Хозяйка чайной (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 39

— Я сделаю! — Рикки бежит следом. — Генерал, а хотите травяные сборы специально для мужской силы?

— Думаешь, нуждаюсь? — со смешком спрашивает Зверь, садясь за столик рядом с травяным прилавком.

Он с интересом поглядывает то на Рикки, то на меня.

— Этого никогда мало не бывает! — словно что-то в этом понимает, говорит Рикки.

— Бывает. Ты просто еще слишком мал, чтобы понять. С такой мужской силой нужна будет женщина. А где ее взять генералу на поле боя?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так вот же! — Рикки показывает чайником, который держит в руках, на меня.

Он совершенно не понимает суть разговора, оттого это так смешно, что я не сдерживаюсь и громко хмыкаю.

Зверь заинтересованно смотрит на меня:

— Свободная? — спрашивает в игривом, явно юморном тоне.

А вот меня парализует.

Как мне ему сказать, что я за ним замужем?

Глава 18. Часть 1

Я не хочу наступать на грабли Алисии даже чуть-чуть. Не хочу ему врать.

— И замужем, и нет, — говорю я.

Ведь душа у меня свободная, а вот тело… Тут совсем другая история.

Понимаю, что Зверь не вспомнит Алисию, тут без шансов, но все равно не могу лгать.

— Это как? — спрашивает Зверь, нахмурившись.

— Мой муж забыл меня, — нахожусь я с ответом.

Вполне себе ничего. Сказала чистую правду.

— Забыл? Потерял память?

— Что-то вроде того.

— Врачам показывали?

Я смотрю на Зверя. Представила, как хватаю его под локоть и веду к местным лекарям. То еще зрелище.

— Он выпил магическое зелье забвения, — снова говорю я правду.

Почему-то так легко на душе, что говорю открыто. Я же никаких правил не нарушаю? Мне никто не говорил, что нужно молчать. Свою цену я уже заплатила.

Зверь задумчиво смотрит на меня.

— Не могу сказать, что я сочувствую.

— Почему же?

— Потому что я рад тому, что ты свободна. Зелье забвения действует безвозвратно, так что забудь про своего мужа. Получи развод. Я тебе помогу.

Поможет? А он в курсе, что все административные здания до столицы спалил, чтобы нам не разводиться?

Забавно.

Я молчу.

— Не хочешь разводиться с ним? — по-своему трактует мое молчание Зверь. — Испытываешь к нему чувства?

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Испытываю, — говорю тихо.

Зверь щурит один глаз, опускает голову, отворачивается.

— Прекращай это, — внезапно говорит он.

Я удивленно смотрю в ответ, а когда он поворачивается, чтобы взглянуть на меня, спрашиваю:

— Почему?

— Потому что с этого момента я собираюсь за тобой ухаживать, — неожиданно выдает он.

Я чуть не падаю. Руки немного трясутся, душа прыгает внутри от радости, сердце стучит как сумасшедшее.

У меня месяц на счастье, и я его не растрачу попусту.

Зверь не тратит ни минуты лишнего времени.

— Пойдем прогуляемся? — приглашает он меня.

Настоящий генерал — решил и действует.

— Пойдем, — несмело улыбаюсь ему в ответ.

И тут же жмуруюсь от боли.

Черт, я же сейчас та еще красавица с фингалом под глазом. Даже здесь не могу нормально насладиться моментом. Но фиг им всем! Я все равно получу удовольствие.

Со Зверем вы идем по ступеням вниз, и я не сдерживаю любопытства:

— Как тебе эти ступени?

— Могли быть и получше. Надо их обложить камнями, иначе наши проливные дожди быстро сделают промоину.

Я киваю его словам:

— Не успели еще.

— Я этим займусь, — говорит он.

“Ты уже хотел этим заняться, да забыл”, - думаю я.

— Спасибо! Буду признательна, — улыбаюсь ему в ответ.

А он долго смотрит на мою улыбку.

Мы как раз проходим мимо таверны, где все еще слышны возбужденные и взволнованные голоса.

— Не переживай. Он больше тебя не побеспокоит, — говорит Зверь, ловя мой взгляд.

— Спасибо, — еще раз благодарю я.

Мы идем по тракту, проходим поворот и ныряем на горько-знакомую тропу к озеру.

— Когда я спрашиваю про тебя, все делают странные лица, — неожиданно говорит Зверь.

Ох, еще бы! Кажется, не осталось ни одного жителя деревни, кто не в курсе наших сложных отношения до и после возвращения. Однако, вряд ли кто-то станет говорить об этом в лицо генералу. Никто же не знает, что он все забыл. Просто побояться нарваться на неприятности, высказав свое мнение.

Конечно, у меня был соблазн сказать, что я его жена. Но тогда нужно говорить и другое. Он непременно поднимет всю историю с Алисией, и тогда будет относиться ко мне в сто раз хуже, чем было до этого. Ведь чувств уже не будет никаких, одно презрение.

Нет. Мне выпал такой шанс, и я его не упущу. Пусть мне отсыпали всего месяц счастья, я не отдам ни дня.

— Да? — я пожимаю плечами. — Наверное, потому что я вернулась из столицы обратно. Много кто уезжает в города, но мало кто возвращается из них сюда.

Немного совестно, что увиливаю, но я и так говорила правду, где могла.

— Видела наше озеро?

— Да. Даже купалась, — усмехаюсь я.

— Серьезно? — Зверь поворачивается, даже притормаживает. — Там же вода холодная.

Я пожимаю плечами:

— Вот поэтому больше не повторяю.

Смотрю на него с надеждой. Вдруг, все же вспомнит?

Но Зверь с улыбкой кивает.

— Тебе идет улыбка, — говорю я.

Он улыбается еще шире, беззаботней. Становится просто невероятно очаровательным и харизматичным мужчиной. В такого просто невозможно не влюбиться.Никогда не видела его таким. У потери памяти есть свои плюсы.

Интересно, когда только начинались его отношения с Алисией, он был вот таким?

— Я наблюдал за тобой, — вдруг говорит Зверь. — Ты очень трудолюбива.

— Вся моя жизнь — работа, — я пожимаю плечами.

Отвечаю не за Алисию, а за себя настоящую.

— Понимаю. А моя вся жизнь — схватка, — говорит он и перестает улыбаться.

— Не устал воевать? — спрашиваю я тихо.

Зверь задумчиво смотрит на гору.

— Воевать не устал. Устал приходить в пустой дом.

Это так просто и так глубоко, что я останавливаюсь.

Я его так понимаю. Сколько раз я оставалась на работе, чтобы не идти в одинокую квартиру. Не спасало уже ничего. Выйдешь на улицу — там семьи гуляют. Не смотришь на них, а на дома — там горит свет, пары готовят, ссорятся, смеются — одним словом живут полной жизнью.

Зверь говорит:

— Поэтому я ночую в палатке. Там я постоянно слышу людей, вечно кому-то нужен. А домой придешь — даже мышей нет. Они у драконов не водятся. Кровать удобнее воинской подстилки, но куда холоднее. Еда вкуснее солдатской похлебки, но есть в одиночестве совсем не вкусно.

Я смотрю на него, и у меня ком в горле. Он — словно мое отражение, только мужское. Такой же одинокий, хоть и без шрама на лице. У него шрам на сердце, на душе.

— Теперь приходи в чайную на завтрак, обед и ужин. Хорошо? — приглашаю я.

Зверь задумчиво смотрит на меня:

— Когда буду свободен — приду. Но у меня плотный график, Алисия.

— Как получится, — киваю я с мягкой улыбкой.

Мы подходим к озеру, где первый раз встретились. Тогда мне казалось, что более разных людей быть не может, а вот оно как оказалось. Мы во многом похожи. У нас одна и та же боль.

— Я стараюсь побыстрее заснуть, чтобы не думать о том, что мне одиноко, — говорю я. — Сейчас в чайной много дел, поэтому у меня получается быстро.

Не знаю почему, я этим делюсь. Наверное, накипело.

Но я хотела бы сказать еще больше. Про жизнь в своем мире, где я выматывала себя на буднях, чтобы вырубаться дома. А выходные были настоящей пыткой. Спасало только снотворное.

Зверь смотрит на меня как-то странно.

— Знает, — говорит он. — Я бы многое отдал, чтобы ты засыпала с улыбкой, но не вымотанная от труда.

Эти слова так глубоко западают мне в душу, что я чувствую, как на глазах появляются слезы. Отворачиваюсь, чтобы проморгаться, делая вид, что наслаждаюсь красотами.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

И тут Зверь резко поворачивает меня к себе и целует.

Глава 18. Часть 2

Его губы удивительно мягкие и нежные, на вкус словно персик. Ни за что бы не подумала, что поцелуи у Зверя такие вкусные.