Охота на Странника (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 26

— Не говори ерунды, как я ни поступила бы, он всё равно не отстал бы. Если бы я объявила о колбах перед боем и обвинила его, он настаивал бы на том, что ничего не делал. Возможно, сам действительно не делал. Это мог быть Фоль или кто-то ещё!

— Хм. Ты права. Пожалуй, поговорю с Кентаном и посмотрю, что можно предпринять. По крайней мере, потребую, чтобы он не лез к твоим сёстрам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо. Трезан, я не понимаю… — я нервно сжала кулаки, кинув взгляд на давних врагов, а затем снова перевела его на принца. — Они с Фолем издевались надо мной годами! Дразнили, обзывали, распускали слухи, портили конспекты, мешали на экзаменах, подкидывали мерзости в сумку и даже в комнату, но плохая всё равно я?!

— Ты не жаловалась. Об их подлых поступках знали лишь некоторые. А о том, что сделала ты, теперь знают все. Вернее, все знают, что доказательств нет, но всё равно уверены в твоей виновности. В глазах многих это — пинок лежачего. Хотя признаю?: многих повеселила твоя месть. И что уж скрывать, моя газетная заметка тоже.

Я вымученно улыбнулась. Заметка действительно получилась очень едкая и саркастичная, вероятно, Кентан бесится ещё и из-за неё. Он же не знает, кто именно автор.

— Я так понимаю, о работе во дворце можно теперь забыть…

Принц смутился и растрепал кончик косы, которую держал.

— Отец сказал, что ты пока не готова к такой должности, и это решение было принято до того, как я узнал о заширо?тости Кентана. Она лишь подтвердит мнение отца. Извини.

— Не стоит! Я знаю, что ты пытался помочь, и очень это ценю. Мне нужно было действовать умнее.

— Ты не злишься?

— Нет. Теперь мне действительно лучше получить распределение к Разлому. Поближе к сёстрам. Убедиться, что с ними всё будет в порядке и я не навлекла на них беду своим безрассудством.

— Попробуй поговорить со своим зятем. По словам отца, он — хороший командор. А тебе обязан будет помочь в любом случае.

— Я сломала ему нос при последней встрече и ещё не разговаривала с Аделью после того, как она вышла замуж, — тихо призналась я.

Принц насмешливо закатил глаза:

— И почему я не удивлён? Ладно нос… могу представить, что он тебя спровоцировал. Дышал неправильно, моргнул не вовремя, выглядел как типичный Блайнер… в общем, сам виноват. Однако сестру можно было поздравить хотя бы с избавлением от проклятия, — заключил Трезан.

Я сложила руки на груди и сердито посмотрела на него. Первым порывом захотела развернуться и уйти, потому что это не его дело, но пересилила себя и пояснила:

— Я очень люблю Адель, и поэтому мне было сложно принять её выбор. Поначалу я очень сильно злилась и не стала говорить вообще ничего. Побоялась ляпнуть что-нибудь такое, что обидело бы её по-настоящему сильно.

— Молчание тоже могло её обидеть, — резонно заметил принц.

— Да, ты прав. Мне пора взрослеть и принимать тот факт, что мир — не такой, каким я его вижу. Совсем не такой.

— К счастью, да. Ты видишь всё в гораздо более мрачном свете, чем есть, нобларина злючка-колючка.

Я лишь фыркнула в ответ.

Совет принца был понятен, дипломатичен и хорош, правда, требовалось время, чтобы его принять. Вся моя суть восставала против затеи идти на поклон к Блайнеру, и я решила для начала поговорить с сестрой.

Младшенькие, Лира и Уна, писали, что Адель очень счастлива, а сам командор выглядит заботливым и искренним. Вот только как доверять их мнению, если у Лиры всё всегда прекрасно и замечательно, а Уна вбила себе в голову, что он поступил романтично и героически спас сестру чуть ли не от позорной смерти в канаве?

У меня на этот счёт было совсем другое мнение.

Командор Блайнер старше и гораздо опытнее сестры. Наверняка он всё подстроил так, чтобы охмурить её. Адель — настоящая красавица, при этом нежная, заботливая и мягкая. За такую девушку вышла бы натуральная драка, если бы не проклятие. А этот хитрый Блайнер просто воспользовался ситуацией. Соблазнил сестру, а потом заставил держать это в тайне от семьи.

Остальных сестрёнок просто очаровал и подкупил — близняшки писали, что Адель дарила им платья, обувь и водила в театр. Меня тоже звали, но я отказалась развлекаться и одеваться на деньги Блайнеров.

Брат до сих пор не пришёл в себя после поступка Адель, и мне было его искренне жаль.

В общем, сплочённая некогда семья разделилась, и в этом я тоже винила Блайнера. Не сестру же!

Уже выходя из столовой, я поймала на себе очередной прожигающий ненавистью взгляд Кентана.

Нет, этот паршивец теперь точно не оставит меня в покое. К счастью, до окончания обучения оставалось всего ничего — лишь восемь ночей.

И вот стоило ли ему мстить?

Тридцать третье юнэля. После заката (15)

Странник

Наконец «отец» уехал из Глоана, оставив Кристаса один на один с благословенной сельской тишиной. К счастью, невыносимое скрежетание, издаваемое ламами, практически не доносилось до хозяйского дома, венчающего крутой холм.

Обставляли имение явно в прошлом веке: мебель преобладала старая, пошарпанная и, как не преминул выразиться глава семьи Йонасов, добротная. На взгляд Кристаса, место для этого хлама было в костре или на помойке, однако к окончанию путешествия в компании «отца», он согласился бы и на соломенный тюфяк.

Безразлично где, главное, что в одиночестве. Здесь, на северной окраине Лоарельской Империи, Кристас мог начать строительство своей вотчины.

Собственноручно изготовленное мутноватое зеркало он повесил на стену. Идентичная половина артефакта осталась в имении отца, и никто даже не подозревал, что теперь две точки в пространстве связаны магической нитью и Кристасу не составит труда наведаться в «отчий дом», чтобы опустошить сокровищницу или задушить наконец опостылевшую мачеху. Шаг туда, шаг обратно, никто в этом отсталом мире и не предположит, что виновен Реннард, живущий теперь в сотнях лиг от родительского поместья.

Слугам удалось вдолбить задатки почтительности. Отныне они появлялись в хозяйском доме в строго отведённые часы, занимались готовкой и уборкой, а затем удалялись. Кристас поначалу подумал взять в личные горничные деревенскую смуглянку посимпатичнее, но оказалось, что молоденькие полуденницы не рвутся с места в карьер развлекать лардона и согревать его холодным северным летом. Выбранная девка поняла, куда дует ветер, и взбрыкнула.

Больной мир. Чтобы деревенская шаболда смела отказывать аристократу? Немыслимо! В родном мире он такую бы выпорол и подвесил за одну ногу в назидание другим, а здесь просто проклял. Не дала ему? Не даст теперь никому!

К счастью, больше не приходилось сдерживать нрав, и слуги постепенно усваивали, что хозяин скор на расправу. Физические наказания он пока не применял — остерегался, но в выражениях больше не стеснялся и смотрел на окружающих так, как они этого заслуживали — как на шваль.

Исключение делал лишь для утылого жреца. Тому Кристас вынужден был улыбаться и изредка проигрывать в Чарту. К концу путешествия жирдяй задолжал ему больше двух тысяч арчантов, и сколько бы ни старался отыграться, каждый раз терпел полнейший крах.

Кристас всей душой презирал нового знакомого, хотя скрывал это достаточно тщательно, чтобы тот ни о чём не догадывался. Сегодня жрец проигрался вдрызг, и заплывшие жиром глазки смотрели с тоской.

— Тэв, дружище, да тебе сегодня не везёт, — положил карты на стол Кристас.

— Даже не знаю, как теперь рассчитываться…

— Да брось, я же не буду требовать долг сразу. И потом, намедни ты отыгрался в плюс, кто знает, быть может, завтра уже я буду ходить у тебя должниках, — с фальшивым вздохом проговорил древний маг, глядя, как приободряется служитель Гесты. — Кстати, я хотел попросить тебя об одолжении.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Каком?

— Скоро я женюсь и хотел бы, чтобы ты провёл обряд. Как раз в счёт долга.

— Да ты что! Разве я стану брать деньги за такое? — растроганный жрец шмыгал носом, испещрённым чёрными точками расширенных пор и похожим на рыхлую булку с маком. — А долг я верну.