Город, которого нет (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 62

На миг шум стих, и через него вновь прорезались строки припева:

«Подвальный ужас! Тебе не скрыться нигде!»

«Подвальный ужас! Быть с тобою беде!»

А затем музыка снова исчезла за резким шумом, напоминавшим скорее работу дрели или циркулярной пилы на лесопилке, но никак не алхимической лаборатории.

Я не удержался и чуть приоткрыл крышку.

Мда…

Это будут очень долгие два часа.

Один из алхимиков был лысым бородатым мужиком в очках, возрастом за полтину, а его помощник — коротко стриженный блондин заметно моложе. Оба, похоже, искренне наслаждались своей работой. Младший разрезал что-то тёмно-коричневое на станке, который и издавал неприятный громкий звук.

Оба похоже, кайфовали от процесса и пританцовывали в такт музыке.

Закрыл крышку.

Свет погас, снова скрыв Риту. Мир вокруг вновь погрузился в цветочно-шоколадный аромат. Мы были так близко друг к другу, что я ощущал её пульс.

Девушка медленно успокаивалась.

— Зачем ты сказал мне тогда о времени? — тихо шепнула она.

— Ты спросила, что на самом деле вокруг творится, — ответил я.

— Знаешь, я так часто просила высшие силы превратить и мою жизнь в весёлую сказку? Но как-то ожидала совсем другого.

Она серьёзно хочет поговорить по душам в такой ситуации?

— Ты ещё не знаешь, как будет идти эта сказка. Мало ли какие принцы тебя ждут впереди.

— Пока хватит и одного, — сказала девушка, и вдруг я почувствовал, что она лизнула меня в щёку.

— С ума сошла?

— Да.

И повторила, только на этот раз развернулась в сторону.

— Ты что делаешь?

— Напоминаю себе, что смерти нет. Что это просто забавная шутка.

Она подалась вперёд, совсем как я недавно, и шепнула на ухо.

— Если относиться к окружающему как к нереальному трешу, становится проще всё воспринимать. Мир уносит даже боль в момент смерти, но страх ведь нельзя обмануть?

— Хочешь об этом поговорить сейчас?

— Тебе страшно? Это ведь беспредельщики.

— Ты их ещё не встречала ни разу и не знаешь о чём говоришь.

— Слышала достаточно.

А затем снова лизнула в щёку.

Внезапно шум работающего устройства резко стих, и через него прорезался голос Горшка:

«В подвале тёмном, в дали от света, никогда не отступит от мрака завета»

«И никогда не покинет подвал. Когда жертва явится — разит наповал!..»

Последовала пауза.

«Подвальный ужас! Тебе не скрыться нигде!»

«Подвальный ужас! Быть с тобою беде!»

Шаги направились в нашу сторону.

Металлический скрип — кто-то открыл одну из цистерн, таких же как наша. Где-то в первом ряду.

— Интересно, — услышал я голос младшего во время паузы между песнями. — Сколько душ мы спасём?

— Сколько бы не спасли, этого пока мало. Олег бы так не переживал, если бы конверсия была в нашу пользу. Так что работай. На следующем круге последний заход, и уходим. Здесь могли завестись паразиты.

Младший выругался.

— Скорей бы боевая операция… хочу лично выпотрошить хоть одну крысу…

— Оставь вечному решать, кто и где должен работать. У нас общая миссия, брат. За человечество!

Пауза между песнями закончилась, и голоса вновь потонули в новой мелодии.

На этот раз слова были знакомыми. Тоже «КиШ», но на этот раз знакомая песня. В моей прежней жизни я знал её наизусть.

«В хронике моей есть последняя глава. К сожаленью в ней обрываются слова…»

Слушать «Дагона», повстречавшись с настоящим и его культистами, было вдвойне забавно.

— Сектанты, — коротко сказал я.

— Вы так и святую церковь Трибунала называли, — буркнула Рита.

Пришла мысль о том, как видит мир она. Я — проснулся однажды, прекрасно помня безрадостное будущее. А для неё — как видит мир она? Кем стала эта Рита в двадцать пятом или тридцатом году, например?

Или её в моей реальности вовсе не было?

Ещё одна тема для обсуждения с Таней.

Спустя полчаса однообразного сидения в тесном тёмном пространстве, где всё тело ещё только чудом не начало затекать, провокации Риты участились, и её страх сошёл на нет.

Когда девушка почти дошла до первого поцелуя, звук установки снова затих и вновь послышалась музыка.

Процедура с открытием новой тары повторилась.

Как бы они так и до нашей не добрались.

Хотя по идее должны бы знать, что здесь пусто.

Новые пол часа. Затем короткий перекур, в который парочка обсуждала отличие репертуара группы при разном эхо, из которого я выяснил, что они каждый раз слушали здесь «Короля и шута» и каждый раз в зависимости от эхо набор песен менялся с разной периодичностью.

Затем последовала вовсе какая-то математика с вычислениями, сколько раз встречалась какая песня. После чего вновь зашумела техника.

Романтическая атмосфера в бочке продолжения не получила. Пространства катастрофически не хватало, пошевелиться было негде от слова совсем, и конечности таки начали затекать. Здесь было уже не до всего этого.

Таймер показывал ещё час до первой точки перехода на следующий круг.

То есть до смерти.

Судьба сжалилась за сорок минут до этого момента.

Приборы снова заглохли, и парочка начала собираться. Синхронно, будто по уведомлению.

— Горн Лорелеи, — тихо сказал старший.

— У нас ещё есть минут десять, — задумчиво предположил его помощник.

— Да, сейчас возьму ещё, — я не заметил, как шаги вдруг остановились прямо возле нашей бочки.

Я перехватил нож Риты и приготовился в крайнем случае резко встать и попытаться достать им противника.

Но раскрылась крышка соседней с нашей металлической бочки.

— Чёрт, здесь уже ничего не осталось. Гнать нечего, — сообщил старший.

— Точно? Может, есть ещё что-то в мешках?

— Не намекай, а скажи прямо, — буркнул он ему в ответ. — Я к этой твари ни на шаг не полезу. Хочешь — сам туда идти.

— А вот пойду! — возмутился младший. — У нас ещё десять минут!

Щёлкнул переключатель и музыка вдруг сменилась на что-то из классики.

— Давай, тварь меломанская, слушай! — бросил он в сторону. Неужто гидре?

Послышался скрип решётки.

Затем последовал ещё один сигнал.

— Нет, брат, сегодня всё против тебя. Олег тоже подаёт знак.

— И ладно, пускай сами потом в следующей смене к ней лезут! — с нотками обиды ответил первый.

Снова скрип — дверь закрыли на замок, а затем две пары ног направились прочь из помещения.

Щелчок, и место наконец-то погрузилось в полную тишину.

Я приоткрыл крышку и выглянул — единственным источником света была лампа над входом, над которой свет сменился с белого на красный.

Затем медленно встала Рита, расправляя затёкшие конечности.

— Свежий воздух! — шепнула она с радостью.

— Я бы этот воздух свежим не назвал, — скептически сказал я, высвобождаясь из вынужденных объятий.

Девушка потёрла затёкшие запястья и на негнущихся ногах вылезла из бочки.

Теперь, когда я частично видел процесс, я уже примерно понимал, что и для чего здесь предназначено.

Не знаю, что было в других цистернах. Но эту субстанцию сбрасывали в воронку, где она с шумом разгонялась и уплотнялась под давлением воздуха. Затем оттуда доставался плотный камешек, который полагалось уже нарезать электропилой на небольшие кубики. Затем полученные кубики прогоняли через испаритель и фильтр, подогревали, в состав добавлялся какой-то химикат, и на выходе всё собиралось в зелёную жижу.

Эту жижу они по второму кругу прогоняли через воронку и получали на выходе уже крохотную круглую пилюлю.

Да, процесс не такой простой. Судя по цистернам и времени, одна такая превращается где-то примерно в десяток таблеток.

Зачем они делают яд и травят им неписей? Что они получают взамен? Деньги? Их бы они гораздо легче заработали, ограбив банк. Таня вон только этим правилом и живёт.

— Они нас здесь заперли, — заметила девушка и спросила. — Что дальше? Как думаешь, каков шанс что мы здесь как в бункере, и кризис нас не коснётся?