Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки (СИ) - Мэо Ксения - Страница 5

— Вот, Ваше Величество, это строение передано в ваше полное владение, — басит Джейкоб, вырывая меня из мыслей. — Добро пожаловать.

Дверь открывается с хнычущим скрипом старых петель, а вместе с нами в пропахшее дешевой едой помещение врывается холод улицы. В углу горит камин, вдоль дальней стены тянется огромная стойка, над которой развешаны деревянные кружки. Женщина с округлыми чертами лица, слегка полноватая, в строгом, но грубо сшитом платье, появляется из-за этой стойки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я Роза, управляющая. Чего изволят дорогие путники? — спрашивает она безэмоционально, как человек, который уже ни на что хорошее не надеется.

Джейкоб вынимает из-под тулупа письмо с сургучной печатью и передает ей.

— Указом Императора это заведение передается в собственность его жены. Ее Величество Аделина Дарквелл теперь является владелицей этой таверны.

Роза срывает сургучную пломбу, пробегает глазами документ, затем поднимает недовольный и подозрительный взгляд на нас с Бетти.

— Ладно, мы люди маленькие, — произносит разочарованно. — А нас-то с Виктором куда?

— А это уж ваши проблемы, мадам, — начинает Джейкоб, но я его перебиваю:

— Никуда уходить не надо, Роза, — произношу с улыбкой. — Талантливая управляющая мне не помешает. Лучше покажите, чем я теперь владею.

Роза не слишком охотно рассказывает немного о таверне, затем ведет нас наверх. Оказывается, мне досталась не только таверна, но и постоялый двор в придачу. Остывшие ноги начинают отогреваться в тепле, но по спине катятся ледяные мурашки. Это не постоялый двор, а рухлядь. Как все, что пока мне досталось от мужа.

На втором этаже из восьми комнат только четыре немного пригодны для проживания, остальные заколочены. На вопрос почему Роза отвечать стыдится, но я настаиваю.

— Стены в щелях, жучок поел, летом ещё сносно, а зимой жить невозможно, Ваше Величество, — горестно поясняет она.

На третий этаж дверь тоже заколочена. И по той же причине — стены дырявые, крыша протекает.

Я ужасаюсь невероятному запустению и не могу удержаться от вопроса:

— Почему вы не почините?

Роза с явным раздражением отвечает:

— А на что, дорогая хозяйка? Ой, простите, Ваше Величество…

— Не торгуете? — спрашиваю я следом.

Роза подозрительно смотрит на меня с видом, мол, вы точно императрица? И у меня в душе клубится ужасное предположение. Сердце тут же разгоняется, а по рукам бегут мурашки пугающих предчувствий.

— Так вы расскажете? — наседаю на управляющую.

— Вам, выходит, не сказали? — растерянно выдыхает она.

— Что не сказали⁈ — я уже успела накрутить себя так, что тревога зашкаливает.

— Наша деревня называется Зеленая не просто так, — хитро выговаривает Роза.

— И? — выкрикиваю я.

Роза наконец отвечает, а у меня на голове волосы шевелятся. Муж отправил меня на верную смерть. Элегантно решил проблему моей казни, чтобы я умерла тут сама.

7

— Хворь у нас тут. Эпидемия. Доживаем как Бог на душу положит. Кто мог, уехал, — вываливает Роза.

Меня охватывает холодное чувство. Муж отправил меня сюда неслучайно — это его решение, избавить меня от жизни в «наказание». Прикрываю глаза и массирую ладонями виски, как будто пытаюсь успокоить застучавшую там со скоростью швейной машинки кровь. Вдох — выдох. Медленный вдох — ещё более медленный выдох. Беру себя в руки. Сердце переходит с галопа на бодрую рысь. Ладно, до заразы еще дойдет очередь. Сейчас надо заняться насущными вопросами.

— Госпожа! Вам плохо? — слышу обеспокоенный голос Бетти.

— Все нормально, Бетти, — успокаиваю ее, а затем перевожу взгляд на Розу и ровным голосом распоряжаясь: — Подготовьте для нас комнату. Мы здесь надолго.

Роза пожимает плечами и, поджав губы, произносит:

— Выбирайте любую! Вы ж тут хозяйка.

Понятно. Бунт на корабле. Ну, ещё не бунт, но попахивает итальянской забастовкой. Или это с болота тянет? К таким ворчунам, как Роза, на самом деле несложно подобрать ключик.

Изображаю самую учтивую улыбку и доверительно говорю смотрительнице:

— Мне бы очень пригодился ваш совет в этом деликатном деле. Ведь вы столько сил вложили в эту таверну! Поди, каждую половицу тут знаете. Так что лучше вас никто не расскажет о тех вариантах, которые есть.

Роза приосанивается и становится похожа на довольную лягушку. Она снова проводит нас по комнатам, на этот раз подробно расписывая плюсы и минусы каждой. Минусов ощутимо больше. Во всех!

Самый лучший вариант недалеко от лестницы. И пусть доски под ногами скрипят, а в углах колышется паутина, но тут хотя бы тепло и не пахнет болотом. А ещё тут есть плешивый ковер, рукомойник а-ля мечта дачницы, круглая медная ванна и даже хромой столик с крошечным круглым зеркалом. В следующей комнате обстановка победнее: ни ванны, ни ковра, ни зеркала. В дальней и угловой комнатах тепло и сухо, хотя из мебели лишь узкая кровать да скрипучий комод. На окнах пыльные куцие шторы. В угловой на подоконнике замечаю старое кресало и полусгоревшую свечу. Оглядываю угловую и выношу вердикт:

— Подготовьте нам эту! А соседнюю займет Джейкоб.

Роза округляет глаза, Бетти всплескивает руками. Смотрительница наконец выдавливает:

— Но ведь у лестницы комнаты побогаче будут, поприличнее да поприятнее.

— Вот именно! — отвечаю. — Их оставим постояльцам. Клиент должен чувствовать, что ему предлагают лучшее. А нам с Бетти многого и не надо. Джейкоб, уверена, видал места и похуже. Разве что в нашу комнату надо переставить вторую кровати для девушки.

Роза кивает и выходит.

Прохожусь еще раз по комнате, оценивая ее потенциал. Первое время обойдемся малым, но разжиться еще полками и стеллажами не помешает. В животе урчит. Смотрю на Бетти, которая в унынии застыла у двери. Бедняжка выглядит измученной, но ни словом не обмолвилась о том, что устала.

— Давай поедим, пока тут всё подготовят? — предлагаю ей, по-дружески подмигивая.

Бетти соглашается, и мы покидаем комнату. В коридоре сталкиваемся с Джейкобом и высоким худощавым мужчиной в ливрее насыщенного зеленого цвета. Медные пуговицы потускнели, локти масляно лоснятся, но стойкость краски поражает. Мужчины с пыхтением тянут наш сундук. У незнакомца морщинистое лицо с глубоко посаженными глазами, уголки губ опущены. Поравнявшись с ними, прижимаемся к стене, чтобы пропустить их.

Проплывая мимо меня, незнакомец пытается поклониться, но с сундуком в руках это не удается сделать. Поэтому он в итоге просто кивает и сипловатым голосом представляется:

— Виктор Стерн, моя госпожа. Смотритель.

Благосклонно наклоняю голову, изображая почтительное приветствие.

— Рада познакомиться, Виктор. Благодарю за расторопность. Надеюсь, что и впредь смогу рассчитывать на вашу помощь.

Виктор приосанивается, уголки его губ приподнимаются и он выдает бодрой сипотцой:

— Зовите, ежели что понадобится, Ваше Величество!

Мы расходимся. Мужчины волокут нашу кладь в комнату, а мы спускаемся по скрипучим ступенькам на первый этаж.

У столика под окном суетится Роза. Вижу, как она плюет на пятнистую тряпку и протирает ею стол. Боже, какая тут антисанитария! Подойдя, спрашиваю:

— Кхм… А где тут можно вымыть руки?

Смотрительница с недоумением смотрит на меня:

— Зачем?

— Я в дороге испачкалась, потом тут пыльную мебель трогала.

В глазах Розы появляется понимание:

— А-а-а! Так давайте я вам тряпкой вытру! — и она на полном серьезе тянется этим грязным недоразумением ко мне.

Я невольно отдергиваю руки и прижимаю к груди, с трудом сдерживая вопль ужаса. Выдавливаю:

— Спасибо, не надо. Кажется, я все же не очень сильно испачкалась.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Роза с удовлетворением смотрит на стол, жестом приглашает за него нас с Бетти и скрывается на кухне. Мы покорно садимся и подавленно молчим. Зато мой желудок уже просто воет мартовским котом. Вскоре появляется наша смотрительница, которая, видимо, тут еще и за повариху, с подносом.