель назад на вечеринке в квартире Хвощёва. И на кой ляд я ему понадобился?

— Слушаю вас, Родион Трифонович.

— Хотел бы просить вас, чтобы вы прекратили всяческое общение с Еленой Владимировной, — с эдакой ленцой произнёс он.

— Мне будет озвучена причина?

— Я имею на неё виды.

— Бога ради. Даже в мыслях нет мешать вашим планам, — с самой искренней улыбкой заверил я.

И правда нет. Во всяком случае, пока. Красота ей, разумеется, в плюс, как и открытость в отношении меня. Но это сейчас ни о чём не говорит, и бодаться, дабы заполучить её, я не собираюсь. Вот если переспать, то я очень даже за. Но как подсказывает мне мой жизненный опыт, за этим не к ней. Она готова на брак по расчёту и выполнит все супружеские обязательства, глазом не моргнув, по принципу «стерпится-слюбится», но с любимым по сеновалам валяться не станет.

— И тем не менее вы мешаете, — нарочито поведя плечами, словно они затекли, произнёс Даудов.

— Полагаю, что сама Елена Владимировна либо не в курсе ваших планов, либо холодна к ним. Как я могу мешать тому, чего по факту нет?

— Послушайте, Ртищев…

— Нет, это вы послушайте. Не вам указывать, как мне следует поступать, — перебил его я.

— То есть вы испытываете к Елене Владимировне чувства?

— Сударь, остановитесь, пока нас никто не слышит и не обращает на нас внимания. Я связываю с ней определённые планы, но это не имеет отношения к романтическим чувствам, как, впрочем, и к браку по расчёту. В этом я даю своё слово.

— Позвольте вам не поверить.

— Да мне плевать, верите вы или нет. Я сказал, вы услышали, — пожал я плечами.

— Я требую, чтобы вы оставили Елену Владимировну в покое.

— Мне тут одна поговорка на ум пришла. Если вас незаслуженно в чём-то обвинили, то вернитесь и заслужите, — с язвительной улыбкой произнёс я.

Нет, ну а что мне ещё остаётся делать-то? Этот придурок ведь не отступится и будет быковать. Подумаешь, за прошедший год у меня сложилась определённая репутация. Даудов тоже не из трусливого десятка и шпагой владеет вполне на уровне. Опять же, шансы погибнуть на поединке довольно невелики, вот многие и расслабились не в меру.

Царь-батюшка заинтересован в храбрых и сильных одарённых, но он не готов терять их пачками из-за излишнего гонора. Вот и принял уложение о проведении поединков. Отстаивать свою честь с оружием в руках это даже не право, а обязанность каждого дворянина, но есть два непременных условия. Первое, перед схваткой дерущиеся принимают блокирующее зелье, не позволяющее использовать дар. Второе, поединки проводятся сугубо на шпагах, и никак иначе.

— Слушай ты, голь перекатная… — ухватил он меня за шейный платок.

А вот теперь он меня достал окончательно. Не дав договорить, я без замаха врезал ему в челюсть. Вложился от души. Настолько, что, падая на паркет, этот придурок, схвативший мой галстук, едва не увлёк меня за собой, но его пальцы всё же разжались, и я лишь покачнулся.

М-да. И хотел ведь дать ему возможность отступить, сохранив лицо, и где-то даже с осознанием превосходства. Но нет, этому идиоту обязательно нужно было довести дело до открытого конфликта, свидетелями которого стали как минимум два десятка студентов, находившихся в коридоре.

— Пришли в себя, Родион Трифонович? — когда его взгляд прояснился, спросил я.

— Ты за это ответишь, — сплюнул он, начиная подниматься.

— Буду ждать ваших секундантов. А сейчас прошу простить, дела.

Я прошёл сквозь собравшуюся толпу, которая поспешила раздаться передо мной. С одной стороны, считается, что у меня слабый дар, но с другой, он и не имеет значения, когда дело доходит до поединков. А за мной уже закрепилась определённая репутация.

К слову, руны не работают при мордобое. Ни «Щит», ни «Панцирь» не спасают от безоружной руки или ноги. Правда, в последнем случае, если нет шпор, стальных набоек или подков, которые вполне могут сойти за оружие.

А может, и впрямь начать ухаживать за Еленой? К тому же она совершенно не против выйти за меня замуж хоть завтра. А что такого? Это только дураки называют брак оковами. Тем более что для походов налево он ни разу не помеха, только с умом делай, и жена до конца дней будет уверена в том, что муж был верен ей всю жизнь. Так что задуматься над этим вопросом стоит, ну и присмотреться к ней.

— Никита, ты когда успел-то? — Вальцов нагнал меня на выходе из главного корпуса.

— Дурное дело не хитрое. Ты как, не откажешься быть моим секундантом?

— Издеваешься? Я в полном твоём распоряжении. Можешь даже не волноваться по поводу организации поединка, — жизнерадостно заявил Дмитрий.

Я же говорю, к дуэлям тут относятся как к чему-то весьма занятному и не больно-то опасному.

— Спасибо.

— Не вопрос. Ты сейчас куда?

— Есть кое-какие дела.

— Ладно, ты иди, а я пока утрясу все формальности. После по карте вызову.

За ворота универа вышел уже без приключений и сразу же направился в сторону портальной площадки. Я вовсе не забыл о намерении проверить, насколько жизнеспособно моё предположение относительно нарезного ствола.

Увы, но в Орле их никто не делал и даже понятия не имел, как к этому подступиться. Как удалось выяснить, единственная мастерская по изготовлению пневматики была в Москве. Уж больно дорогое и капризное оружие, а потому и спрос невелик.

Именно на сегодня я наметил путешествие в столицу, чему едва не помешал придурок Даудов. Сорок рублей в один конец достаточно дорогое удовольствие, но как по мне, оно того стоит. Тем более я надеюсь, что удастся заинтересовать владельца мастерской и компенсировать траты. Я хочу, чтобы мне изготовили нарезной ствол. Ну не к Игнату Борисовичу ведь мне идти с подобной просьбой. У орловского оружейника, конечно, имеются станки, вот только при изготовлении мечей и арбалетов не нужна столь высокая точность.

Всё же интересно оно получается. Когда в твоём распоряжении оказывается изрядная сумма, то деньги непременно начинают жечь карман. Вроде и спланировал всё на год вперёд, но тут же вылезают разные хотелки, а ещё прежние планы трансформируются в нечто иное. И вот ведь какое дело, всё это сразу же кажется важным и требующим не просто внимания, но и воплощения. Вот и меня понесло так, что даже мысли нет остановиться…

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Портальная площадь Орла в общем и целом была схожа с площадкой в Покровске. Разве только значительно крупнее из-за большого количества желающих воспользоваться ею. В воздухе висела самая настоящая канонада и вой из-за многочисленных открывающихся проходов. Одни прибывали, другие убывали.