Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки (СИ) - Мэо Ксения - Страница 3

Вошедшая в комнату Бетти складывает несколько бело-коричневых свертков в сундук, куда я сложила какие-то свои наряды.

— Разберись с моими вещами и возьми то, что мне нравилось, — приказываю сосредоточенно, снова забыв, что я ведь должна знать, что в них. Ловлю растерянный взгляд девушки. — Сейчас нет времени на расспросы, Бетти!

Гардероб мы тщательно перебираем вместе со служанкой, отправляю в сундук пару дорожных платьев из плотной ткани. Одно из золотой парчи на случай важных переговоров. Твидовую пелерину благородного бордового оттенка и манто с капюшоном на меху. Ночные рубашки, белоснежные панталончики с кружевом, чулки тоже отправляются в сундук. Сверху ложатся перчатки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Напоследок замечаю портрет мужа Аделины, почему-то рука сама тянется положить эту небольшую картину в сундук к остальным вещам. Пусть будет. Чтобы не забыть лицо человека, который хочет меня казнить при случае!

Внезапно дверь распахивается, и на пороге появляется император с несколькими гвардейцами. Недобрый взгляд прожигает меня насквозь, а Бетти смиренно опускает взгляд в пол. Мне хочется возмутиться, потому что по ощущениям четырех часов не прошло, но мне страшно злить этого человека.

— Время вышло, Адель! — усмехается Его Величество.

4

— Вы пришли рано, Ваше Величество, — скрежещу сквозь зубы. — Я уверена, что четырех часов ещё не прошло.

— Я решил проверить твою расторопность, Адель, — император сверкает злорадным взглядом, а говорит совершенно ледяным голосом. — Там, куда ты уедешь, тебе понадобится шевелиться быстро!

Он оглядывает комнату и останавливается на открытом сундуке с вещами, в который мы успели сложить почти все. Сверху лежит его портрет и, кажется, в холодных глазах супруга леди Аделины что-то вспыхивает. Она, наверное, распознала бы эмоцию, я заметила лишь небольшое изменение, но он слишком быстро справился с лицом.

— Мы собраны, дорогой супруг, — выговариваю на его выпад. — Я умею действовать быстро.

— Я уже видел это в деле! — бросает император гневно, явно подразумевая что-то из прошлого Аделины. — Ну что ж. Раз собрались, гвардейцы вас проводят. Повозка уже запряжена и ждет. Ты выгадала себе и служанке несколько месяцев жизни.

Бетти отчаянно вскрикивает у меня за спиной. А Его Величество разворачивается и выходит в коридор.

— Соберись, Бетти, — шепчу ей и иду к сундуку, чтобы закрыть, но она обгоняет меня и сует туда пару толстых книжек в ветхом кожаном переплете.

— Будет чем занять себя долгими вечерами, госпожа, — комментирует свое действие и захлопывает крышку сундука.

К нему сразу же выдвигаются двое стражников в кирасах, ещё один поднимает с пола накидку, которую я, войдя, так и не потрудилась убрать, и резко встряхивает с видом «суй сюда свои плечи!». Подчиняюсь и сама нахлобучиваю капюшон. Похоже, ссылка императрицы тоже должна проходить в условиях секретности, чтобы потом можно было сказать, что она случайно отравилась грибами и побежала по радуге. Ну да, ну да, умно.

Двое стражников выносят наш с Бетти сундук, ещё двое берут меня за локти. Снова крепко, но не больно. Даже в какой-то мере уважительно. Последний пропускает вперед мою служанку, и вся процессия выходит в коридор.

Я почти не слышу своих шагов в матерчатых сапожках, их звук тонет в какофонии жестких шлепков, издаваемых ногами стражников.

Внезапно сзади раздается громкий вскрик Бетти, а затем гогот стражника, который её сопровождает.

Я останавливаюсь, вынуждая мою пару конвоиров сделать то же, снимаю капюшон и оборачиваюсь. Стражник продолжает похабно улыбаться, а меня зло берет. Что за манеры⁈

— Что он сделал, Бетти? — спрашиваю пронзительно сурово. Стражник тут же перестает скалиться. Бетти только пунцовеет, но молчит. Повторяю вопрос уже с расстановкой: — Что. Он. Сделал?

— Ущипнул, — пищит девушка и закрывает лицо руками.

Ох уж эти рафинированные нравы. То ли дело в моем мире такого щипуна можно было бы сразу приложить сумкой, желательно с учебниками или кирпичами. А тут только краснеть, похоже, остается?

— Извинитесь перед дамой, — рычу на стражника. Он чуть бледнеет, но не торопится исполнять моей приказ. — Я требую! Сейчас же извинитесь! Или мне сказать Его Величеству, что вы позволяете себе распускать руки?

Теперь он заметно вздрагивает.

— Извините, мисс Стоун, — выдавливает мужчина и чуть кланяется.

— То-то же! — подмигиваю служанке и натягиваю обратно капюшон, показывая, что готова идти дальше.

Мы некоторое время петляем по коридорам, затем спускаемся по широкой лестнице, устланной ковровой дорожкой, проходим через необъятный зал с колоннами, от которых я вижу только огромные основания, к высоченным дверям, ведущим на улицу. Похоже, мы покинули дворец императора через главный вход.

Прохладный воздух врывается в легкие после удушливого во дворце. Хоть пространства и огромные, мириады свечей выжигают кислород. Снаружи на контрасте дышится полной грудью, и я даже получаю удовольствие, какое вообще возможно в моем положении.

Повозка и правда ждет метрах в двадцати. Четыре лошади с мохнатыми короткими ногами и добрыми мордами. На козлах возница — крупный детина с круглым лицом в утепленном тулупе. За ним возвышается кибитка, вроде тех, на которых детей катают по Дворцовой. Только эта черная, на вид деревянная и сильно обшарпанная. Будто Его Величество символически избавляется от жены, точно она — такая же рухлядь, как эта повозка.

Стража подводит меня к кибитке, я нащупываю ногой ребристую ступеньку и забираюсь внутрь. Следом за мной Бетти — садится на сиденье напротив. Сундук кладут на крышу и привязывают. Под его весом крыша пугающе проседает.

Сиденья тут деревянные, стенки кибитки щелистые, уже сейчас в них чуть подвывает ветер. М-да, дорога пройдет нелегко. Это уже сейчас можно сказать с уверенностью сто процентов.

Вид из кареты заслоняет верзила возница. Он берется ручищей за дверцу и представляется:

— Ваше Величество, я Джейкоб. Мне поручено сопроводить вас до места назначения, — затем закрывает скрипучую дверцу со стеклом.

И я, сама не знаю, зачем, выглядываю на улицу. Дворец отсюда выглядит красивой монументальной громадой. Внезапно взгляд выхватывает в тени колонны у входа плечистую фигуру с длинными седыми волосами. Узнаю это лицо. Советник Альфред! Наши взгляды пересекаются, и в его я вижу триумфальное выражение. Похоже, этот старик причастен к тому, что муж отсылает Аделину в какие-то дальние земли.

Раздается резкий звук хлыста, и повозка с рывком трогается. Деревянные, обитые металлом колеса дребезжат по камням мостовой. Трясет так, будто едешь на машине без сиденья и рессор. Но сейчас поздно роптать. Остается надеяться, что мы с Бетти живьем доберемся до пункта назначения.

5

Едем молча. Наш пепелац нещадно трясет. Меня подбрасывает на каждом ухабе, и я приземляюсь попой на жесткую деревянную скамейку. Довольно скоро моя филейная часть превращается в отбивную и глухо ноет. В какой-то момент из-за толчка мы с Бетти подлетаем и стукаемся лбами. Падаем на свои места.

Потираю ушиб и невольно смеюсь от неловкой ситуации. Бетти с удивлением смотрит на меня. А потом робко улыбается. У неё милая, добрая улыбка.

— Бетти-Бетти… — произношу со вздохом. — Спасибо, что согласилась поехать со мной.

Спохватываюсь, что сморозила глупость. Но выпорхнувшего слова назад не вернешь. Выбора-то у девочки особого и не было. Вопрос был решен без нее. Но Бетти прямо расцветает от моей неосторожной фразы и горячо восклицает:

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

— Да как я могла бросить вас, госпожа? Даже если бы вы отказались меня взять, я бы… — мнется, но продолжает, — осмелилась напроситься с вами. Я же с детства служу вам!

— Правда? — удивлённо приподнимаю бровь.

— Ну как же? Меня к вам приставили ещё в малолетстве… Моя матушка была вашей кормилицей, вот и меня пристроили. Сначала служанкой, потом фрейлиной, когда вы замуж вышли… Ой… — осекается, заметив на моем лице раздражение.